— Ты что, не разделяешь моего мнения, что церковь пропитана блудом и стяжательством? Что твой, именно твой, храм нужно очистить от скверны?
— А я вообще не вижу нужды в храме. И не мой он — этого дерьма после меня нанесли.
— А народ? Людям нужна вера, дабы не пали нравы.
«Ишь ты, какой нравственный», — зло подумал Сид. А вслух устало заметил:
— Грош цена той нравственности, что держится на страхе.
— И все-таки нам по пути, — погасив гаев, поднялся император, — но не зарывайся, меч плохо разбирается в ценности разных голов.
— И огненная стрела тоже, — отпарировал Сид. И его соратники придвинулись друг к другу, смыкая маленький отряд.
— Я пошутил, — заметил движение император, — но преграды на своем пути не потерплю. Так что — думайте.
Аудиенция закончилась.
—Хитер, собака, — с досадой бросил Сид, едва они вошли в дом и задвинули засовы.
— И бесцеремонен, — задумчиво застучал пальцем по столу присевший на лавку Зер, — его цель — выжать из нас все, что можно, а потом — любым способом направить в небесную канцелярию. Так-то, коллеги.
— Что предлагаешь?
— Кабы знать, где падать…
— А все-таки? — поторопил академика Сид.
— Не подставлять спину — самая разлюбезная мишень, слепая и широкая.
— Желательно поконкретнее.
— Переселиться в замок Марга, — подал голос Геф, — он нас приглашал.
— Теперь император не выпустит, — негромко заметила Мер.
— Он же сказал, что мы — не пленники!
— Но гости, его гости, Геф. И он постарается не выпустить.
— И все-таки завтра попробуем, после выступления императора на площади, он с народом пожелал говорить, — закончил словопрения Сид. А Без перед сном внимательно осмотрел смущавшую его обшивку потолка, для чего ему пришлось взгромоздиться на стол.
— Точно, есть лючок, — наконец удовлетворенно констатировал он. Но сенсации это не произвело.
Было серое утро, когда за ними пришел молчаливый офицер в черном. И вышли они на площадь к дощатому помосту, сколоченному за ночь. Помост, покрытый темно-красным сукном, был схож с эшафотом. Вместо палача на возвышение поднялся император. Оцепление отодвинуло плотную толпу на длину копья. А сквозь толчею, внимательно разглядывая людей, протискивались какие-то личности в одежде простолюдинов и с повадками вышибал.
Протиснувшись поближе к помосту, Сид обратил внимание, что император опирается отнюдь не на кафедру, а на изогнутую рукоятку большого топора, всаженного в плаху.
«Символично, хотя и странновато для выступления перед народом», — подумал Ис. Император тем временем поднял правую руку ладонью вперед, словно сдерживая возникший шум, выждал и начал говорить. Сначала — не очень громко, словно знал, что в наступившей тишине все слова будут услышаны. Он опустил руку на топор.
— Люди северной страны! Вашими руками воздвигнуты города и крепости, вашим трудом взрастают хлеба. Вы — соль земли. И я сделаю так, что слава нашей империи будет греметь тысячу лет. Чтоб другие народы со страхом и благоговением взирали на вас. Я сделаю вас господами, — повысил голос император, — и не только мои верные бароны, но и вы будете повелевать другими народами, погрязшими в распутстве и дикости. Вам предуказано небом оздоровить этот мир. Начнем — с очищения от внутренней скверны.
— Куда гнет, — ухватил Зер руку Сида, — это же демагогия чистейшей воды!
— Грязнейшей, — высвободил руку Сид, — слушай дальше.
— Мы избавимся от инородцев, пустивших корни в нашей земле. И имущество их станет вашим, а половину его возьмет казна.
— Кое-что знакомое, — не отводя глаз от коренастой фигуры на помосте, пробормотал Зер.
— А потом мы пойдем за пределы нашей земли, которая холодна и малоплодородна, и хлынем на цветущие равнины Юга. Мы заставим работать тамошних ленивых обезьян! — тут император почти закричал.
И толпа, дотоле затаившая дыхание, тоже восторженно завопила. Император снова поднял руку. Выждал.
— И в знак любви моей к вам первым министром отныне будет человек из народа!
Тем временем обряженный в сермягу человек из народа неловко поднялся на помост. Теперь уж Сид схватил руку Зера и впился глазами в нового первого министра — прямо на них мигали подслеповатые глазки брата Миса!
— Как тебе нравится этот человек из народа?
— Очень логично, — невозмутимо ответствовал Зер, — думаю только, что император учел не все, с этим тихоней у него могут быть хлопоты.
— Зато лавочники довольны, — дохнул из-за плеча Сида Грез.
— Лавочники?
— Ну да, в толпе их — половина! Насчет инородцев — им брошен кусок.
— Что, разве Мис из лавочников?
— Да нет, недоучившийся богомаз.
На них недовольно заворчали — народу мешали слушать!
Теперь на рукоятке топора, рядом с загорелой рукой императора, оказалась пятнистая лапа брата Миса.
— Говори! — подтолкнул его Лий Восьмой.
И Мис, моргнув белесыми ресницами, начал с крика:
— Верные сыны отечества! Братья! Отныне только так я буду называть вас! Мы воздвигнем новую церковь, чистую и богобоязненную, а наш иссейший государь станет ее главой. А неправедно нажитые прежней церковью богатства отойдут в казну!
С задних рядов, несмотря на дневное время, стали передавать зажженные факелы. И какие-то люди в разных концах толпы нестройно затянули имперский гимн. Пока продолжалось пение, император и Мис стояли со склоненными головами.
— Остальное решится в рабочем порядке, — потеребил бороду Зер, — ты обратил внимание, Сид, конкретного-то ничего не обещано, а жест широкий. Невиданное здесь прежде лобызание с народом и… туманные обещания.
— Насчет половины имущества инородцев довольно конкретные.
Толпа расходилась, разваливаясь на группки. Над головами дымно и неярко качались факелы. Кто-то уже собирался бить мелкие лавки инородцев, кое-кто пытался нацелиться и на лавки покрупнее, но таким тут же затыкали глотки. Все шло по плану.
— Пошли-ка и мы, а то еще по ошибке прихватят, — потянул Сида за одежду Без. Но далеко они не ушли — к ним подошел неизменный молодой офицер в черном с двумя дородными парнями в сермяге под людей из народа и предложил следовать за собой.
— Эти, — он кивнул на своих дюжих подручных, — для вашей безопасности.
И они двинулись во дворец за ушедшими ранее императором и Мисом.
—Дело идет к развязке, — толкнул Зера Сид, поспешая за черным офицером и оглядываясь на сермяжных мордоворотов.
— Плюнуть бы в морду этим скотам, — буркнул Геф.
— И потерять головы, — сделал вид, что заканчивает его мысль, Зер. Нави молча повел плечами — у него явно чесались руки. Да и остальные, не исключая Мер, были не из овечьей породы, так что, дойди дело до голов, они бы достались императору недешево.
