Учительница помедлила секунду.
– Хорошо. Но ты понимаешь, что один балл я срежу.
– Конечно. Спасибо.
– Подходите завтра в учительскую. Васильев!
– Я!
– Готовься. Кстати, и ты, Коваленко, тоже. Давно мы тебя не слушали. Вдруг узнаем что-то интересное.
– Я-то отвечу, – гордо заявил Принц. – Видали, как я подсказывал? Без учебника!
– Ну? – только и спросил Михаил.
Вместе с Рыбниковым в кабинет вошел Зарецкий, завотделением опытной нанотерапии. Михаилу он не нравился: чересчур услужлив, всегда на все согласен, и в то же время фамильярен. Хамоват. Того и гляди, начнет хитро подмигивать и хлопать тебя по плечу. Но как специалист, Зарецкий его устраивал, доктор был из ветеранов Нанотеха и здорово «рубил в микробах».
Положа руку на сердце, Михаил прямо сейчас не глядя променял бы его на Васильева, пусть тот и потерял квалификацию. Михаил всегда делал ставку на прямых и открытых людей, готовых рисковать и побеждать, а в Зарецком подозревал некое двуличие. Вон с Рыбниковым, если что, вместе загремим под фанфары, а этот милый доктор будет кричать, мол мы его подставили, заставили, нож к горлу приставили. И наверняка выкрутится, гнида.
Васильев был не из таких. Неспроста Дед за него дочку отдал.
Да и сын у Васильева… Парень что надо. Михаил изучил его досконально и в некотором смысле зауважал.
Надо будет проследить, чтобы не пострадал мальчишка. Возьмем его под контроль, и если случится рецидив, вылечим. Парень по-хорошему сдвинут на микробах, жалко будет терять такого увлеченного человечка. Нам еще с ним работать и работать…
Зарецкий выглядел довольным и едва не потирал руки в предвкушении интересного эксперимента. У Рыбникова вид был измученный.
– Особая партия «девятки» готова, – доложил Рыбников. – Программа на поиск и захват загружена, оттестирована. Теперь они – разведчики и воры. Найти объект, схватить, доставить. Все должно получиться. Хотя я не верю, что в мальчишке что-то осталось из пятой серии.
– Осталось, осталось, – сказал Зарецкий и, не удержавшись, потер-таки руки. – Это самый живой и энергичный инвалид на свете. Здоров как бык. У него освобождение от физкультуры, только он – трейсер, и отличный. Помните, были такие, которые по городу бегали…
– Это мелочи, – перебил Михаил. – А вот друзья его говорят… Где-то классе во втором наш герой внезапно научился открывать пальцем электронные замки. Ничего особенного, простые замки на подъездах. Интересно?..
– Ну… – замялся Рыбников. – Что-то я не представляю, как это возможно технически. Там ведь идет сигнал туда, сигнал обратно… От замка на ключ. Или наоборот, не помню. В общем, сигнал туда, сигнал обратно… Слабые токи. Их надо расшифровать и в точности повторить.
– Так я же тебе говорю, парень весь пропитан ботами!
Эти трое уже общались на «ты», участие в заговоре сблизило их, сделало командой несмотря на все противоречия.
– И он ими управляет! – Михаил хлопнул ладонью по столу. – Понял, сколько он может нам дать?
– Нет-нет, – вступил Зарецкий. – Не управляет. Они просто симбионты. Парень дает им кормежку и материал для возобновления популяции, а боты честно отрабатывают свой хлеб.
– Парень думает, что он вроде экстрасенса. То есть, какие-то управляющие действия может производить, – не согласился Михаил. – Он сосредотачивается – и что-то происходит. Это уже управление, пусть и очень примитивное.
– Ничего себе примитивное… – буркнул Рыбников. – Телепатия практически. А откуда кормежка и все такое?..
– Заботливая мама все эти годы пичкает ребенка таблетками. В частности, ему прописан очень серьезный витаминный комплекс с микроэлементами, – сказал Зарецкий. – Ну и чисто в теории рискну предположить, что отдельные группы ботов выходят погулять наружу. Откуда мы знаем, какая там рабочая плотность роя? Может, они за целый метр остаются на связи. А на человеке столько всего…
– Да он чесался бы тогда как завшивленный!
Зарецкий тут же почесал в затылке.
– Так нормально? – спросил он. – Заметно? А у меня на шее цепочка золотая, между прочим. Если парень, допустим, носит крест…
– Сейчас все носят, это модно, – сказал Михаил. – Еще кольца, серьги… Не дети, а новогодние елки. Наш клиент чистый, кстати. Но крест у него должен быть. И боты могут преспокойно объедать его телефон. Черт возьми! О телефонах-то мы не подумали… О кольцах, серьгах, цепочках…
– Не о чем было думать, – сказал Рыбников. – Стандартная «девятка» наружу не полезет, зачем ей…
– А нестандартная?!
Воцарилось молчание. Рыбников жевал губу, Зарецкий глядел в потолок.
– Твою мать… – упавшим голосом подвел итог Михаил. – Мы кого грузить собираемся всей стране, а?
– М-да… – неопределенно протянул Зарецкий.
– Снаружи – фигня! – сказал Михаил будто плюнул. – Побрякушки и бытовая техника. А внутри?! А если у человека кардиостимулятор? Там же тоненькие электроды…
– Вкусные-превкусные, – ввернул Зарецкий.
– Ой, ё… И тут банда голодных репликаторов, которым нужен материал… – Михаил схватился обеими руками за голову.
– Вы меня раньше времени не пугайте, – глухо попросил Рыбников. – Я сейчас прикину и скажу.
– Скажет он… Ты уже много всякого наговорил. Дорогие мои коллеги! Вам государство доверило здоровье нации! Не больше и не меньше! Государство на вас надеется. Я на вас надеюсь. А вы чем вообще думаете?! Мы сейчас людей загрузим… Ботами-грызунами!!! – рявкнул Михаил. – Ну вы молодцы! А уж я-то хорош! Вот это баг прохлопал! Роскошный баг…
– Тут есть и моя вина, – Зарецкий опустил глаза и театрально заломил руки. – Я должен был, обязан был…
– Да погодите вы оба! – почти взмолился Рыбников. – Устроили аврал, сами у меня на голове сидите, требуете результат, а я который месяц из лабы не вылезаю и должен любую мелочь в голове держать?
– Вот на этом все уголовники и палятся, – глубокомысленно произнес Зарецкий. – На мелочах.
Михаил наградил доктора откровенно ненавидящим взглядом, но промолчал.
– Во дурак, – процедил Рыбников. – Мы живых людей попортить можем, а он думает, на сколько лет за это сядет.
– А у меня профессия такая, – спокойно ответил Зарецкий. – Рискованная. Знаешь, почему у врачей отвратительный почерк? Нам еще на первом курсе говорят: все, что вы пишете, ребята, в истории болезни, вы на самом деле пишете для прокурора…
– Господи, с кем приходится работать… – пробормотал Рыбников.
– Заткнитесь, пожалуйста, оба, – приказал Михаил. – А то сейчас я выскажусь. Про весь наш дружный коллектив. Будет очень больно и обидно, честное слово.
Рыбников уселся напротив Михаила и принялся барабанить пальцами по столу: думал. Зарецкий заинтересованно скалил зубы. Михаил подтянул к себе ноутбук и быстро листал какие-то документы.
