— Жаль! — воскликнул Брэггс.
Спленнервиль пожал плечами:
— Постараемся не привлекать внимания, — сказал он, — отправимся тудаа туристами, на яхте… Я распорядился, чтобы «Монитор» сразу же снялся с якоря. Через несколько дней вы встретитесь с ним в Галифаксе.
«Монитор» — личная яхта Спленнервиля. Я спросил:
— Значит, вы тоже, шеф, примете участие в этой игре?
Он многозначительно посмотрел на меня:
— Кто знает, Мартин! Кто знает! Мне надо отдохнуть немного, и это, возможно, самый подходящий случай. Естественно, — продолжал он, — я не полезу в колодец. Мне там делать нечего. Эта игры не для меня Как вы считаете, мисс Линда, можем мы с вами подождать их на берегу?
Линда, до сих пор слушавшая его с легкой улыбкой, нахмурилась:
— Разве вы не сказали, господин Спленнервиль, что эту проблему еще предстоит обсудить? Почему бы нам не поговорить сейчас о более важном — об экипировке, например?
— Да, да, экипировка. Я считаю…
— Господин Спленнервиль, — прервал его Брэггс, доставая из кармана лист бумаги, — я приготовил список всего, что необходимо. Вот, посмотрите.
Спленнервиль взглянул на бумагу и, усмехнувшись, протянул ее мне. Четким, аккуратным почерком профессор Брэггс перечислил очень немногие необходимые, по его мнению, вещи: специальные противорадиационные костюмы, электрические фонари, лопаты, ломы, длинный канат.
— Канат, — объяснил он, — понадобится, чтобы вытащить на поверхность…
— Что? Сокровище? — смеясь, перебил его Спленнервиль. — Кому мы поручим это дело, Мартин?
— Есть один надежный человек, шеф.
Спленнервиль указал на телефон:
— Так позвони ему.
Я направился к телефону. Брэггс остановил меня:
— А что? Вы считаете мой список неполным? Чего-то в нем, возможно, недостает, но обсудив…
— Профессор, — сказал я, — об экипировке позаботится мой друг. Мой старый армейский товарищ. Мы вместе воевали в Корее, он готовил экипировку для командос… Это человек, — убежденно добавил я, — которого отличают одновременно два редких свойства: воображение и практическая сметка. Мы можем положиться на него.
— Но я надеюсь, вы не собираетесь брать его с собой? — встревожился Брэггс. — Экспедиция укомплектована. Профессор Де Ла Крус, то есть мисс Линда, займется научной частью, я — археологическими находками, вы, Мартин, будете, так сказать, руководителем, а господин Даггертон станет фотографировать все, что возможно. Зачем нам еще кто-то? Впрочем, — добавил он, — если есть возможность, то я бы предложил доктора Хольсштейна, молодого геолога, который…
— Который, — прервал я его, — не сумеет исправить вышедший из строя кислородный прибор. Нет, профессор, позвольте уж решать мне. Илк нужен нам. Он, — пояснил я, набирая номер телефона, — самый дельный и самый молчаливый человек, какого я когда-либо встречал. С ним мы как за каменной стеной. Сейчас я вам это докажу.
Они смотрели на меня, явно заинтригованные. Зуммер прозвучал в трубке два или три раза, потом донесся мужской голос:
— Стивен Стендилк.
— Привет, Илк. Это я, Мартин Купер.
— А, лейтенант!
— Послушай, Илк, ты в курсе истории с островом Оук, с этим колодцем, я хочу сказать?
— Нет.
— Неважно. Мне надо бы поговорить с тобой об этом и немедленно, если возможно. Я у Спленнервиля, дом 32, 57-я стрит. Можешь приехать, скажем, через час?
— Да.
— Отлично, Илк! Жду тебя!
Я положил трубку. Спленнервиль воскликнул:
— Все ясно! Я слышал, Мартин. Ты прав. С таким другом не пропадешь.
Илк появился в библиотеке, куда мы перешли после ужина, ровно через час. На нем были узкие брюки, слегка потертые в коленях, и старая кожаная куртка. Он казался более худым, чем прежде, зато плечи стали как будто еще шире. Илк задержался на мгновение в дверях и направился ко мне своей раскачивающейся походкой, слегка наклонив голову вперед. Волосы его были очень коротко подстрижены, почти что сбриты, и лицо индейца с твердо очерченными скулами походило на бронзовую маску античного воина.
Я пожал ему руку:
— Рад видеть тебя, Илк, — и, обратившись к остальным, сказал: — Господа, это Стивен Стендилк Хаймукта из племени Кроус. Его имя означает Неторопливый Лось. Но мы будем называть его просто Илк.
Я представил ему собравшихся, и он цепким взглядом окинул каждого.
— Садись, Илк, и послушай меня.
Я подробно рассказал ему, в чем дело. А закончив, спросил:
— Хочешь поехать с нами, Илк?
Черные, как уголь, глаза Стендилка заблестели от радости. В его душе вспыхнула — я в этом не сомневался — жажда приключений. Он коротко кивнул.
— Хорошо, — заключил я в полной тишине, пока все внимательно разглядывали индейца, — тогда сразу же принимайся за дело, Илк! Нам нужно экипироваться. И у тебя на это всего три дня!
Илк опять взглянул на меня, его суровые губы неожиданно растянулись в улыбке. И он опять коротко кивнул.
— И чтобы все было в самом лучшем виде! — добавил Спленнервиль. — Это необходимо для престижа моей газеты.
— Да.
Илк поклонился всем и удалился, оставив своих новых знакомых в некоторой растерянности. Профессор Брэггс пробормотал:
— Господа, сколько же слов мы тратим понапрасну каждый день!
Илк был пунктуален. Через три дня превосходная экипировка уже находилась на борту «Монитора», который сразу же отправился в Галифакс под командой самого Спленнервиля.
Мы же, я хочу сказать — профессор Брэггс, Линда, Дег, Илк и я — через неделю вылетели самолетом.
Когда четырехмоторный лайнер поднялся со взлетной полосы аэропорта «Кеннеди», у меня внезапно возникло ощущение, будто что-то завершилось, подводится какая-то черта — я словно оторвался от чего-то, нет, не от места, где жил, не от земли, а от времени.
«Монитор» накренился от внезапного порыва ветра, пенистая волна прошлась по палубе, плотный туман неожиданно развеялся, и остров Оук открылся перед нами в бурном просторе океана.
Мы молча смотрели на него. Все, что происходило до сих пор — перелет из Нью-Йорка, плавание вдоль изрезанных берегов Новой Шотландии, переход на восточное побережье — все это было лишь прологом. История начиналась вот сейчас, в этот момент. Во мне зашевелилось какое-то смутное беспокойство, и я постарался приглушить его.
Спленнервиль горой возвышался над небольшим штурвалом, держа во рту погасшую трубку.
— Вот и дошли! — провозгласил он, и я уловил в его голосе гордость человека, проведшего свое судно через опасные рифы к намеченной цела — Пожалуйте на свой остров, профессор!
