Шаман Махан».
Еще раз перечитал письмо. Вроде бы ничего не обещал, но в то же время ни на что не соглашался. Пока не разберусь со своими глюками, буду делать такие вот отписки. Отправил письмо, и тут меня посетила шальная мысль. Новое письмо:
«Хелфаер, привет. Лазурит получил, буду пробовать. Тут такое дело: я рассказал Анастарии про Вторых, которых встретил в Провинции Кронг. Узнал Плинто, да и то по Фениксу. У меня есть просьба. Отправь мне, пожалуйста, ники и голограммы внешнего облика двадцати ведущих игроков клана Феникс и Вторых. Нужно же знать, кому можно доверять, а кого следует избегать всеми силами».
Если Хелфаер ответит, то я знаю, как выполню его заказ по шахматам для Анастарии. Дворфов ему подавай. Щаз!..
– Милок, не поможешь слабой женщине?
Пелагея все так же стояла в дверях дома, протягивая в сторону пробегающих игроков конверт. Некоторые игроки останавливались, их взгляд туманился, наверняка залезали в гайд, чтобы уточнить информацию по заданию, и спустя несколько минут тут же убегали дальше. Выполнять социалку никто не желал.
– Приветствую, уважаемая. – Я подошел к старушке и поклонился. – Выполнил я ваше поручение, получил сокровище Свитебела, брата вашего. Вопросы у меня возникли, ответите?
– Ты, милок, вначале службу сослужи, а потом вопросы задавай. – Отповедь Пелагеи обухом ударила по голове. – Раскричался тут. Брат! Свитебел! Сокровища! Ходишь, словно Красная Шапочка, которая пирожки бабушке принесла. Не буду тебе ничего рассказывать! И не вздумай меня к Матрене нести, как в прошлый раз. Надо мной, почитай, все соседи смеялись после этого. Нет уж, второй раз такого позора я не потерплю, вмиг стражу крикну.
Вот тебе и раз…. У меня же задание на тебя завязано, бабуся! А ты упираешься. Посмотрел в свойствах свою Привлекательность с Пелагеей: 1. В прошлый раз хоть двойка была. Стоп! В прошлый раз я выполнил задание, поэтому Привлекательность и повысилась. Это уже потом я старушек чаем напоил.
– Давайте я письмо отнесу, все одно по пути.
– Ой, и вправду. Письмо-то еще не отправлено! Каждый же норовит за счет старых и немощных заработать. – Пелагея завела шарманку о несправедливой жизни НПС в Барлионе, но я ее слушал сквозь уши. Если не ошибаюсь, то в ближайшие несколько часов моим ногам не позавидуешь…
Я оказался прав. У Матрены моя Привлекательность тоже оказалась равна единице. Прочитав мне нотацию, что нужно жить дружно, заботиться о младших и уважать старших, она передала мне ответное письмо. Вернулся к Пелагее и обнаружил, что Привлекательность повысилась до двойки. Вот так я и курсировал между старушками, выслушивая не только их нотации, но и мнения о себе со стороны игроков:
– Вот тормоз. Это же социалка! Бросай ее.
– Пошли в инст. Тут ловить нечего!
– Чувак, а что ты творишь? Решил узнать, кто быстрее устанет, ты или старушки? Ну-ну.
Игроки, снующие по Дальгору, не отличались особой толерантностью. На их глазах больной на голову Шаман бегает между НПС-старушками, передает письмо, получает новое и тут же возвращается. Ну не придурок?
На сороковом круге старушки начали повторяться. В том смысле, что они заново принялись говорить про то, что за счет старых и немощных людей все пытаются заработать. Наконец этот момент настал. Пять часов вне Колотовки ушли в минус, но, возвращаясь в очередной раз к Пелагее, я знал, что получу:
Привлекательность с Пелагеей: 100
– Поди, замаялся, родимый, – совершенно другим тоном проговорила старушка, как только я отдал ей ответ Матрены. – Полдня меж нами бегаешь, верст двадцать, небось, намотал. Мы уже и не знали, что писать, пустые сообщения отправляли. Но ты продолжал их передавать, не заглядывая внутрь. Неси меня к Матрене, поговорить надо.
Давно бы так. Осторожно обхватив Пелагею, я доставил ее к Матрене, словно ценнейший груз. Еще бы не ценнейший – от них зависит мой Тотем.
– Ох, Пелагея, всегда ты к упертым баранам благоговела. – Матрена встретила нас у дома, наблюдая за транспортировкой сестры. – Вот почему такая несправедливость, а? Почему он к тебе пришел, а не ко мне? Я, может, тоже покататься хочу.
– Матрена, завидуй молча. – Пелагея жестом показала, куда ее поставить.
– Уважаемые, я к вам по делу. – Я опустил на землю довольную старушку и решил не тянуть время.
– Вот неугомонный, – всплеснула руками Матрена. – Все спешит и спешит куда-то. Нужно было нам подольше его проверить, как думаешь?
– Брось, сестренка. Мы и так его изрядно погоняли. Он даже слова дурного не сказал, а ты его неугомонным обзываешь. Так что ты хотел-то?
– Нет уж, – опять встряла Матрена, как только я открыл рот. – Что мы, как голытьба перекатная, на пороге околачиваемся? Заходите, у меня и поговорим.
Дом Матрены не изменился. Такой же белый и светлый, каким был в прошлый раз.
– Матрен, сделай нам чайку. Махан, конечно, вкусный чай делает, но уж больно от него голова потом болит. Давай лучше сами. – Пелагея, на правах гостьи, расположилась в кресле и принялась командовать сестрой.
– И то правда: что это мы на сухое горло говорить будем? – заволновалась хозяйка и отправилась на кухню.
– А теперь рассказывай, как лихо лесное умудрился победить. – Старушки внимательно уставились на меня. Я хотел было отнекиваться, мол, не было никакого лиха, но потом подумал, что портить отношения со старушками мне не с руки. Парой предложений описал свои злоключения, не забыв упомянуть про дракона.
– Выходит, не обошлось без Ааренокситоликуса, – задумчиво проговорила Матрена. – Не думала, не гадала, что у тебя в Тотемах Дракон. Покажешь?
– Не могу. Не настоящий я Шаман, не прошел должного обучения, поэтому призвать Дракошу не могу еще пару дней. А откуда Свитебел знает Аарино… Ааренокситоликуса? – язык можно сломать с такими именами.
– Называй его просто Дракон. Брат узнал из древнего свитка, где они живут. А дальше все делал как ты. Собрался он, неугомонный, и пошел к ним в гости. Там он подружился с Ааренокситоликусом и не расставался с ним двадцать лет.
– И где этот свиток сейчас? – Я старался не дышать, чтобы не спугнуть старушек.
– Назад я сама доберусь, – не отвечая на мой вопрос, Пелагея встала, поправляя платье. – Спасибо, Махан, что освободил лихо. Неправильно поступил брат, когда посадил его сокровища охранять. Томилось оно, скучало. Что касается свитка, непросто к нему путь найти. Ох как не просто… Мы тебе этот путь уже рассказали. Услышал ли ты нас али нет – дело твое. Ступай. И не приходи к нам более, будем делать вид, что тебя не знаем, и поручений больше не дадим.
