Краем глаза Кира уловила какой-то блик, обернулась и увидела в углу маленькую камеру. Ее явно устанавливали недавно и второпях: прикрутили толстыми болтами к деревянному стеллажу. Оглядев комнату, Кира заметила еще пять камер: по одной в каждом углу и две повыше, так, чтобы был виден и партиал, и ее рабочий стол. Мкеле постарался, догадалась девушка. При мысли о том, что за ней наблюдают, Киру охватило волнение. Если партиал попробует причинить ей вред, это заметят и придут ей на помощь.
Кира облегченно выдохнула и поймала себя на том, что даже не заметила, как задержала дыхание. Непонятно, то ли стало легче оттого, что Мкеле за ней следит, то ли наоборот. Она прошла мимо партиала к окну.
Палата располагалась на втором этаже. Окна смотрели на высокие деревья, за которыми виднелась стоянка, полная брошенных просевших машин. Большинство парковок в городе пустовали – что делать в ресторанах, когда вокруг рушится мир? – но на больничной одиннадцать лет назад яблоку было негде упасть, и теперь автомобили, точно призраки, напоминали о случившемся.
«Надо взять кровь на анализ, – подумала Кира, усилием воли заставляя себя заняться делом. – Кровь и ткани. Если я отправилась в зону военных действий, готовая отрезать руку вражескому солдату, то уж точно смогу взять кусочек кожи на биопсию у связанного пленника, который лежит в пяти метрах от меня».
Кира подошла к пробиркам, которые принесла с собой. В части из них была кровь Маркуса, оставшаяся от первой попытки исследовать РМ, до Манхэттена, партиала и всего остального. До того, как Маркус не пришел. У нее сохранились все данные, которые удалось получить в результате анализов, полное описание соотношения тромбоцитов, лейкоцитов, глюкозы, электролитов, уровня кальция, а также множество снимков строения вируса. Пусть партиалы исчезли, но люди остались переносчиками РМ и заражали собственных детей. А что, если партиалы тоже носители вируса? К чему тогда вся эта катастрофа?
Кира глубоко вздохнула, потерла щеки, обернулась и посмотрела на пленника – уже не безликое существо в черном шлеме, а мужчину, парня чуть старше ее самой, привязанного к столу и раздетого почти догола. Загорелый и мускулистый – не с выпирающими буграми мышц, как у культуриста, а просто подтянутый; сильный, стройный, ловкий. Генетическое совершенство, как выразилась Изольда. Кира собралась с духом, вспомнила, как на Манхэттене была готова отрезать врагу руку ради исследований. У партиала были карие глаза, как и у нее. Он молча смотрел на Киру.
Доктор Скоузен сказал, что они вымыли партиала, но Кира заметила на лице у него какие-то пятнышки. Девушка подошла ближе, чтобы получше разглядеть их, потом еще ближе и всмотрелась в пленника. Вокруг рта, глаза и уха виднелись капли запекшейся и почерневшей крови. Кира потянулась было, чтобы убрать волосы со лба партиала, но замерла в нерешительности и опустила руку:
– Они вас били?
Партиал ничего не ответил, только взглянул на Киру темными глазами. Девушка почувствовала, как он пышет злобой, словно раскаленная плита жаром. Собравшись с духом, Кира снова потянулась к пленнику, но на этот раз партиал мотнул головой и дернулся так, что натянулись ремни. Кира инстинктивно отскочила. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Девушка потянулась за пистолетом, но вынимать из кобуры не стала: почувствовав его в руке, Кира успокоилась и снова шагнула к пленнику. Мгновение она стояла, не шевелясь, потом все-таки достала пистолет и показала партиалу.
– Я была в отряде, который захватил вас в плен, – проговорила она. – Не подумайте, что я угрожаю. Я лишь хочу, чтобы вы поняли серьезность моих намерений. У нас впереди пять дней, и если вы хотите со мной драться, я готова.
Партиал холодно изучал Киру, как будто искал слабину, которой можно будет воспользоваться, брешь в обороне, сквозь которую можно пробиться. И все же было заметно, что он боится. Кира с первого взгляда поняла, что ему страшно, как никогда в жизни. Она взглянула на ситуацию его глазами: один-одинешенек, в плену, избитый и связанный, лежит на операционном столе, а она еще целится в него из пистолета.
Кира посмотрела на оружие, которое сжимала в руке, и убрала его обратно в кобуру.
– Если вы не поняли, тут все очень вас боятся. Мы не представляем, на что вы способны и что намерены делать. Насколько мы знаем, вы ходячее биологическое оружие.
Она замолчала, ожидая, что партиал ответит, но он не проронил ни слова. Кира легонько толкнула его – без реакции. Она вздохнула. Чего, собственно, она хотела?
Партиал пристально наблюдал за ней, и Кира почувствовала себя неловко, как жук в банке. Кто здесь кого изучает?
– Ну и пожалуйста, – сказала она. – Не хотите говорить – не надо. Я бы на вашем месте, наверно, тоже не стала, хотя кто знает, может, и не смогла бы молчать. Люди – существа общительные, нам нравится беседовать друг с другом…
– Вы слишком много болтаете.
Кира осеклась и широко раскрыла глаза от изумления. Голос у партиала был хриплый, видимо, в горле пересохло от долгого молчания. Насколько Кира знала, партиал ни с кем не разговаривал с тех самых пор, как его взяли в плен, то есть более двух суток. Девушка не поверила своим ушам. «Впервые за одиннадцать лет человек общается с существом другого вида, – подумала она, – и оно велит мне заткнуться». Когда удивление прошло, Кира чуть не рассмеялась.
– Поняла, – кивнула она. – Но сперва я хочу объяснить вам, что буду делать. Большинство наших исследований проводится с помощью датчиков, то есть бесконтактно, я сделаю снимки ваших органов, ну и так далее…
Партиал закрыл глаза, демонстративно игнорируя Киру, и она замолчала.
– Ладно, не буду ничего объяснять.
Девушка подошла к столу, порылась в ящиках и вернулась со стеклянной трубочкой, а также набором миниатюрных инструментов.
– Учтите, когда я проколю вам палец, будет чуть-чуть щипать. Ничего страшного, обычная иголка на пружинке, длиной примерно миллиметра два. Так вы дадите мне палец или придется снова с вами бороться?
Партиал открыл глаза, посмотрел на иглу, потом на Киру. Наконец он разжал кулак и выпрямил пальцы.
– Спасибо.
Кира смочила ватку спиртом и протерла указательный палец пленника. Ладони у него были крепкие и теплые. Игла на пружинке была размером не больше контейнера с зубной нитью. Кира прижала ее к пальцу партиала.
– Готовы?
Партиал чуть вздрогнул. Кира проткнула палец, быстро убрала иглу и прижала к ранке стеклянную трубочку. Она заполнялась кровью медленнее обычного, и Кира сжала палец, однако кровь перестала идти, даже не наполнив трубочку.
