— Я их вижу.
— Где? — спросил Кобир.
— Вон там, — ответил Шкода, показывая чуть вперед от опускавшихся и стремительно погружавшихся в бездну планеты развалин.
Кобир вздохнул.
— Пожалуй, пора нам заняться имперцами, — проговорил он, глядя на правый борт, где выстраивались Квадрос и Руа.
Кобир ненадолго задумался, однако выбора у него не было. Восемь кораблей тенью следовали за ними уже почти неделю, действуя так непрофессионально, что Кобир мысленно удивлялся. Он переключил встроенное в скафандр переговорное устройство на ближний радиус действия.
— Мы нападем на них, — сообщил Кобир другим капитанам. — Прямо сейчас.
— Корабль поведешь ты? — спросил Шкода.
— Радуйся, — с улыбкой возразил Кобир. — Сегодня я буду получать удовольствие в качестве зрителя.
— Я рад, мой капитан, — ответил Шкода, заставляя корабль камнем броситься вниз и в считанные секунды сократить расстояние до имперцев.
С внешней стороны планеты четыре штурмовика держались, словно связанные Две четверки атакующих прекратили штурм и твердо держались курса, ясно указывающего на то, что они не заметили скрывшегося с другой стороны планеты Петроски с его «72».
Кобир взглянул на радиолокационную систему опознавания, показывающую теперь восемь штурмовиков ТА-91 класса «тарквин», и кивнул.
— «Тарквины», — бросил он. — Мощные корабли. Шкода пожал плечами.
— Возможно. Если экипажи под стать им. Восемь «тарквинов» продолжали идти тем же курсом, очевидно, не ожидая неминуемой гибели.
— Атакуем крайний правый корабль в правой четверке, — объявил Шкода.
— Крайний правый в правой четверке, — эхом повторил Фризелл. Орудийные системы заряжены и берут цель.
По-прежнему снижаясь, «388-е» стремительно приближались к жертве. Новые «тарквины» запросто могли бы удрать от более старых кораблей Кобира, но победила заурядная небрежность. Пока Кобир отдыхал, на гиперэкранах вырос самый правый ТА-91, затем, как раз когда Фризелл собрался стрелять, корабль внезапно метнулся вправо. Кобир нахмурился, на секунду предположив, что имперцы лишь инсценировали некомпетентность, но, к его удивлению, дальнейших маневров не последовало. Хотя «тарквин» теперь явно ускорялся, он все равно не мог избежать дисрапторов «388-го». Первый же залп Фризелла угодил прямо в реакторный отсек, прежде чем орудийные башни «тарквина» пришли в движение. Два дисраптора противника хило разрядились, затем вся их энергия, казалось, упала, и штурман устремил корабль прямо к планете.
Кобир посмотрел на приборы — высота составляла менее трех тысяч метров над черным океаном бурлящего жидкого азота. Кобир огляделся и никого не увидел — У империей больше нет энергии для дисрапторов, Дориан, — заметил он. — Проводи корабль вниз. Может, нам удастся спасти часть экипажа.
Улыбнувшись, Шкода искоса взглянул на Кобира.
— Как вам будет угодно, мой капитан.
Вскоре Шкода расположил свой «388» справа от носа подбитого корабля.
В бинокль Кобир отчетливо видел панели управления — и экипаж рубки, погрузившийся в полный хаос и панику. Кто-то колотил руками в гиперэкраны, раскрыв рот в мучительном вопле. Некоторые неловко распростерлись на палубе — даже без боевых скафандров! Одна трогательная фигура, похоже, нацеливала на лежащих голокамеру. И только штурман тщетно боролся с управлением.
Поморщившись, Кобир отложил бинокль. За исключением темневшей неровной дыры в реакторном отсеке, сиявший белизной космический корабль, на кабине которого золотыми буквами было написано «Эдисон», судя по всему, нисколько не пострадал. Качая головой, Кобир посмотрел на белую звезду, наложенную на концентрические окружности красного и синего цветов. Как же такая команда непрофессионалов — нет, скорее просто идиотов — могла занять командную рубку имперского космического корабля?
Наконец штурман попытался сесть на «брюхо» над клубившейся поверхностью. Но, задев ее ребром стабилизатора, корабль закувыркался в потоках азотной взвеси, выпуская яркий шлейф энергии и теряя фрагменты корпуса. Лишь исключительное мастерство Шкоды, промчавшегося на «388» сквозь взрыв, спасло его корабль от катастрофы. Секундой позже на месте трагедии остались лишь обломки — и не одного спасательного шара.
После третьего бесплодного захода в поисках оставшихся в живых Шкода поднялся в космос. По гиперсвязи Кобир созвал остальных и с радостью услышал о том, что три его других капитана тоже поразили цели — Липпи сразу две. Кобир почесал в затылке — уцелевшие имперцы полным ходом отступали и, судя по их переговорам, возвращались на Землю, докладывая о том, что их атаковали по меньшей мере двадцать пиратских кораблей.
Колумбийский сектор Нью-Вашингтон Земля
Глубоко в подвале старого здания Пентагона в комнате рекогносцировки внезапно воцарилась мертвая тишина Ее прерывали лишь жалобы по гиперсвязи трех уцелевших крейсеров ТА-91 класса «тарквин», спасавшихся бегством от «ужасного столкновения с превосходящими силами противника». Не важно, что эти силы представляли собой всего четыре корабля, а в имперскую эскадру входили восемь новейших, самых мощных кораблей Флота. Хотя и потрясенный, ум Дэвида Лотембера лихорадочно работал над тем, как скрыть размеры бедствия перед прессой. Он взглянул на стоящего рядом со сжатыми кулаками Дженнингса.
— Что это опять за пиратские корабли?
— Думаю, «квлоковы», господин министр, — предположил Дженнингс. «KV388L» — одни из лучших кораблей, сделанных в Новокирске во время войны.
Лотембер нервно покусал ноготь.
— Н-но, наши., наши…
— ТА-91 «тарквины», господин министр.
— Ну да, конечно, наши «т-тарквины»… ведь они намного новее? И большей мощности?
— Да, господин министр.
— И лучше вооружены?
— На «тарквинах» действительно больше дисрапторов, господин министр, подтвердил Дженнингс.
— И… — Лотембер вскинул руки, — что-то вихревое?
— Бета-вихревое оружие, господин министр.
— Тогда в чем же дело?
— Господин министр, «388-й», который, как мы видели, преследовал «Эдисон», тоже, оказывается, был вооружен бета-вихревыми дисрапторами.
— Я боялся этого, — сказал Лотембер с растущим раздражением. — И все-таки восемь против четырех. Почему эта восьмерка не могла уничтожить или хотя бы захватить — пиратов, как я приказал? Видит Бог, я лично отправил на задание самые талантливые и образованные экипажи. Просто в голове не укладывается!
Он откинулся на подушки плюшевого министерского кресла и сердито посмотрел на Дженнингса.
