Таймер в прошивке особой партии Рыбников выставил на месяц. Тридцать дней, и боты уснут. Если, конечно, им не придется выйти из человека наружу. Медицинские боты не приспособлены к работе на открытом пространстве. В организме им комфортно, там легко перемещаться на большие расстояния, легко держать контакт между собой. А на свежем воздухе одни проблемы: энергозатраты подскакивают на порядок, очень трудно двигаться, связность роя быстро падает. Три-четыре часа, и «девятка» угаснет. И это, пожалуй, хорошо. Не успеет сильно нахулиганить, если что…
– Прости, – сказал вдруг Михаил.
Очень тихо и смиренно. А должен был, по идее, врезать кулаком по столу.
«Ну прямо идеальный политик Божьей милостью, – подумал Рыбников. – Поскорее бы ты отсюда свалил и оставил Нанотех мне. А я не подведу, не бойся. Я тут наконец-то в полную силу поработаю».
– Прощаю, – согласился он. – А за что?
– Погорячился. Налаял на тебя не по делу. И правда, сам хорош. Мог бы своей головой подумать… Значит, давай все-таки по порядку. Я предлагаю чисто для страховки ограничить вакцинацию. Никаких ботов не грузим человеку, у которого есть постоянный имплант размером… размером…
– Мельче гвоздя в голове, – подсказал Зарецкий.
– Мельче хирургической спицы.
Рыбников равнодушно пожал плечами.
– Я уже сказал: они не успеют причинить вред. А главное, у «девятой плюс» просто нет таких масштабных задач, ради которых она примется разбирать электроды и искусственные сердечные клапаны! Зачем? У нее рабочий объем роя три кубика! Ну и будет она его держать, а что такое три куба, распыленные по человеческой тушке в восемьдесят кило? Это – тьфу. Так что за гвозди в головах можете быть спокойны. Никто их не понадкусывает даже за полгода. Кстати, полгода я все еще не могу гарантировать, но месяца четыре – наверное… «Девятая плюс» реплицирует в основном за свой счет. Каждый распавшийся бот пойдет на запчасти.
– В основном, – повторил Михаил.
– Ну, что-то подхватит на стороне… Не критично. Нет, можно снять все проблемы разом: ввести запрет на свободный поиск стройматериала. Посадить рой полностью на внутренние резервы. Но это будет голодный паек. Даже не считая оторвавшихся от роя, часть ботов неминуемо выскочит из организма с естественными выделениями и не сможет вернуться обратно.
Теперь уже Михаил забарабанил пальцами по столу.
…Вертолетик на стене просунул нос в дырочку, подобрался вплотную к объективу камеры, выдвинул скальпель и поскреб им линзу. Решил, что это неразумно, ухватил объектив манипуляторами и дернул на себя. Замер на секунду, будто призадумался – запросил помощь роя, вдруг решение проблемы уже известно… И повернул объектив против часовой стрелки. Повернул еще.
«Да чтоб тебя! – заорал наблюдатель на другом конце канала. – Да что вам, гады, медом тут намазано?! Ворюги! Третий объектив за месяц!!!»
«Какая хорошая вещь!» – думал вертолетик.
Вывинтил объектив и бодро ускакал с ним вверх по стене.
Нырнул в щель вентиляционной решетки и был таков…
– Решение принято, – Михаил снова выбил по столу дробь, укоризненно глянул на Рыбникова и сцепил руки вместе. – На первый раз прошивку не менять, вакцинацию ограничить. Подстрахуемся. Все, это не обсуждается. Ничего страшного, я думаю. Возвращаясь к нашим мальчикам… Примем по умолчанию, что «пятерка» в парне есть. Каковы шансы?..
– По тесту на мышах – близко к ста процентам, – сказал Зарецкий.
– Пятьдесят на пятьдесят, – сказал Рыбников. На Зарецкого он старался не смотреть.
– Чего так пессимистично? – удивился Михаил.
– Мы мало знаем о пятой серии. Даже размер бота не представляем. А вдруг это страшный зверюга, который «девятку» съест на завтрак и еще попросит?
– Толпой задавят, – пообещал Зарецкий.
– Не уверен, – сказал Рыбников. – Толпа на толпу… Как бы парень не загнулся.
– Мыши-то живехоньки.
– Естественно. Там была особая «девятка» против обычной. Можно прогнать тот же тест на человеке, ничего ему не сделается. А в парне сидит… Если сидит, конечно… Это должно быть что-то особенное. И как оно будет реагировать, поди угадай.
– Вот же старик наворочал! – Михаил оглянулся на портрет Деда. – Нам бы их в руки лет пять назад…
– Форма у них ненормальная, – сказал Зарецкий. – Я зашел как бы по своим делам к Семенову, поглядел на ту стрекозу. Это идет вразрез со всеми принципами микромеханики. Во-первых, они не гладкие. Их легко заметят бактериофаги, примут за вирусы и постоянно будут атаковать. По идее, у парня должна быть температура все время…
– С какой стати? – перебил его Михаил. – Ты сам сказал: они симбионты. Они ему не чужие.
– Честно, я не понимаю. Старик был гений.
– Они могут упаковываться в гладкие кластеры, – Рыбников сложил две руки в один кулак. – Их тогда никакой бактериофаг не заметит. Слепятся вместе несколько штук, чпок – готово. Лапы поджать, манипуляторы втянуть…
– Это ты знаешь или предположил?
– Я бы так сделал, – сказал Рыбников, по-прежнему не глядя на Зарецкого.
– Ладно, главное, чтобы они не слепились в один здоровый вертолет. А то выскочат из клиента и улетят, лови их потом…
– Крупная формация в воздухе не полетит. Будет только бегать и невысоко подпрыгивать. И моментально сожжет запас энергии. Если они не дураки, то образуют несколько мелких вертолетиков, не больше вот таких, – Рыбников отмерил ноготь на мизинце. – А лучше с булавочную головку. Маленькие, в принципе, и летать смогут. И на открытом пространстве «девятке» будет трудно за ними угнаться. Хотя наша особая партия тоже не дура. Она такая… Раскрепощенная. Вполне может решать проблемы по мере возникновения.
– Будем надеяться, до гонок по городу не дойдет, – сказал Михаил. – Не хватало мне еще, чтобы по улицам носились две банды микробов!
– А я бы на это поглядел… – мечтательно протянул Рыбников.
– Ну еще бы! – Зарецкий подмигнул и сделал движение, будто хочет похлопать ученого по плечу. – Предметное выяснение, кто тут круче. Эпическая нанобитва. Твои красавцы против монстров Деда!.. И все-таки я не понимаю, зачем он конструировал бота с таким огромным завышением по всем параметрам. Держался бы в рамках разумного, не пришлось бы ему вводить репликацию, не попали бы эти вертолеты под запрет…
– Универсал, – сказал Рыбников.
– Универсал, – кивнул Михаил. – Прототип на очень далекую перспективу. Сначала только медбот, а дальше – универсальный сборщик. Эх, Дед…
– Это вы знаете или предполагаете?
– Я бы так сделал, – сказал Рыбников.
Подумал секунду и добавил:
– Хоть я и не гений. А сделал бы. Не вертолет, конечно, я бы попытался собрать что-то близкое к настоящей стрекозе. Это чертовски трудно, почти невозможно. Только строить микровертолеты – вообще за гранью. До сих пор не верю, что они есть. Пока не увижу – не поверю. Обставил нас Деденёв, еще десять лет назад обставил. Чего мы тут… Движемся методически грамотно, шаг за шагом… А у него – бац! – и сразу универсал.
