Шеф долго не брал трубку.
Перуджи сидел на краю постели после возвращения в мотель. Ленч они провели вместе с Хельстромом. Встреча совершенно разочаровала Дзулу: никаких признаков Фэнси, сплошные формализм и скукотища в гостиной старого здания Фермы, и никто не проявил интереса к его наживке, касающейся изобретений. Шефу вряд ли понравится такой отчет.
Голос шефа раздался в трубке внезапно, учитывая долгую задержку. Он звучал тревожно и деловито. Значит, старик не спал, а был так занят, что не хотел прерывать свою работу даже для того, чтобы добраться до аппарата, который он часто называл «адским инструментом».
— Я говорил, что позвоню сразу же, как вернусь, — сказал Перуджи.
— Откуда ты звонишь? — спросил Шеф.
— Из мотеля, а что?
— Ты уверен, что телефон не прослушивается?
— Да, я проверял.
— В любом случае поставь шифровальное устройство.
Перуджи вздохнул и включил установку. Чуть погодя он услышал голос шефа, измененный шифровальным устройством.
— А теперь давай выкладывай, что тебе удалось выяснить, — приказал шеф.
— Они не прореагировали на мои намеки о металлургии и новых изобретениях.
— А ты ясно выразил свое предложение?
— Я сказал, что знаю кое-кого, кто готов заплатить миллион за новое изобретение в этой области.
— Они не клюнули?
— Нет.
— Совет начинает давить на меня, — произнес шеф. — Так или иначе, скоро мы должны приступить к действиям.
— У Хельстрома должна быть цена! — сказал Перуджи.
— Ты считаешь, что если поднять ставку, то он купится?
— Нет, я не уверен. Но мне бы хотелось послать Джанверта и, может быть, Майерли в южную часть долины Хельстрома, чтобы они поискали там следы Карлоса и Тимьены. У меня предчувствие, Что они могли заходить с юга. Там много деревьев, а вы знаете, каким осторожным был Карлос.
— Ты никого туда не будешь посылать.
— Шеф, если мы…
— Нет.
— Но если мы надавим на Хельстрома, это намного облегчит нашу задачу. Мы можем все это проделать быстро и приготовимся к действиям до того, как соберется правление… Вы же знаете, какими они бывают, когда что-либо кажется им подозрительным.
— Яйца курицу не учат. Я же сказал: нет!
Перуджи понял, что окончательно запутался.
— Тогда что же вы хотите от меня?
— Расскажи мне, что ты видел на ферме Хельстрома.
— Почти столько же, сколько и вчера.
— А если точнее?
— В некотором смысле, там все обычно… даже слишком обычно. Ни смеха, ни улыбок, ни передышек; все очень серьезные и, как бы сказать, преданные. Да, это слово более всего подходит — преданные. А это уже необычно. И напомнило мне сельскохозяйственных работников коммуны в Чикоме, терпеливо ожидающих, когда наступит пора собирать хороший урожай.
— Не думаю, что мы обнаружим коммунистов на этом дровяном складе, — заметил шеф. — Но об этом не следует забывать, если вдруг нам понадобится покрыть себя славой. И все же это дело куда более серьезно, чем ты можешь себе представить.
— Да? — Перуджи вдруг ощутил неясную тревогу и сосредоточился на голосе, доносящемся из трубки.
— Мне сегодня звонили из самых верхов, — начал шеф. — Специальный помощник Самого. Им захотелось узнать, не мы ли это суем свой нос в дела Хельстрома.
— О-о! — Перуджи кивнул. Это объясняло, почему Хельстром чувствовал себя хозяином ситуации. Каким образом этот доктор по жучкам сумел пробраться так высоко?
— И что вы ответили? — поинтересовался Перуджи.
— Я солгал, — ответил шеф спокойным голосом. — Я сказал, что это, наверное, кто-то другой, поскольку мне об этом ничего не известно. Однако пообещал проверить, ибо бывает, что мои люди проявляют чрезмерное усердие.
Перуджи несколько секунд молчал, уставившись в стену. «Кто за всем этим стоит?» Этот вопрос мучил его. Вслух же произнес:
— Мы можем пожертвовать Мерривейлом, если это потребуется.
— Это один из вопросов, над которыми я раздумываю.
«Один из вопросов!» — мысленно повторил Перуджи.
Шеф не дал его беспокойству усилиться, спросив:
— Теперь расскажи, чем они занимаются на своей Ферме?
— Снимают фильмы о насекомых.
— Ты уже говорил мне это вчера. И это все?
— Я не уверен, что они еще чем-то там занимаются, но у меня есть некоторые соображения насчет того, где они могут этим заниматься. В этом сарае-студии есть подвал: гардероб и прочая ерунда, все вполне достоверное на первый взгляд. Но между студией и домом проложен туннель. Меня провели по нему, и мы вместе пообедали. Обслуживали нас, скажу прямо, довольно странные женщины. Красивые куколки, все четыре, но они ни разу и рта не раскрыли, когда я обращался к ним.
— Что?
— Они не говорят. Просто накрыли на стол и ушли. Хельстром сказал, что они совершенствуют свое произношение, и учитель приказал им ничего не говорить, когда он не может их слышать и корректировать произношение.
— Достаточно разумное объяснение.
— Вы думаете? А мне оно показалось натянутым.
— Ты держал связь с Джанвертом и остальными?
— Нет. И все по той же причине, что и вчера. Они были довольно настойчивы в этом вопросе и так убедительны. Радио, мол, создает помехи их записывающей аппаратуре и все такое.
— И все-таки мне не нравится, что ты суешься туда без радио. Если случится что-нибудь… Может, лучше назначить твоим помощником Майерли или ДТ вместо Джанверта?
— Не беспокойтесь. Они просто дали понять, что со мной ничего не случится, если я буду придерживаться их правил.
— И как они сделали это?
— Хельстром детально объяснил, что его просто выводит из себя, когда кто-нибудь мешает съемкам. Я должен был следовать за своим проводником и не отклоняться в сторону.
— Кто был твоим проводником?
— Один невысокий парнишка по имени Салдо, ростом не выше Коротышки Джанверта. Рот он все время держал на замке. Женщина, которую они насылали на меня накануне, вообще не появлялась.
— Дзула, ты уверен, что не вообразил себе…
— Да, уверен. Шеф, нас загнали в угол. Мне нужна помощь. Мне нужен дорожный патруль, ФБР и вообще любой, кто может спрятаться в холмах вокруг фермы Хельстрома.
— Дзула! Ты уже позабыл о моих словах насчет предупреждающего звонка сверху?
У Перуджи застрял комок в горле. Шеф умел быть решительным и беспрекословным, и тогда голос его становился спокойным. Значит, было еще что-то, помимо звонка. Они разворошили осиное гнездо. Против них выступили могущественные силы.
— Нельзя просить помощи в проекте, который не существует, — сказал шеф.
