– Уж вы постарались, чтобы мы не смогли спастись от этой заразы.
Партиал повернул голову, взглянул на Киру, и девушке показалось, что она видит, как крутятся мысли в его голове. В глазах пленника блеснуло любопытство. Вдруг он заговорил:
– Вы не можете размножаться.
– Что?
– Поэтому и ищете лекарство от РМ. У нас детей не бывает, поэтому их отсутствие не удивляет, а ваши не выживают, так? Потому вам и нужно вылечить РМ.
Кире хотелось крикнуть, что он тоже в этом виноват, наброситься на партиала за то, что он так спокойно рассуждает об их беде, но она сдержалась. Ее осенила мысль.
Получается, партиал не знал, что вирус по-прежнему убивает их? Разумеется, пленнику верить нельзя, но, судя по его реакции, он сам только что всё понял. Он действительно не знал. И отсюда следовало два важных вывода. Во-первых, партиалы за ними не следят. Поговаривали, будто партиалы скрываются среди людей и опутали остров тщательно законспирированной шпионской сетью. Однако если бы это было так, пленник знал бы, что новорожденные умирают. И судя по его удивлению, партиалы не следят за людьми.
«Если же они все-таки за нами наблюдают, – подумала Кира, – то не делятся друг с другом информацией».
А во-вторых, это значило, что партиалы – или только этот один, – не понимают механизма действия РМ. Пленник не знал, что вирус неизлечим, и, возможно, те, с кем он общался, тоже этого не знали. Получается, вожаки партиалов скрывают информацию от собственных подчиненных, или они тоже не в курсе? Но разве можно не знать, как воздействует вирус, который они сами же и создали? Разумеется, не исключено, что РМ мутировал, с содроганием подумала Кира. Если такая смертельная зараза мутирует, меняет схему действия, кто знает, чего от него еще ожидать?
Есть только один способ выяснить, что известно партиалам, решила Кира.
– Эй, ты, – окликнула она. – Партиал. Что ты знаешь о РМ?
Пленник не ответил.
– Ну хватит уже, – Кира от досады закатила глаза. – Не начинай. Скажи что-нибудь.
– Знаешь что, человек, – проговорил партиал, – вы через пять дней хотите меня убить, так что не вижу причин что-то вам рассказывать.
Кира бросилась к компьютеру и плюхнулась в кресло. От злости девушка не находила слов. Пленника уничтожат, потому что партиалы убили Гейба, Заморыша и еще шесть миллиардов человек. И после всего этого у него хватает наглости считать себя жертвой?
Картинки на экране кружились и расплывались. Как можно сосредоточиться, когда в шести метрах от тебя лежит партиал? В такие минуты Кире остро не хватало Маркуса: он всегда умел пошутить и разрядить обстановку, помогал ей понять, что важно, а что нет. Кира покосилась на дверь, но, разумеется, Маркус не придет. Он вообще не знает, что она здесь.
Пленник прав в одном: у нее всего пять дней. А значит, нужно работать. Усилием воли Кира заставила себя забыть о партиалах и сосредоточиться на деле, то бишь на экране с изображениями молекул вирусов и отчетах о структуре РМ. У него было две разновидности: одна в крови, другая в воздухе, Капля и Спора, желтая и синяя. Соберись! Спора крошечная и поэтому прекрасно передается по воздуху. Должно быть, так вирус распространяется от носителя к носителю. А зачем тогда нужна Капля?
В отчетах ответа не нашлось: те лишь констатировали, что обе разновидности существуют, но не объясняли, как именно они взаимодействуют. Кира снова просмотрела анализ крови Маркуса: есть ли там следы Споры? Должны быть, если она попадает в организм. Однако в крови Маркуса ничего подобного не нашлось. А значит, какие бы трансформации ни происходили со Спорой в организме, этот процесс протекал очень быстро, не оставляя следов.
Значит, таким следом была Капля. Кира прокрутила в уме возможные варианты: вирус вступал в реакцию с кровью и мягкими тканями и множился, используя организм реципиента, а значит, взаимодействие происходило на каком-то дополнительном уровне. Что, если функция Споры – не размножаться, а превратиться в Каплю, которая и начинала воспроизводиться? Версия неоднозначная, но вполне вероятная. «Что бы она ни делала, – подумала Кира, – происходит это мгновенно, и когда кровь берут на анализ, оказывается, что Спора уже претерпела трансформацию». Кира запустила пальцы в волосы, соображая, как отследить это превращение. Если бы удалось взять на анализ неинфицированную кровь и быстренько поместить в компьютер, быть может, удастся изучить процесс заражения. Но где же взять такую кровь?
У новорожденного. На следующей неделе должны родить четверо беременных, а если у кого-то из прочих начнутся преждевременные роды – то и больше.
Надо спросить доктора Скоузена. Посмотрим, что он скажет. У новорожденных всегда берут кровь, но анализ делают не сразу, а через несколько минут: большинство исследований не настолько срочные. И если догадка Киры верна, анализы надо провести, не откладывая, чтобы успеть отследить эту реакцию.
Но самый сложный вопрос в другом: если Капля образуется из Споры, то откуда берутся Споры? Из Капли? Или же Капля, в свою очередь, превращается в них? И эту трансформацию отследить трудно, потому что Кира пока что не поняла, как всё происходит, а значит, не знала, как воспроизвести этот процесс. Ясно лишь, что реакция идет не в крови: там как раз все наоборот, и отсутствие следов Споры в крови Маркуса это доказывает. Значит, в легких? Что, если Капля взаимодействует с кислородом точно так же, как Спора с тканями? Это первое, что приходит в голову, а значит, лучше начать именно с этого. Но как же проверить Кирину догадку?
«Сперва нужно изолировать вирус», – подумала Кира и оглядела палату в поисках чего-то, что сможет задержать РМ. Взгляд ее упал на коробку латексных перчаток. Девушка вспомнила, как они с Маркусом надували такие в школе, а потом протыкали булавкой, и перчатки с грохотом лопались. Если вирус действительно трансформируется в легких, значит, его молекулы должны найтись в ее дыхании. И если перчатка задержит воздух, то и вирус тоже. По крайней мере, я успею ее просканировать. Кира взяла перчатку, поднесла ко рту и надула, как воздушный шарик. И что дальше? Девушка в нерешительности замерла посреди палаты. Определит ли компьютер молекулы вируса через латекс? Наверно, да, хотя Кира и чувствовала себя глупо, засовывая надутую перчатку в сканер. Проблема в другом: нужно исследовать воздух не только из своих легких, но и из легких партиала. Анализы необходимо провести одинаково, иначе результат окажется бессмысленным. Но Кира была уверена, что партиал откажется надуть перчатку. Она выпустила воздух из своей. Надо придумать что-то другое.
