Академик Кропоткин разглядывал аудиторию. Среди присутствующих кто-то поднял вверх руку.
— Прошу, товарищ Агаров, — пригласил Кропоткин профессора.
Пятидесятилетний человек с орлиным носом, выступавшим между острыми скулами, тяжелой, как у старого моряка, походкой двинулся к кафедре.
— Уважаемые гости, друзья! — начал Агаров. — Инопланетный космонавт предоставил науке факты, объясняющие возникновение Мертвого моря, которое лежит на триста девяносто четыре метра ниже нормального уровня наших морей. И в то же время, разгаданы еще две загадки: образование тектитов в Ливийской пустыне и возникновение легенды о разрушении городов Содома и Гоморры. Гипотезы нашей научной группы, которая недавно вернулась из экспедиции к Баальбекской террасе, оказались верными. Циклопическую каменную террасу построили жители Торы, а гигантский ядерный взрыв, который уничтожил мирное население тех краев, оставил на земной поверхности огромную язву, которая наполнилась водами современного Мертвого моря, и разбросал на сотни километров удивительные стеклянные образования — тектиты. После обработки мы вышлем материал всем научным лабораториям мира. Спасибо вам за внимание!
Агаров поклонился и вернулся на свое место. Зарубежные ученые были словно заколдованы, но они не успели еще как следует осознать все, когда на кафедру вышел капитан Орлов и объявил еще одну потрясающую новость:
— В ракете межпланетных путешественников найден отпечаток пальца.
— Невероятно! — послышались голоса.
— Пожалуйста, мы продемонстрируем этот фотоснимок, — охотно произнес Орлов и коснулся кнопки на кафедре.
В аудитории погасли лампочки, и в левой части экрана появился увеличенный снимок характерных капиллярных линий пальца!
Среди тишины из репродуктора прозвучал вопрос доктора Лэмара:
— Можно дальше?
Лэмар настроил звуковую ленту. Капитан Орлов кивнул, и академик Кропоткин объявил:
— К отпечатку мы вернемся, как только наши гости услышат перевод звуковой записи, который имеет отношение к фильму, что мы демонстрировали.
В лаборатории Лэмара засветился сигнал, и в аудитории послышался голос электронного переводчика:
— Вы видели фильм о злодеяниях космонавтов Остердала. Тысячи убитых без каких-либо причин. Но еще ужаснее то, что весь народ, живущий в этой области, исчезнет с вашей планеты в следующие столетия. Смертоносное излучение поразило большую часть населения. Люди этой прекрасной и плодородной страны обречены на вымирание. У женщин будут рождаться больные дети… и уже никогда не будет там здоровых семей. Настало время тысячелетнего умирания несчастной народности маномийцев. Вынесите урок из этого ужасной безрассудства.
Девять торийцев погибли по собственной вине.
Их постигла заслуженная кара за то, что они осквернили главные принципы сосуществования.
Жестокое возмездие капитана ракеты "МП" было безумием и предостережением для нас и для будущих поколений.
После возвращения астронавтов, Остердал использовал этот магнитный фильм для устрашения прогрессивного полушария Торы.
Механический голос замолчал…
Таня Лебедева снова наклонилась к Олегу и сокрушенно прошептала:
— Итак исчезновение, загадочное исчезновение народности шумеров девять тысяч лет до нашей эры, стало теперь понятно. Видно, происходившие в доисторической Иордании события, имели такие же последствия, как в Хиросиме и Нагасаки.
Олег кивнул:
— Древняя история бьет тревогу.
— Я нашел еще две страницы дневника Периты, — объявил Лэмар.
— Ввведите их, пожалуйста, в электронный автомат, — сразу же распорядился Кропоткин, склонившись над пультом, стоявшим перед ним на кафедре.
Центральный экран засветился, и на нем начали появляться отдельные слова. Иностранные гости слушали в наушниках устный перевод.
"Шли дни больших дипломатических сражений. Вся наука восстала против господства западной Торы. Миролюбивые жители планеты объединились и двинулись против производителей сокрушительных ракет.
Правительство Остердала несколько месяцев не отвечало на ноты протеста!
Казалось, будто оно обдумывает новые идеи. Но это было лишь грозное затишье накануне катастрофы…
Тем временем сотни ученых восточного полушария работали над усовершенствованием нашего космического корабля. В свободное время мы с Перителлой беседовали о будущем Торы. Жена часто глубоко задумывалась, а ее слова были все печальнее. Она убеждала меня в том, что Остердал со своим окружением вынашивает очередной разрушительный план. Он хочет заставить наше полушарие капитулировать и остановить прогресс.
Я не соглашался с ее предсказаниями.
Мы против истребления, против любого насилия, мы за мирное сосуществование!
— Армии Остердала ждут только приказа, — повторяла Перителла.
Но ведь и у нас есть огромная сила, такая же, и даже более эффективная, но мы никогда не применяем ее! Мы прекратили проведение испытательных ядерных взрывов, чтобы обеспечить вечный мир и расцвет жизни на Торе, мы добились уничтожения некоторых видов оружия!
Однако что будет, если какой-нибудь сумасшедший прикажет запустить носители смерти и они полетят к нашему полушарию? Как решить этот очень сложный вопрос? Наша техника далеко впереди техники институтов Остердала. Силовые лучи отразят все ракетные снаряды далеко от границ восточной Торы. Здесь нам нечего бояться, надо только терпеливо убеждать и бороться за мир.
В это тяжелое в истории планеты время мы закончили сооружение нового космического корабля. Правительство поручило мне и Перителле осуществить испытательный полет вокруг уничтоженной Бонгаве.
Мы начали собираться в дорогу. Пошли недели кропотливой работы. Перителла в каком-то странном предчувствии упорно собирала книги для библиотеки, мол, чтобы во время длительного полета в космосе можно было немного развлечься. Я тогда не подозревал, что из себя представляет эта подготовка и что именно собрала моя жена в кабине для отдыха. Я заботился о необходимых запасах для длительного полета.
Усилия нашего правительства не дали результатов. Все попытки предотвратить угрозу войны были напрасны. Остердал выжидал…
Наконец наступил день нашего старта. Мы с Перителлой вошли в ракету… последняя проверка, прощание с друзьями — и Тора начала удаляться…
В эту минуту я и не думал, что это наш последний старт. Мы были уже двадцать дней в полете, когда мембраны приемника задрожали от ужасного сообщения.
