— Нет, — сказал он, — ты меня нисколечко не обидел. Даже наоборот! Твоя реакция убедительным образом доказывает то, что я как… профессионал тоже кое-чего стою.
— Слушай, ты что, не удосужился даже спросить его, откуда такая роскошь?
— Он заявил мне, что со временем я все узнаю.
— И ты вот так просто ему поверил?
— А что мне оставалось делать? Я же был еще совсем не опытным специалистом, всего лишь конструктором ФВ-генераторов, допускаю, что вполне достойным, но все же…
Виктор огляделся по сторонам, вновь рассматривая своим внимательным взором необычные вещи и оружие.
— А это откуда все? Тоже подарки твоего друга?
— Он такой же мой, как и твой, — буркнул Федор Матвеевич, подходя к стеллажу, где покоились инопланетные виды оружия, многие из которых даже Виктору были неизвестны. У одного из таких необычных приспособлений для умерщвления он остановился, взял предмет, напоминавший друзу темно сиреневого кристалла с необычными прорезями снизу в руку.
— Знаешь что это, — обратился он к сыну, вертя загадочный предмет в своей руке.
— Понятия не имею. По мне, так похоже на бомбу, но как она действует и где произведена — не знаю.
— Конечно не знаешь, потому что ее хозяева обитают там, куда лапы нашей космо-разведки еще не успели дотянуться, но — ты оказался совершенно прав. Это — бомба, и очень-очень мощная. Ее можно сравнить с нашим «Раздирателем», с той лишь разницей, что земной образец обеспечивает разрушение квантонных связей только в толще луча, а этот создает подобный эффект в объеме радиусом сорок километров.
— Да, — протянул Виктор, — чем-чем, а стремлением к уничтожению себе подобных, видимо, грешим не только мы одни.
— Это уж точно. Вот, посмотри на этот экземляр, — Федор Матвеевич поспешил обратить внимание сына на новый предмет. Похож он был на толстый батон колбасы, заваренный в плотную сероватую пленку и перевитый черными как смоль нитям, с какими-то кавернами, вздутиями и наростами непонятного назначения. — Раса, создавшая это оружие успела уже кануть в лету, но ее смертоносные игрушки до сих пор находят на просторах космоса.
— И как оно действует?
— Очень эффектно, должен заметить. И, как ни странно, эффективно. Устройство создает перед собой конусовидную зону, где действует неизвестное земной науке поле, которое мгновенно, я подчеркиваю, мгновенно лишает энергии объем пространства, попавший в действие оружия, полностью.
— Но, ведь это противоречит физике, разве не так?
— Нашей физике, вернее тому, что пока знают земные ученые. Физика — везде одна, вопрос только в том, насколько глубоко мы ее знаем и понимаем.
— И все равно, — не унимался Виктор, — как можно полностью отнять энергию у пространства? Она что же, лишает энергии физический вакуум?
— Представь себе да. То, что мы считаем практически неисчерпаемым источником энергии, оказывается можно полностью осушить при помощи вот этого предмета.
Виктор по-новому вгляделся в предмет необычной формы, подключил дополнительные чувства, однако ничего более существенного понять так и не смог.
— Умертвие, — процедил он.
— Что? — вопросительно воскликнул отец, очень резко, видимо, гораздо резче, чем ему этого хотелось
— Умертвие, говорю. Умертвляет пространство, саму его основу, даже нулевые колебания вакуума, даже квантовую пену. А что ты так на меня посмотрел?
— Ничего, — неохотно ответил Федор Матвеевич, — просто кое-кто эту штуку называл точно так же.
— Я даже догадываюсь кто.
Бродить по бункеру, исследуя образцы земных и инопланетных технологий, можно было еще Бог знает сколько времени, но внимание Виктора привлекли несколько предметов, чье внутреннее содержание не поддавалось никакому описанию. Он даже удивился самому себе, что сразу не обратил на них внимания.
Виктор осторожно приблизился к ним, ощупал сетью своих гиперчувств, в очередной раз убеждаясь, что ровным счетом не может ничего понять. Они в равной степени могли оказаться как обыкновенными продуктами, пригодными в пищу, так и мощнейшими видами оружия внеземного происхождения. Предметы поражали своей внутренней глубиной и противоречивостью, при этом было у них что-то общее с голограммой Домена, что-то, что роднило их.
Первым из этих необыкновенных экспонатов, приковавших к себе взор младшего Гагарина, оказалось нечто, сильно смахивающее на иссиня черную друзу кристалла, величиной сантиметров сорок, но Виктор, даже не зная ничего о кристаллографии, мог с уверенностью сказать, что этот образец противоречил всем известным земным нормам и правилам. Какая-то иномерная гармония, закономерность и идея виделась в нем, чья-то абсолютно чуждая воля создала это творение. Гладкий на вид и очень холодный он казался застывшим фрагментом библейского Ада и таил в себе нечто такое, что не могло уложиться в голове у нормального человека.
— Ты знаешь, что это такое? — спросил Виктор отца, указывая на черный кристалл в своей руке.
— Нет, — отчеканил Федор Матвеевич, — я так же в недоумении по поводу этих вещей, как и ты. Единственное что мне известно про них, так это то, что они опасны сами по себе, в нашем мире.
— Что это значит, в нашем мире?
— Спроси что-нибудь полегче, сынок. Я тебе процитировал моего нанимателя, ни больше не меньше. Это все, что он удосужился мне сказать про эти штуки.
— Он отдал тебе все это, — Виктор взглядом окинул комнату, — на хранение?
— Совершенно верно. Он так и сказал, чтобы я хранил эти вещи, пока не настанет момент мне расстаться с ними.
Виктор аккуратно положил черный кристалл на свое место, еще раз взглянул на него.
— А все-таки, каково твое мнение об этом предмете? Ты же ученый, наверняка тебе интересно знать об артефакте все.
— Интересно, но я боюсь его изучать. Просто так, разглядывая его день и ночь, ничего не добьешься и не поймешь. Нужна аппаратура, нужны эксперименты, но на это я решиться не могу.
— Что тебя останавливает?
— Формально — ничего, однако…, - отец замешкался, пытаясь тщательно подобрать слова.
— Говори как есть, — перебил его думы Виктор, — ты же знаешь, что я не люблю уверток.
— Тот тон, каким он мне рассказал то немного, что я знаю обо всем этом арсенале… Знаешь, я сильно подозреваю, что любое изучение этих объектов приведет к гибели не просто сотен или даже тысяч людей, а всей, подчеркиваю — всей нашей цивилизации! — последние слова он произнес раздельно, чеканя слог, и шепотом, будто его в самом деле кто-то мог здесь подслушать.
Виктора же, на ряду с настороженностью и профессиональным недоверием, распирало еще и праздное любопытство, поэтому он продолжил свои примитивные исследования артефактов бункера и подошел к следующему стенду. На нем лежала сфера, диаметром сантиметров двадцать, прозрачная, похожая на хрустальный шар, однако от него она отличалась наличием внутри себя мириад тончайших нитей, образовывающих объемный и гармонически правильный геометрический рисунок. Приходилось только гадать, чем на самом деле являлся этот удивительный предмет, и кто его создал. А самое главное, с какой целью.
