— Что нахмурился, командир? — спросил О'Коннор сквозь гул маленького забортного двигателя на корме — Не знаю, — ответил Кэнби. — Здесь было гораздо свободнее, когда мы приезжали сюда с Квинном.
— Похоже, на причалах контейнеры с ячейками, — предположил О'Коннор. Большие.
— Да, — согласилась Петерсон. — Покрыты брезентом. Никаких сомнений.
Когда Кэнби подвел лодку к одному из эксплуатационных пирсов с кранами, стало очевидно, что О'Коннор не ошибся.
— Квинн ничего об этом не говорил, — промолвил Кэнби, постепенно одолеваемый неприятными предчувствиями.
Неужели Квинн передумал? А вдруг база возобновила работу, а он об этом даже не знает? В конце концов, кто стал бы сообщать канцлеру о такой мелочи?.. У Кэнби нервно заиграли на скулах желваки.
— Давайте поднимемся на пристань и, прежде чем начать беспокоиться, посмотрим, что там такое, — предложил он как можно более уверенным тоном.
Вскоре все трое стояли возле больших, похожих на ящики предметов, размерами примерно четыре на шесть и на четыре каждый. Сверху «ящики» покрывал пропахший маслом брезент. Шагнув к ближайшему из них, Кэнби сорвал контровку, удерживавшую веревку на дне ящика, и приподнял угол брезента.
— Да, это тара для хранения, — подтвердил Кэнби, глядя на желтовато-зеленые пластиковые поверхности. — Чанг, возьмись-ка за другой угол — посмотрим, есть ли какая-нибудь маркировка.
Вдвоем они водрузили тяжелый брезент на крышку ящика.
— Есть! — воскликнула Петерсон.
Все трое раскрыли рты от изумления, когда Кэнби вслух прочел нанесенную по трафарету надпись:
ЯЩИК 1, ПОДЪЕМНЫЙ СТРОП ДЛЯ МОНТАЖА DH98
КРЕПЕЖНАЯ И ПЕРЕДНЯЯ РАМА 91
ДЕТАЛЬ № АО 309 85 51
— Бог ты мой, — ошеломленно выговорила Петерсон — Это же передний конец подъемной системы «DH98». Я думала, нам придется делать ее самим. Что ж, этот ящик сэкономит нам недели работы… — Она вдруг остановилась, недоговорив. — Каким ветром его сюда занесло?
— У меня несколько соображений, — заметил Кэнби, оглядываясь по сторонам. — Но сначала посмотрим, что в двух других ящиках. Лейла, пока мы с Чангом примемся за следующий, свяжись с кораблями и скажи им, что можно высаживаться.
— Есть, командир, — ответила Петерсон и направилась к лодке.
Кэнби хмуро посмотрел на большие накрытые ящики Ряд бетонных площадок станции тоже был уставлен штабелями — их тщательно закрывал брезент, слишком чистый, чтобы пролежать здесь более чем несколько дней.
— В последний раз, когда я сюда приезжал, ничего этого не было, признался Кэнби, качая головой.
— Мы определенно кому-то понравились, — пошутил О'Коннор.
— Определенно, — кивнул Кэнби, осматривая пять других эксплуатационных пирсов станции.
Два из них пустовали, но на трех остальных хранились завернутые в брезент ящики — на первый взгляд такого же размера, что те три на пирсе, где стояли О'Коннор и Кэнби.
— Ты думаешь, — пробормотал он скорее себе, чем своему спутнику, — что в них? Кэнби недоуменно покачал головой. Нет, лучше все по порядку.
— Давай-ка сначала проверим эти. Если они и взорвутся, то, кроме нас, никто больше не пострадает. Правильно? О'Коннор флегматично кивнул.
— Хорошая — хотя и не очень приятная — идея, — отозвался он.
В напряженной тишине Кэнби помог ему открыть два ящика с маркировкой «ПОДЪЕМНЫЙ СТРОП ДЛЯ МОНТАЖА». Кроме того, что при вскрытии герметически запечатанных крышек раздались легкие хлопки, ничего не произошло. Похоже, в ящиках содержалась вся подъемная система. Изумленно качая головой, Кэнби перевел взгляд на другие пирсы.
— Как считаешь, на тех пирсах то же самое?
— Есть только один способ проверить, — проговорила Петерсон хриплым от волнения голосом.
Они поспешили на другие пирсы — каждый, конечно, оказался оборудован полным подъемным набором. Под конец начали подтягиваться люди с кораблей и открывать таинственные ящики. К полудню ошеломленные легионеры собрались в одном из пустовавших ангаров, чтобы обменяться информацией. В дополнение к подъемным стропам загадочный благодетель — большинство легионеров не знали о роли, которую играл в их судьбе Квинн — обеспечил их тремя наборами специальных инструментов, двумя полными комплектами запасных частей, а также устройствами разового применения, такими как уплотнители и герметики, которых должно было хватить по меньшей мере на год, плюс ко всему — двумя запасными двигателями. Легионеры нашли даже тренажер серийного завода, на котором тренировались перед первым полетом пилоты-испытатели.
— Кажется, канцлер и впрямь проявил о нас заботу, — промолвила Петерсон в тот вечер, когда они с Кэнби стояли на пирсе и смотрели, как над Нижним Чесапиком угасает солнце. — Теперь у нас есть почти все, что нужно.
— Почти все, — повторил Кэнби, на время погруженный в мысли. Кроме…
— Кроме чего? — спросила Петерсон. — Что еще нам может понадобиться?
Едва ли не с болью Кэнби вернулся к реальности и взглянул на рябь на воде в нескольких ярдах от пирса. Все так просто, когда у тебя в руках только одна часть мозаики… Он с улыбкой повернулся к Петерсон.
— Посмотри назад, — предложил Кэнби, указывая на базу. — Видишь все эти освещенные окна и двери? Обернувшись, Петерсон нахмурилась.
— Конечно, вижу, — наконец ответила она. — В чем же дело? У нас есть все необходимое — даже подходящие люди. Что может быть лучше?
Кэнби улыбнулся.
— Именно о людях я и беспокоюсь.
— Не понимаю, — с озадаченным видом сказала Петерсон. — Лучше не найдешь. Большинство ты подбирал сам. Так что плохого может случиться?
— Чем больше всего любят заниматься эти люди, когда они не в космосе? — с усмешкой задал вопрос Кэнби.
— Трахаться? — предположила Петерсон, тоже усмехаясь. Кэнби рассмеялся.
— Еще больше.
— Лучшего занятия просто не существует, — возразила Петерсон. Кому-кому, Гордон Кэнби, а тебе это известно. Кэнби почувствовал, как его щеки загорелись.
— Допустим, — с ухмылкой согласился он. — От тебя, похоже, это не укрылось?
— Похоже, так, командир, — подтвердила Петерсон.
— Вспомни, — не унимался Кэнби, — тот первый наш день. Что мы делали до того, как?..
— Мы… ну, наверное… поужинали.
— Вот именно, — сказал Кэнби, касаясь ее руки. — А для нас это целая проблема.
— Пойти поужинать?
— Питание! — нетерпеливо воскликнул Кэнби. — Всех этих людей надо кормить — что очень недешево.
Петерсон поморщилась.
— Так ты о деньгах?.. Я не думала о том, что они у нас кончатся.
