С минуту четверка молча лежала на своих местах, не выпуская рукояток.
Внезапно силовое поле исчезло, и страшный ледяной ветер обжег лицо Хармана. Мужчина торопливо застегнул капюшон, бросая взгляды на Аду, которая сделала то же самое.
– Надо выбираться, – подала голос Ханна, – пока эта штука не унесла нас куда-нибудь еще.
Друзья осторожно слезли. Налетевший вихрь едва не сбил путешественников с ног, тут же утих и снова ударил. Вьюга громко трепала края их верхней одежды и капюшонов.
– Что теперь? – Юная хозяйка Ардис-холла поежилась.
Словно в ответ на ее слова перед четверкой замерцали два ряда инфракрасных маяков, очертив тропинку шириной десять футов и длиной сто с чем-нибудь ярдов, уводящую… в никуда.
Исследователи двинулись вперед, стараясь держаться вертикально. Если бы не маячки, столь ярко сияющие в линзах ночного видения, товарищи наверняка повернулись бы спинами к ветру и вскоре, заблудившись, полетели бы во мрак через ближний край айсберга.
Дорожка привела к небольшой норе, прорубленной во льдах. Высеченные ступеньки уходили вниз, где их опять освещало инфракрасное излучение.
– Рискнем? – сказала Ханна.
– А что нам остается? – проворчал Даэман.
Уличные ботинки скользили на коварной лестнице, и только плетеная веревка, пришпиленная к правой стене металлическими крючьями, помогала друзьям спускаться, не падая поминутно. Харман насчитал сорок ступеней, когда путь преградила стена изо льда и тропа резко свернула вправо, а еще через пятьдесят шагов лестница так же круто забрала влево. Инфракрасные маячки в стенах позволяли хорошо видеть дорогу.
Лестница окончилась коридором, который продолжал уводить внутрь айсберга. Временами путешественникам попадались развилки, но одна дорога неизменно оставалась в тени, тогда как вторую освещали алые, зеленые и голубые огни. Товарищи то шагали вверх, то вновь брели куда-то вниз. Наконец бесчисленные повороты, развилки и тупики заставили друзей потерять чувство направления.
– Нас явно ждут, – шепнула Ханна.
И Ада ответила:
– На это я и рассчитываю.
Четверка вышла в просторный зал, наверное, в шестьдесят футов шириной. Ледяные стены были изрезаны несметным количеством других дверей, а пол тоже имел несколько уровней. Обогреватели на подставках мерцали оранжевым; на стенах, полу и потолке сияли многочисленные лампочки. На невысокой платформе, устланной мохнатыми звериными шкурами, лежали подушки, а рядом находился маленький столик. Друзья встали вокруг него, с подозрением глядя на круглые чаши с едой и плодами, кувшины и наполненные кубки, не решаясь присесть на мягкие шкуры.
– Все в порядке, – послышалось у них за спинами. – Это не отравлено.
Женщина появилась в высоком ледяном проеме и стремительно сошла по кривому зигзагу лестницы. Харман успел заметить меловую седину волос хозяйки – почти невообразимый оттенок, который в его дни выбирали только самые отъявленные сумасброды, – и лицо, изборожденное, как и говорил Даэман, древними морщинами. Боже, ну и стара она была. Никто, кроме коллекционера бабочек, прежде не видел более ветхого человека. Даже девяностодевятилетнего мужчину покоробило при взгляде на нее.
И все же, несмотря на возраст, дама сохранила некую привлекательность, и ее походка дышала силой. Хозяйка носила банальный синий жакет, брюки из рубчатого плиса и жесткие ботинки. Накидка из алой шерсти поражала взгляд живописной окраской и непонятным дизайном. Очутившись на платформе, женщина подняла и нацелила на гостей темный металлический предмет, который с самого начала находился у нее в руке, и спросила:
– Кто-нибудь знает, что это?
– Нет, – негромким хором откликнулись трое из них.
– Да, – сказал Харман. – Это какое-то оружие Потерянной Эпохи.
Товарищи обернулись на него. Они видели оружие в туринских драмах, но мечи, копья, щиты и луки со стрелами нимало не походили на эту черную машинообразную вещь.
– Верно, – изрекла женщина. – Оно называется пистолетом и умеет только одно – лишать жизни.
Ада выступила вперед:
– Вы хотите убить нас? Вы что же, позволили нам проделать такой путь ради этого?
Старуха улыбнулась и опустила оружие на столик, подле чаши с апельсинами.
– Здравствуйте, Даэман. Приятно снова увидеться, впрочем, не уверена, что вы запомнили нашу прошлую встречу. Мужчина в подобной степени опьянения…
– Я не забыл тебя, Сейви, – холодно ответил коллекционер.
– И всем вам, – продолжала старуха, – Ада, Ханна, Харман… добро пожаловать. Вы очень настойчиво читали мои следы.
Она опустилась на шкуры и жестом пригласила гостей присоединиться. Один за другим товарищи присели вокруг столика. Сейви взяла апельсин, предложила другим и, когда те отказались, принялась чистить его длинным ногтем.
– Мы не встречались, – промолвил недавний именинник. – Откуда вам известно мое имя? И остальных?
– Вы подняли достаточную шумиху… э-э-э… как там сейчас почтительно величают людей?.. Харман Ухр.
– Шумиху?
– Удаляясь от узлов так, что войниксам приходилось следовать за вами. Научившись читать. Разыскав немногие уцелевшие библиотеки мира… в том числе и принадлежащую Аде Ухр. – Сейви указала глазами на девушку, и та кивнула в ответ.
– Как вы узнали о войниксах? – насупился мужчина в синем термокостюме.
– Они наблюдают за вами. – Разломив плод на дольки, хозяйка раздала их четверке на льняных салфетках. На сей раз товарищи приняли угощение. – Я тоже наблюдаю, – заметила она.
– Но зачем? – Харман взглянул на дольки и опустил салфетку на стол. – С чего за мной шпионить? И каким образом?
– Два разных вопроса, мой юный друг.
Тот, кого назвали «юным», не мог сдержать улыбки.
– Тогда ответьте на первый. Для чего?
Сейви расправилась со второй долькой и облизала пальцы. Опытный путешественник заметил, как завороженно рассматривает Ада сморщенные пальцы и иссохшую кожу старухи. Впрочем, та или не замечала пристального внимания, или делала такой вид.
– Харман… можно без Ухр? – Хозяйка не стала ждать ответа. – Так вот, Харман, на сегодняшний день ты единственный человек на Земле, не считая меня, единственный среди трехсот с лишним тысяч, кто способен читать письменную речь. Или хотя бы пытается.
– А… – начал странник.
– Три сотни тысяч? – вмешалась Ханна. – Да ведь нас миллион. Так всегда было…
Сейви улыбнулась и покачала головой:
– Милая, кто вам сказал, что на планете живет миллион человек?
– Ну-у, никто… В смысле, это и так известно…
– Именно. – Старуха подняла палец. – Всем известно. Но разве в последнее время кто-нибудь пересчитывал население?
