Стивен Дональдсон - Мордант превыше всего!

Пришлось изменить фокусировку, чтобы лучше видеть короля Джойса. Он так далеко въехал в долину, был окружен столькими кадуольцами, что на какое—то время исчез из вида. Но когда они высмотрели его, то увидели: он может выиграть битву.

Его силы и силы верховного короля пока что были равны. Но Термиган и его люди по—прежнему перекрывали левую сторону долины; солдаты принца Крагена запечатывали правую. В итоге верховный король Фесттен не мог получить подкрепление.

Он нуждался в подкреплении. Кадуольцы просто не могли сражаться так же самозабвенно и доблестно, как их противники. Король Джойс и принц Краген атаковали их с обеих сторон, а Термиган преграждал путь к отступлению, стена и труп слизняка ограничивали их движения; у них не было места для маневра, не было путей отхода. Кроме того, воины Морданта и Аленда сражались так, словно стали непобедимыми. Увидев это, Артагель просиял, а Джерадин рассмеялся:

— Посмотрите—ка! Я всегда говорил, что ему стоит служить! — Он вероятно забыл, что Найл может чувствовать иначе. — Разве не говорил? Теризе все еще хотелось плакать. И в то же время в ней росли гнев и возбуждение. Ей пришлось сделать усилие, чтобы заставить язык повиноваться: — Я хочу кое—что сделать.

Не в состоянии ничего объяснить, она махнула рукой Джерадину, Артагелю и Найлу, веля отойти от зеркала, и пододвинула его так, чтобы Мастер Эремис не загораживал картину. Почти в слезах, почти ликуя, она изменила фокусировку зеркала, подняв изображение на стену, к последней катапульте.

Орудие готово было выстрелить, а оба — принц Краген и король Джойс — находились в пределах его досягаемости.

И, нанеся свой единственный удар в этой битве, Териза воплотила в комнату фрагмент рамы катапульты. Бревно двигалось с такой силой, что пробило зеркало и раскололось, ударившись о дальнюю стену.

На этот раз рассмеялись оба, и Артагель, и Джерадин. Кое у кого в долине сделался такой вид, словно и они едва сдерживали восторг.

Это помогло войскам; но она не могла избавиться от тугого узла печали и радости. Если она останется здесь, со стоящим перед ней в таком виде Мастером Эремисом, с ней случиться истерика.

— Идем, — сказала она.

Артагель кивнул и обернулся, чтобы помочь Найлу. Но Джерадин виновато посмотрел на застывшего Воплотителя, на плащ на полу, словно его смутила собственная жалость.

— Может, стоит прикрыть его? Териза покачала головой:

— Пусть стоит так. Вероятно, он по—своему счастлив.

От удивления и облегчения Джерадин издал крик восторга.

Артагель тоже рассмеялся, громко, заливисто, с неподдельной радостью. Даже Найлу удалось слабо улыбнуться.

Внезапно тугой узел внутри Теризы распустился, и она тоже заулыбалась.

Каждый из них был счастлив по—своему. На все готовый, ко всему способный и переполненный самодовольством. С радостным лицом, она с улыбающимися сыновьями Домне отправилась обратно в комнату воплощений.

В центре разгромленного круга зеркал они обнаружили Знатока Хэвелока. Он сидел на голом камне, словно переместился сюда благодаря воплощению. Его глаза смотрели до странности прямо, а на лице была печаль; он походил на человека, потерявшего старого друга. На руках он держал Архивоплотителя.

Вагель лежал вытянувшись, из его живота торчало нечто, напоминающее ветку дерева. Он был окровавлен и, очевидно, мертв. Хэвелок что—то тихо напевал ему.

— Я понял, — бормотал безумный старый Воплотитель покачивая своего врага, словно ребенка. — Я все понял. Все.

Теризе снова захотелось плакать, но сейчас было не до этого.

Плоское зеркало показывало короля Джойса, рвущегося через ряды кадуольцев к верховному королю Фесттену. Он даже не пользовался мечом; казалось, он вообще не нуждался в нем. Самой атаки оказалось достаточно, чтобы кадуольцы отступили. Они были разгромлены. Разрушение последней катапульты было для короля вестью из убежища: Мастер Эремис, Мастер Гилбур и Архивоплотитель Вагель побеждены. А Кадуолу силы Аленда и Морданта не давали ни пространства, ни времени для отступления. Верховный король отчаянно выкрикивал команды, но не мог сдержать стену своих людей.

— Да, — радостно выдохнул Артагель, — он победит Фесттена.

— Вместе с принцем Крагеном, — сказала Териза специально для Найла, подчеркивая союз между Мордантом и Алендом. — Они победят вместе.

Найл смотрел на происходящее так, словно не верил своим глазам.

На мгновение Теризе показалось, что надо поговорить с ним. Было много такого, чего он не знал, ему следовало услышать о множестве вещей. Но сейчас у нее не было сил объясняться.

— Мы можем попасть туда? — спросила она Джерадина. — В долину?

Ей пришло в голову, что единственный человек, способный хоть немного утешить Найла, — это король Джойс.

— Мы не знаем, где расположено убежище, — задумчиво ответил Джерадин. — Здесь должны быть охранники. Придется пробираться мимо них, если уходить на своих двоих. — Улыбка осветила его лицо. — Правда, у нас довольно зеркал.

Найл начал понемногу приходить в себя. Насмешливо, подчеркнуто скучным тоном Артагель сказал:

— Не беспокойся. Это не имеет ничего общего с теми воплощениями, которые они когда—то практиковали.

Териза обнаружила, что опять смеется. Джерадин тоже смеялся, а Артагель довольно хмыкал.

Она боялась, что, если не сделает сейчас что—нибудь, то не сможет остановить смех. Ее переживания и страдания последних нескольких дней должны были найти выход. Но Джерадин посмотрел на Знатока Хэвелока и посерьезнел. После мгновенного колебания он подошел к Знатоку.

— Вагель мертв, — сказал он осторожно. — Вы наконец—то победили его. Мы возвращаемся к королю Джойсу. Пойдете с нами?

Хэвелок не поднял головы. На удивление ясным голосом он сказал:

— Отправляйтесь вперед. Я последую за вами. Если в самую последнюю минуту что—нибудь пойдет не так, я использую эти зеркала и разберусь с Фесттеном. Это будет гарантией победы Джойса.

И почти сразу добавил:

— Не потому что он нуждается в гарантиях. И снова принялся тихо напевать.

Джерадин пожал плечами и смущенно вернулся к Теризе, Артагелю и Найлу.

Он уже лучше освоил свой талант, стал практичнее. Ему понадобилось всего несколько секунд на изменение изображения нормального зеркала, чтобы там появился склон холма, где король Джойс водрузил свой штандарт, — холм, откуда за битвой наблюдали Мисте, Элега, Мастер Барсонаж и Гильдия. Когда все было готово, он отвесил церемонный поклон Теризе и братьям и жестом пригласил их пройти вперед.