— Солнечный город, — донеслось до меня. И торопливый ответ: — Да скоро уже…
И появилась Нарт. Ее лицо сияло улыбкой.
— Когда ты теряешь связь с этим миром, я не волнуюсь, — рассмеялась она. — Привыкла.
Но легкая тень тревоги во взгляде, обежавшем меня с ног до головы, заставляла усомниться в полной искренности сказанного. Приятно усомниться.
— Привыкла к тому, что я неизменно возвращаюсь? — мягко подтолкнул ее я.
Нарт не ответила.
К нам подошла Армир.
— Ты можешь идти? — посмотрела на меня она.
— Сейчас проверим, — я приподнялся, выпрямился, сделал несколько шагов взад-вперед. — Даже голова не кружится.
— Тогда идемте, — моя наставница развернулась, традиционно закончив разговор обрубанием.
— Погоди, Армир! — воскликнул я вслед. Она обернулась. — Объясни хоть что-нибудь. Куда мы летели, зачем, куда мы идем? Вы меня тащите как необъезженного ксенги…
Нарт прыснула. Даже в глазах Зарбат мелькнуло что-то, напоминающее веселинку. Арнир тоже чуть улыбнулась:
— А ты объезженный?
— Я заслуживаю доверия, — мой голос звучал предельно серьезно.
— Да? — Армир чуть приподняла тонкую бровь. — Хорошо. Мы идем в Солнечный город. Слышал о нем?
Один из главных городов Башен, еще бы мне не слышать, я там учился. Вторую ступень посвящения почти целиком провел в храме Синеокого, а потом возвращался туда на четвертой… Оттуда и был изгнан.
— И даже бывал, — хмыкнул я.
— Вот и отлично, — снова отрезала Армир и, развернувшись, пошла в проход между вирманой и стеной пещеры. Похоже, дальнейшее обсуждение не предполагалось. Что же. Пусть так.
Каждый из нас взял по фонарику.
Рассеянный свет мягко обнажал каменные своды и натеки, трещины и темные провалы боковых ходов. Мы поднимались. В какой-то момент Армир остановилась, словно не уверенная, куда повернуть, а затем подошла к стене и резким движением обеих рук надавила на выступ. Раздался скрежет, и открылась узкая вертикальная щель.
— Помогите, — приказала моя наставница. Мы налегли все вместе и расширили отверстие так, чтобы в него мог протиснуться человек.
Первое, что бросилось в глаза — пыль. Буквально по щиколотку утопали ноги в густой рыжеватой пыли, занесшей пол за, возможно, тридевятилетия покоя. Армир заметила мой взгляд:
— Давно не пользовались, — суховато хмыкнула она. — Забыли уже.
— Где мы?
— Под Солнечным городом. Слушай меня внимательно, Рожденный Пустыней. Я говорила, жрецы Звездного огня намерены погубить Зеленую звезду. Для этого они хотят с помощью древнего механизма пробудить Вестник. Они думают, дочери берегов Лальм замышляют напасть. Они верят, что дочери Весенницы получают от матери силу не только в наставлениях, но и в людях, в оружии. Они думают, мы готовим вторжение.
Кажется, впервые моя наставница сказала «мы» о себе и жрицах Владычицы времени. Случайная оговорка или она хочет на что-то намекнуть? А что, если святоши не так уж неправы? Что, если Армир послана с острова Лальм в земли под тенью Башен для подглядывания и нашептывания, выведывания и подлога? Тогда понятен ее интерес к Рожденному Пустыней, ох как понятен… И не менее понятна осведомленность в делах жрецов Звездного огня. В самом деле, откуда бы отшельнице, беглой жрице, пусть даже она и нашла бы эти свои хоромы в Нагорной, знать о происходящем в секретных комнатах Великой Башни? Даже если редчайшая машина, вирмана, ждала ее или попалась на глаза случайно в каком-нибудь хранилище древних, она не помогла бы Армир проникнуть в планы высших жрецов. Только информаторы. А информаторы бывают только у шпионов.
— Но жрецы не едины в намерении погубить Зеленую звезду, — продолжала она. — Самые мудрые и самые глупые сомневаются. Они не восстанут. Они подчинятся воле большинства. Но они могут дать тебе ключ.
Она многозначительно замолчала, но я не задал вопроса.
— Ты не спрашиваешь, что за ключ, — констатировала она. — Это мудро. Я тоже не знаю ответа на этот вопрос. Но они могут дать тебе ключ. Ключ, который позволит тебе, рискуя своей жизнью так, как на это не пошел бы ни один из них, обезвредить Вестник. Если мы разделимся, ищи Гаруссу.
— Где мне искать Гаруссу?
— Он жрец, — ответила Армир.
Что же, ответ исчерпывающий. Чтобы найти жреца, достаточно спросить у другого жреца, если он не знает, отведет к тому, кто знает. И, если статус искомого позволяет встречаться с ищущим, преград не будет.
«Святоши ближе к народу, чем можно было бы подумать.» — шевельнулась мысль в моей голове.
«Пол?» — неуверенно позвал я, однако лишь тишина была результатом.
— Но почему жрецы так озабочены судьбой Зеленой звезды? Те, которые против обращения к Вестнику? — вопрос вертелся у меня на губах с момента, как она упомянула о расколе. Такая забота о чужаках не особенно-то свойственна святошам.
— Предзнаменование. Прорицание. Предсказание, — моя наставница слегка скривилась. — Много лет назад, как ты, наверное, знаешь, одна из древних машин в Великой Башне вдруг заговорила. И она предрекла гибель Жемчужине от небесного огня. Жрецы, конечно, тут же решили, что это их Звездный огонь. Машина назвала и год. И даже день. Он наступит при нашей жизни, если богиня раньше не отвернется от нас.
— А причем тут Весенница?
— Зеленая звезда упоминалась в предсказании. Но жрецы не готовы слушать никого, кроме себя. Ученик случайно оказался рядом, когда машина заговорила. Она считалась мертвой. Когда собрались все, большая часть была сказана. Поэтому ни год, ни день точно не известны. Ученик перепугался. Сначала он заткнул уши. Жрецы вытянули все, что могли, но он не мог сказать больше, чем слышал. После допроса ученик умер. К тому же, машина говорила на языке более старом, чем староферсейский, они просто не все поняли. Они считают, Звездный огонь падет на Жемчужину, и это как-то связано с Зеленой звездой. Они всегда недолюбливали нас, но боялись нашей силы. Теперь, когда время приближается, они… нервничают, — снова сухой смешок. Армир, определенно, презирала жрецов, как, возможно, и мужчин вообще. — Но мудрые понимают, Зеленая звезда ни при чем. Что бы ни говорилось в прорицании. Ее просто упомянули. Возможно, огонь пролетит рядом с нею. Или ударит и ее тоже. Или она спасет нас. Или что угодно. Те, кто поумнее, думают, если не будить Вестник, возможно, он сам проснется, когда надо, и сделает, как надо. Или та машина его разбудит, чтобы спасти Жемчужину. Что нельзя ничего трогать, мол, предки знали, что делали, и надо ждать нового предсказания и молиться. Глупцы же… Глупцы боятся мести богини или совпадают с мудрецами в выводах, имея другие мотивы — молиться и доверять Звездному огню.
