Но все равно дурак.
Ладно, не возвращаться же теперь. Ничего, он еще наведается туда. Обязательно наведается – ради Леры.
Солнце жарило как из печи, ветра, как назло, почти не было. Спрятаться бы в тень и пересидеть самую жару, но нельзя – Макс боялся не успеть добраться до темноты. Темпы продвижения упали: устали все, да и Сержа беречь приходилось. Меньше всего на свете ему хотелось устраивать вторую ночевку на рифах.
Прошлой ночи более чем достаточно.
* * *
Успели. Солнце еще не приблизилось к горизонту, когда они добрались до расселины. Здесь пришлось подождать, пока на другой стороне их заметит наблюдатель, следящий за окрестностями буя, только потом выслали плот. Анфиса, несмотря на шум, не появилась. Или плотно покушала очередным новичком-неудачником, или притаилась, или удалилась куда-то по своим делам. Но на переправе не расслаблялись – копья держали наготове. Хотя плотной шкуры морской хищницы пробить пока что никто не сумел, сильные удары ее обычно отпугивали.
Жизнь поселковая скучна и однообразна, поэтому даже столь скромная экспедиция была сенсацией. Пока тянулась переправа, Макса достали расспросами до белого каления, причем информацию все жаждали заполучить именно от него. На словоохотливого Жору внимания не обращали – репутация балабола сказывалась.
Макса это воодушевило: косвенное признание заслуг. Растет он в статусе, как и мечтал. Пусть экспедиция прошла не слишком гладко, но не впустую – старшие, наверное, будут довольны. Он надеялся, что одного топорика хватит, чтобы заставить их забыть обо всех неприятностях.
Перевозчики поведали новости, благо много времени это у них не заняло – в поселке все было как обычно. Из интересного лишь благополучное рождение сына у какой-то Светки и появления новичка. Точнее, новенькой – двенадцатилетней девчушки.
Рыжего на месте не оказалось. У штаба дежурил Муса – низкорослый чернявый парень лет двадцати трех. Хоть ввысь он не удался, но плечами природа не обделила, а сломанные уши выдавали борца. Был он немногословен, про трофеи вопросов не задавал и вообще ничем не интересовался. Молча вынес каждому по паре орехов с водой и отправил на кухню.
Спокойно доесть Максу не дали. Расправляясь со вторым блюдом – рубленым осьминогом и мелкой рыбешкой, поджаренной на камнях, – он вздрогнул от увесистого удара по плечу. Обернувшись, увидел ухмыляющегося Рыжего.
– Ну привет, должничок. Явился?
– Да.
– Вижу, с пополнением. Кто такие?
– Их поселок Липа называется – его диксы захватили. Огромная толпа диксов. Они спаслись и к нам пошли, так и встретились возле дальнего буя. По пути на нас тоже диксы напали. Чукчу… Убили его…
– Послали бегемота хрусталь покупать… – скривился Рыжий.
Понимая, что настал момент сгладить негатив от неудачных событий экспедиции, Макс вытащил из корзины топорик, бодро пояснил:
– Вот – понырял там немного. Видишь что выловил?
Рыжий выпучил глаза, будто сова, проглотившая футбольный мяч. Даже дар речи на время потерял – молча таращился на трофей, не в силах ничего вымолвить.
Наконец, через слово вставляя отборные ругательства, выдавил:
– …Ну и… ты!.. Да это полный!.. Пловец, ну ты дал! Спрячь этот… топор! Бегом за мной! Чего завис, как… Бегом пошли! Да брось ты эту… тухлятину! Пошли! Это надо Бизону показать! Он опупеет до полного!..
* * *
Макс впервые оказался в штабе и, несмотря на усталость и досаду от прерванного ужина, осматривался с огромным любопытством. Впрочем, в доступной для взгляда части помещения смотреть, по сути, было не на что. Из мебели большой стол из кривых жердей, окруженный лавками из тех же жердей. Также имелось одинокое кресло – материалы те же, – очень неказистое. Само строение сооружено из крепкого металла, как и все остальные искусственные объекты этого мира. Потолок и верхняя часть стен волнистая, будто поверхность неспокойного моря, ниже – идеально ровными рядами тянулись пачки пластин. Большинство этих пачек использовалось в качестве полок для орехов, и лишь те, что в самом низу, белели льдом или сочились водой. Тонкие струйки стекали в огромные ракушки, возле одной из них сидела Ленка, переливая накопившуюся влагу в кокосовые фляги.
Увидев вошедших, она по своему обыкновению недовольно зашипела:
– Занавеску задерните – весь холод выпустите!
В помещении и впрямь было прохладно – это мягко говоря. Неприятный холод: будто в холодильник забрался. Контраст с уличной жарой разительный – все равно что из бани в сугроб нырнуть. Только теперь Макс понял, почему многие старшие постоянно страдали насморком или кашляли: бегая туда-сюда, неизбежно простуду заработаешь.
Рыжий, не обращая внимания на Ленку, заорал:
– Бизон! Харэ дрыхнуть! Ты глянь, что наш Пловец притащил от дальнего буя!
Из-за лоскутной занавески в дальней части помещения донесся недовольный бас вожака поселка:
– Если это не ящик водки, то я тебя, Рыжий, в яме с диксами ночевать заставлю.
– Если с пухлыми бабенками, то согласен и на диксов, – а то уже до печенок достали наши жертвы анорексии! Да иди сюда! Это гораздо лучше водяры – ты только глянь! – радостно тараторил Рыжий.
Отдернув занавеску, Бизон показался во всей красе – абсолютно голый, с заспанной, опухшей мордой, искривленной в гримасе хронического недовольства. Нисколько не стесняясь своего внешнего вида, он собрался было произнести что-то явно негативное, но замер с перекошенной челюстью: Рыжий достал из корзины топорик, подкинул в руке, торжествующе уточнил:
– Ну так как – это лучше бухла?
Бизон выдал матерную тираду, смысл которой заключался в двух словах: «гораздо лучше». Затем обернулся к Ленке:
– Выпить нам! И бегом! – Направившись к столу, он указал на лавку: – Сели! Оба!
Макс, послушавшись, поставил корзину рядом.
Ленка чудесным образом преобразилась – помалкивала и двигалась проворно, а не с грацией беременной утки. Только косилась очень нехорошо. Не успел Макс устроиться на лавке, как перед ним уже стояла чаша из все того же кокоса, а середину стола украшала двухлитровая пластиковая бутылка с какой-то мутной бурдой.
Рыжий торопливо, даже скорее суетливо, разлил по чашам часть содержимого бутылки. Бизон, подняв посудину, мрачно-торжественно выдал тост:
– За удачную экспедицию! Дай бог, чтобы удача оказалась не последней!
Чокнулись. Рыжий отхлебнул из чаши, торопливо протараторил:
– Это ты верно сказал. Удачно вышло. Ни разу еще у нас на дальнем буе такой прухи не выдавалось.
Опыт употребления спиртных напитков у Макса был нулевой. Ну не пил он вообще, в силу возраста и характера. Да и занятию спортом алкоголь не помощник. Но ситуация не та, при которой следует трезвенником оставаться, – пришлось попробовать. Отпил и тут же об этом пожалел – по вкусу сопли, мочой разбавленные, да еще и прокисшие. С трудом удержался, чтобы не выплюнуть.
