Слушая этот разговор, Неждан понял, что настал случай поквитаться с колдуном.
– У меня на этот счет своя думка имеется. Отчего лютые времена настали и шведы нашу землю попирают? – спросил он, обведя взглядом собравшихся.
– Знамо дело отчего. Оттого, что наши князья власть не поделят. Вот шведские псы волю и почуяли, – сказал Третьяк.
– А я тебе иначе скажу. Эту напасть на нас колдун проклятый наслал.
– Точно! От колдуна вся порча идет, – поддержал дружка Коростень.
У него были свои счеты со Строжичем. Как-то много лет назад Коростень перебрал хмельного меда, забрел на поляну, где идол стоит, да и заснул там. Поутру ведун на него наткнулся и отходил прутом, как щенка нашкодившего. Дело было давнее, всеми забытое, да только козлобородый до сих пор таил обиду.
Однако в народе Строжича любили. В его защиту тотчас выступила бойкая баба Марфа, что увидела Найдену первой:
– Ты на Строжича напраслину не наводи. На себя-то оглянися. С тебя пользы, как с козла молока. А Строжич – дед беззлобный. Он спокон веков недужных лечил. Али ты думаешь, наш колдун у шведа за главного?
В толпе раздались смешки, но Неждан пришел на выручку своему приятелю. Он злобно сощурился и, отмахнувшись от Марфы, как от назойливой мухи, сказал:
– У баб волос долог, да ум короток. А токмо все беды пошли апосля того, как Строжич мертвяка оживил.
– Эвон загнул. Шведы и ране баловали, – возразил кто-то.
– Ране блин катался в сметане, а ноне у Стародуба теленок о двух головах родился.
Али тут без колдовства обошлося? – настаивал Неждан.
– Теленок – одно, а швед – другое, – сказал Третьяк, но без прежней уверенности.
– А я говорю, что все одно к одному. Колдун на деревню порчу навел. Мало вам? Так я больше скажу. У нас в краю оборотень объявился. То ль собака, то ли волк и человеческим языком молвит.
– А ты, случаем, хмельного меда не хватил, когда с оборотнем разговаривал, – прыснула со смеху Марфа.
– Зря смеешься. Не один я видел. Вон Анютка тоже расскажет, – Неждан подтолкнул вперед голенастую девчушку. Она в волнении перебирала пальчиками ниточку бус, висящих на тоненькой шее.
– Чего баять-то? – угрюмо спросила девчонка.
– Как оборотня в лесу встретила, дурища.
– Мамка меня по грибы послала. Иду, гляжу, он из-за кустов как сиганет, ей-ей волк. Шерсть клоками. Я бежать хочу, а ноги как не мои. А тут он меня человечьим голосом спрашивает: как, дескать, здешние места называют?
– Нетто человечьим? – удивились в толпе.
– Ей-ей не вру, – побожилась Анютка.
– А дальше что?
– Что-что. Очухалась я и деру дала.
– А оборотень? Не догнал?
– Он за мной не побег. Так там и остался. А меня дурой обозвал.
– Слыхали? – гордо подбоченился Неждан.
– Вот пакостная рожа, а туда же, человека обзывать, – сказал кто-то в толпе.
– А Строжич-то тут при чем? – спросил Третьяк.
– А при том. Оборотень у него живет. Эта волчья харя мне в лицо смеялась, дескать, колдун всю нечисть подымет, чтоб нас со свету сжить. А коли не верите, больше того скажу. У него дома грамота припрятана от самого шведского ярла. В сговоре он со шведом.
– Строжичу-то зачем? – недоуменно сказали в толпе.
– Вы ж его идолам не поклоняетесь? Вот он и затаил на вас злобу. Добреньким прикидывается, а на самом деле козни строит, – заключил Неждан.
– Я уж давно говорил, что колдуна надобно гнать, – вставил злопамятный Коростень.
– Не гнать надо, а огню предать. Тогда лихая година мимо нас пройдет.
– Экую ты, Неждан, загогольку загнул. Да ты еще под стол пешком ходил, а Строжич тут уже знахарствовал. Чего ж тогда вражья сила ноне ополчилася? – возразил Третьяк.
Видя, что Третьяк может испортить все дело, Неждан пошел в наступление.
– Чья б корова мычала, а твоя б молчала. Тебе терять нечего. Бобыль бобылем. У тебя жена померла и наследников не оставила. А вот другим стоит об детишках подумать.
Люди примолкли, обдумывая услышанное. И впрямь, вдруг Неждан дело говорит? Хоть и жалко колдуна, а все ж своя рубашка ближе к телу. Может, ежели Строжича огню предать, и впрямь иноверцы отступят? А ежели не отступят? Без колдуна ни хворь полечить, ни дождя намолить. И так худо, и эдак не лучше.
Чтобы побороть нерешительность селян, Неждан подлил масла в огонь:
– Кого жалеете? Колдуна, оборотня да мертвяка? Чем об нечисти печься, лучше бы своих детушек пожалели.
Призадумались люди и порешили, что в темную годину надобно прежде о близких думать. Если Строжич оборотней да мертвяков собирает, да к тому же на сделку со шведом пошел, лучше его извести, чтобы лихо дальше не пошло.
Третьяк попытался было образумить сельчан, но страх перед врагом лишил их разума. Решили брать колдуна на рассвете, когда он один пойдет к идолу. Народ вооружился как на охоту. Оберегами обвешались против колдовства, как будто их не у Строжича брали. И смех и грех! Однако какой-никакой, а оберег уверенности придает. Без оберега человек что? Точно голый перед всеми бедами и напастями.
Над деревьями едва забрезжил ранний рассвет. Он окрасил небо в пепельно-серый цвет, а лес все еще стоял черный и неприветливый. В каждой коряге людям мерещились чудища. Шли гуртом. Каждый для уверенности хотел чувствовать плечо идущего рядом, потому что многих брало сомнение: хоть и колдун, а не худо ли живого человека огню предавать? К тому же, ну как за него идол заступится? Тогда не миновать беды. Скопом отбиваться все же легче. Недаром говорят, на миру и смерть красна.
Люди дошли до возвышенности, где находился идол. Столб с мрачным ликом, вырезанным из крепкого, как камень, мореного дуба, испокон веков стоял на поляне. Никто не знал, сколько лет этому свидетелю былой Руси. Он давно почернел от древности, но все так же охранял священное место.
Шествие остановилось. Все замерли, не решаясь приблизиться к изваянию. Вдруг они услышали голос Строжича:
– Это что ж вы задумали? С кем воевать пришли? – спросил старик, окинув взглядом вооруженную толпу.
Сколько раз люди приходили к колдуну за советом да за подмогой, никто перед ним сроду не робел, а тут всех точно колом к земле пригвоздило. Кустистые брови старика еще ниже надвинулись на глаза. Вроде тихо Строжич молвил, а голос его над поляной громом прогремел. А может, совесть, что внутри у каждого ворочалась, ему зычности придала. Отступили смельчаки. Каждый жмется, старается за спину другого спрятаться. А ведун будто из их слабости силу черпает. Обвел всех взглядом и приказал:
– Прочь подите! Не с тем ворогом сражаетесь.
Строжич направился к идолу.
Неждан понял, что удача уходит у него из рук. Толпа, еще недавно в единодушном порыве отправившаяся на поимку колдуна, тотчас снова впала в сомнение и готова была повернуть назад. Нужно было действовать. Он выскочил вперед и выкрикнул:
