– Прекрасно, молодой человек! Приглашаю вас в нашу экспедицию. Добро пожаловать! Впереди предстоит горячая работа, и нам нужны люди вроде вас.
Песочник радостно подпрыгнул:
– Добро пожаловать!
Йэхард улыбнулся. В своей жизни ему так редко приходилось слышать эти слова, что он был рад им, даже если они исходили от говорящего бильярдного шара.
Командор Петри со смешанным чувством страха и невольного сочувствия смотрел на неподвижную фигуру, замурованную в пластиковый кокон.
Пазн Бертамб попытался пошевелиться. Во время штурма резидентуры пуля Йэхарда угодила ему в грудь. Когда он уже падал, вторая пуля пронзила щеку, искрошила нижнюю челюсть и разорвала язык. То, что Бертамб остался жив, являлось маленьким медицинским чудом, предметом гордости лоовонской медицины. Врачи собирали челюстную кость буквально по кусочкам, но говорить как следует Бертамб еще не мог. К его голосовым связкам подсоединили специальный аппарат, который воспринимал сокращения мускулов и трансформировал их в членораздельную речь с помощью синтезатора слов.
Однако настроение у директора местного представительства Верховного Бюро было самым мрачным. Жизнь в нем поддерживалась лишь благодаря кокону жизнеобеспечения, и в таком положении ему придется провести много времени – год, а то и больше. А как только он поправится, его предадут Искуплению при дворе императора. Такой провал, какой он допустил, прощать нельзя.
Моргуз из рода Голубых Сейфанов тоже остался жив, но леди Блазилаб спасти не удалось. Хуже всего было то, что Бертамб никак не мог понять, как вообще стал возможен столь сокрушительный и унизительный разгром Верховного Бюро. Один человек практически полностью уничтожил центральную резидентуру на Гиперионе. Из двадцати трех агентов уцелели лишь четыре, поскольку в это время находились в служебных командировках. Из раненых выжили всего трое. Оснащение Особого отдела, профессионализм кадров продемонстрировали полное его превосходство над Верховным Бюро.
Бертамб открыл глаза и посмотрел на командора Петри, вытянувшегося в струнку. Лоовон попытался усмехнуться, но изуродованные губы словно обожгло огнем.
– Итак, Петри, меня, по-видимому, ожидает Искупление. Вы понимаете, что это значит?
Командор кивнул.
– От меня будут заживо отдирать кусочек за кусочком, пока не оставят обчищенный скелет.
– Я знаю. – Голос Петри звучал совершенно спокойно.
– Через несколько часов на Гиперион прибудет новый персонал резидентуры. Надеюсь, вы окажете им всемерное содействие.
– Безусловно.
Бертамб содрогнулся от дикого приступа бешенства. Представитель отсталой, низшей расы унизил его, прервал столь многообещающую карьеру! А тут еще старый дурак Петри чуть ли не смеется в лицо бывшему директору резидентуры, перед которым прежде и дышать боялся.
– Прошу вас иметь в виду, командор, что я уже сделал о вас доклад в штаб флота сектора. Скоро вы предстанете перед трибуналом, и вас будут судить по лоовонским законам военного времени. Вы умышленно рекомендовали нам этого маньяка-убийцу для поиска беглого эльшита.
– Умышленно?! – воскликнул Петри. – От меня потребовали найти агента с самыми высокими пси-способностями. Я выполнил поручение, и Йэхард уже поймал преступников, вопреки сильному противодействию с вашей стороны.
– Кроме того, вы умышленно вовлекли в дело женщину, ненавидевшую империю Лоо, которая в своей дерзости дошла до того, что попыталась проникнуть в защищенные пограммы крейсера и за свои преступления была подвергнута справедливой каре! – Бертамб задыхался от гнева. – Вон! Убирайтесь отсюда, дурак безмозглый, прочь с глаз моих! Скоро вы получите новые приказы из штаба, которые едва ли вам понравятся. Знаете ли вы, что в движение приведен весь флот сектора? Сюда идет сам адмирал Бунж. Вы навлекли на себя гнев Голубых Сейфанов, хранители веры Лоо взывают к мести! А теперь вон!
Его тело конвульсивно содрогнулось. Петри в испуге выбежал из комнаты; теперь командор всерьез опасался за все человечество Ноканикуса – идет сам адмирал Бунж!
***
В системе Ноканикуса вращалось пять планет – газовых гигантов: Абдул, Виллиам, Ингрид, Шала, Гидеон. Из них первые два были относительно небольшими и спокойными. К тому же вокруг Виллиама вилось с полдюжины спутников, богатых гидрокарбонатами, аммонитами, азотом, водой – всем, что нужно для высокоразвитой цивилизации, за исключением металлов.
Именно эти спутники и привлекли внимание первых колонистов системы, в которой не нашлось мало-мальски пригодных для обитания планет. Колония на Гиперионе возникла после долгого и упорного труда по созданию искусственного климата. Поэтому многие охотно поселялись на довольно комфортабельных станциях возле спутников газовых планет, и лишь из-за ограниченности площади численность проживавших там едва переваливала за полмиллиона.
«Орн» перешел на дрейфующий режим. Прямо по курсу сверкала яркая точка – газовый гигант Абдул. До него было не меньше 150 миллионов километров; до ближайшей орбитальной станции Камлеопард-Ал – 20 миллионов. Танкер двигался по баллистической траектории, с выключенными двигателями, иногда выстреливая астрономические зонды, чтобы вовремя обнаружить лоовонский крейсер.
Пока данные разведки успокаивали: никаких врагов не обнаружено.
В кают-компании «Орна» Джон Йэхард отвечал на вопросы.
– Да как вы можете ему верить? – кричал Финн Мак Ни. – Он же лоовонский шпион, подосланный, чтобы выведать наши планы. И никто меня в этом не переубедит!
Джон пожал плечами. Он и не собирался оправдываться перед агрессивным молодым эльшитом, поскольку понимал бесполезность этого занятия. Йэхард больше надеялся на Дану Олки, координатора группы. Дана работала в администрации компании «Люфтлайн» и не входила в регулярный состав экипажа танкера. К тому же на сторону Джона сразу встал Элвис Бэй, а затем к нему примкнули капитан, Далила, Берген и Рива Колод. Против Йэхарда выступали Мак Ни, Флинн и Чак.
По отношению к Бэю эта троица держалась подчеркнуто почтительно, как солдаты перед офицером, но в этом послушании не чувствовалось искреннего уважения. Когда их взгляды останавливались на Джоне, он ясно чувствовал идущую от эльшитов волну ненависти.
Остальные члены команды колебались, кому верить.
– Ведь еще на Орнгольме нас предупреждали: здесь лоовонские шпионы кишат повсюду, – говорила Дана, – и они были правы. Но неужели голубокожие могли принести в жертву столько агентов ради успеха одного лазутчика?
