– Каира! – я грозно сверкаю глазами. – Нельзя так бесшумно подкрадываться!
– Почему нельзя? – Каира сама невинность. – У меня же получилось!
– А зачем у тебя это получилось?
– Хотела тебя напугать.
– Ха! – я принимаю позу бесстрашного викинга, опирающегося на боевой топор. Топора у меня нет, и я приваливаюсь к косяку. – Нужно нечто большее, чем одна голая женщина, чтобы меня испугать!
– И сколько женщин для этого требуется? – Каира распахивает свои невероятно широкие зеленые глаза.
– Ну… – я упираюсь глазами в потолок и изображаю трудный процесс подсчета.
Каира смеется и прыгает мне на шею.
– Доброе утро!
– Доброе, – я прижимаю ее к себе и целую в губы.
Поцелуй получается долгим, и постепенно мои руки начинают спускаться ниже. Когда я уже готов подхватить Каиру на руки, она отстраняется от меня и качает головой.
– Уже поздно. Мне пора готовить завтрак, тебе скоро идти.
Как тут ухитряются обходиться понятиями «скоро», «не скоро», «поздно», «рано», не прибегая к четко определенным интервалам времени – я до сих пор никак в толк не возьму. Но ведь справляются же!
– Ну вот! – я отпускаю руки. Знаю, что спорить бесполезно. – А вчера было не поздно…
– Сегодня я слишком долго спала. – Каира сладко зевает. – К тому же, ты с вечера воды не наносил.
Точно. Не наносил. И я даже помню, что мне помешало.
Отправляюсь в чулан за ведрами.
– Проведу я все-таки водопровод! – бурчу себе под нос.
Но Каира слышит.
– Водопровод? Что это?
Нет границ женскому любопытству! И что она хочет услышать? О сути можно догадаться и по составу слова, а подробности… Они ей зачем? Кстати, много я сам-то в этих подробностях понимаю…
– Водопровод? Это, понимаешь, такая штука… такая… – кого-то я себе в этот момент напоминаю. Красноречием. – Это чтобы вода из колодца, ну или там из реки, сама в дом текла.
– Так она же затопит все! – Каира, уже накинувшая легкое домашнее платье, с любопытством смотрит на меня.
– Не! – я отвечаю настолько покровительственно, что еле удерживаюсь от похлопывания по плечу. – Она же по желанию течет и останавливается. И уходит… – я замялся и понял, что систему канализации объяснять не стоит. – Набрал полную кадку – остановил.
– А… – во взгляде Каиры столько восхищения, что я готов приступить к постройке водопровода прямо сейчас. – Да, верно ты себе профессию выбрал.
Вот так так! Никогда бы не подумал, что специальности водопроводчика и мага имеют много общего. Странно, между прочим, что здесь о водопроводе ничего не известно. Вот в Древнем Риме, по-моему, что-то подобное было. А тут-то скорее средневековье…
– У нас сегодня будет вода? – Каира прерывает мои размышления. – Или мне ждать постройки водопровода?
Я хватаю ведра. Нет, на самом деле нафиг мне не нужен этот водопровод! Мне нравится набирать воду из колодца. Кидать помятое ведро в черную дыру, слышать далекий плеск, крутить тяжелый ворот… Может, когда-нибудь мне это надоест, но пока нравится.
Четыре раза туда и обратно, восемь ведер – кадка полная. Можно сказать, на завтрак заработал.
За едой мы почти не разговаривали. Я увлеченно поглощал одну за одной оладьи со сметаной, не забывая и о домашней колбасе, а Каира не хотела отвлекать меня от этого занятия. Любовь к плотным завтракам пришла ко мне совсем недавно, после того, как выяснилось, что обед здесь бывает очень поздно. Настолько поздно, что его логичнее было бы назвать ужином.
А сразу после завтрака мне предстоит отправиться к Каириному дяде, а по совместительству местному магу, Рэтсу. Обучение волшебству – занятие куда более энергоемкое и тяжелое в физическом смысле, чем может показаться человеку несведущему.
Когда вчера мне наконец удалось изменить направление слабенького юго-восточного ветра на противоположное, я чувствовал себя так, словно только что пробежал марафонскую дистанцию. Причем в кирзовых сапогах и с рюкзаком за плечами. А остановить ветер мне пока так и не удалось – как ни странно, это процесс еще более сложный. Рэтс на полном серьезе посоветовал мне лучше питаться.
Что бы там ни было, мне чертовски нравилась моя жизнь.
* * *
Я просыпаюсь от писка будильника.
Глаза пока не открываю, но это и ни к чему. Я и так точно знаю, что увижу перед собой. Гипсокартонный потолок, кремовые обои с абстрактным рисунком, тумбочку… на тумбочке – дешевый электронный будильник, который, зараза, все еще пищит. Как не надоест?..
На этот раз я просыпаюсь по-настоящему. Все еще не открывая глаз, шарю рукой по тумбочке, движимый благородным желанием освободить мир от несносного писка. Хитрый (хотя и примитивный) прибор умело избегает встречи с моей рукой. Тогда я мысленно грожусь разнести его на мелкие кусочки, если сию же секунду не смогу выключить. Как всегда, это помогает. Заветная кнопка нажата, и в комнате воцаряется блаженная тишина.
Несмотря на напряженный день, проведенный во сне, чувствую себя великолепно выспавшимся и отдохнувшим. Меня это не удивляет. Давно уже не удивляет.
Вот уже почти месяц я вижу этот чудесный многосерийный сон, потрясающий меня своей четкостью, логичностью и… непохожестью на другие сны.
Впрочем, я уже не называю это сном. И даже Сном не называю. Что это для меня? Вряд ли я смогу дать ответ. Или все же смогу? Если не испугаюсь. Да, пожалуй, во сне я живу вторую жизнь. Она практически настолько же реальна, что и «основная». Разве что в том мире у меня отсутствуют воспоминания. Я впервые попал туда четыре недели назад и начал жить с чистого листа. Пришел в небольшой городок. Познакомился с замечательной девушкой. Влюбился… Начал изучать магию у ее дядюшки. Альтернатив, в общем-то, было немного. Особенно для системного администратора, гордящегося своим умением забить гвоздь, но обычно понятия не имеющего, куда его надо забивать.
Когда я узнал, что любой человек может стать волшебником, я нимало удивился. Почему тогда все люди не стремятся в маги, – спросил я у Каиры, чем, похоже, удивил ее не меньше. Странный вопрос, – пожала она плечами, – а почему все люди не идут в солдаты? Или в каменщики? Каждый выбирает дело по душе.
Ее удивление стало понятно мне – хотя и не до конца – довольно скоро. Магия была всего лишь одним из ремесел, не дающая человеку никакой власти. Это, разумеется, не касалось великих волшебников, но стать великим волшебником ничуть не проще, чем, к примеру, великим полководцем.
Каира приняла меня таким, какой я есть – человек издалека. Она не только не задавала вопросов, но и, по-моему, не имела такого желания. Возможно, она ждала, что я сам все ей расскажу. К сожаленью, сделать это я не мог. Что я мог сказать? «Прости, любимая, но ты мне только снишься»?..
