Айзек Азимов - Песчинка в небе

— Земля — действительно прекрасная плата за всю Галактику, — пробормотал бледный Шект.

— Я ценю свою жизнь и жизни моих соотечественников. Мы — заложники, подтверждающие свою невиновность, и я готов сейчас же сообщить Совету Старейших, что по собственной воле останусь здесь на неделю, чтобы предотвратить возможные беспорядки.

Он скрестил руки на груди.

Энус с беспокойством поднял глаза.

— Я не вижу вины этого человека…

Авардан больше не мог этого терпеть. Он вскочил и со зловеще-спокойным выражением лица рванулся к Наместнику. О чем он думал, осталось неизвестным. Впоследствии он и сам не мог этого вспомнить. Да это и не имело никакого значения. У Энуса была нейроплеть, и он ею, конечно же, воспользовался.

В третий раз со времени пребывания на Земле все в Авардане взорвалось вспышкой боли, закружилось и исчезло.

Пока он был без сознания время неумолимо двигалось вперед…

И вот наступило шесть часов.

Стрелки часов двинулись дальше, пройдя роковую черту.

Забрезжил свет…

Перед глазами Авардана мелькали туманные тени, исчезающие и появляющиеся, а затем приобретающие очертания.

Лицо… Глаза, глядевшие прямо в глаза…

— Пола! — Все вокруг стало ясным и отчетливым. — Который час?

Он сильно в порыве чувства сжал ее руку.

— Начало восьмого, — прошептала она. — За чертой.

Он нетерпеливо оглянулся вокруг и приподнялся, не обращая внимания на жгучую боль суставах.

Шект, сидевший на стуле, коротко и печально кивнул.

— Все кончено, Авардан.

— Значит, Энус…

— Энус, — сказал Шект, — не воспользовался случаем. Странно ли это? — Он рассмеялся сухим отрывистым смехом. — Трое, без чьей-либо помощи, узнают о гигантском заговоре против человечества, самостоятельно захватывают его организатора и отдают его в руки правосудия. Как в сказке, не правда ли? Три всепобеждающих героя предотвращают несчастье в последнюю минуту. Все, как у нас, с той лишь разницей, что никто не поверил в это. Забавно…

Авардан в смятении отвернулся. Глаза Полы, как две черные Вселенные, были полны слез. На мгновение он каким-то образом растворился в них, они стали настоящей Вселенной, сияющей множеством звезд. И к этим звездам стремительно направлялись маленькие блестящие цилиндры, поглощая в гиперпространстве световые года по точно просчитанным траекториям. Скоро, может быть, они приблизятся, войдут в атмосферу, рассыплются невидимым дождем вируса…

Да, все кончено.

Теперь ничего нельзя сделать.

— Где Шварц? — слабо спросил он.

Пола лишь покачала головой.

— Они так и не привели его назад.

Дверь открылась, и Авардан, не смирившись с мыслью о смерти, поднял глаза с проблеском надежды.

Но это был Энус, и Авардан отвернулся с жестким выражением лица.

Энус вошел, на минуту остановив взгляд на отце и дочери. Они ничего не значили для него, но каким бы коротким и жестоким ни было их будущее, то, что ожидало Наместника, было еще короче и ужасней.

Энус тронул Авардана за плечо.

— Доктор Авардан?

— Ваше превосходительство? — ответил Авардан, горько и не особенно удачно подражая интонациям обращения к Наместнику.

— Шесть часов прошло. — Энус не спал этой ночью. Его официальное признание невиновности Балкиса не давало ему уверенности в психической нормальности обвинявших секретаря.

— Да, — сказал Авардан, — прошло шесть часов, а звезды по-прежнему сияют.

— Вы все еще считаете, что были правы?

— Ваше превосходительство, — проговорил Авардан, — через несколько часов умрут первые жертвы. Их не заметят. Люди умирают каждый день. Через неделю за ними последуют тысячи тысяч. Процент выздоровления будет близок к нулю. Известные средства окажутся бесполезными. Некоторые планеты запросят помощи в борьбе с эпидемией. Через две недели к ним присоединятся десятки планет, и в ближайших секторах будет объявлен карантин. Через месяц Галактика станет скопищем людей, терзаемых болезнями. Через два месяца нетронутыми останутся около двух десятков планет. Через шесть месяцев Галактика будет мертва… И что будете делать вы, когда придут эти первые сообщения?

Разрешите мне предсказать и это. Вы отправите рапорты, что источником эпидемии могла быть Земля. Это не спасет никого. Вы объявите войну Старейшим Земли. Это не спасет никого… Вы сотрете землян с лица этой планеты. Это не спасет никого… Или же вы станете действовать как посредник между вашим другом Балкисом и Галактическим советом, или его оставшимися преемниками? Вам может достаться честь продать искалеченные остатки Империи Балкису в обмен на противоядие, необходимое всем зараженным планетам.

Энус неуверенно улыбнулся.

— Мне кажется нелепым ваш драматизм.

— О, да. Я — мертвый человек, и вы — труп. Но мы будем чертовски спокойны и выдержаны, не правда ли?

— Если вы намекаете на использование нейрохлыста…

— Ничего подобного, — иронически проговорил Авардан. — Я привык к нему. Я просто не замечаю ее теперь.

— Тогда я изложу все настолько последовательно, насколько смогу. Это скверная история. Было бы трудно составить впоследствии обоснованный отчет, так же, как трудно действовать сейчас без веских доказательств. Ваш голос — единственный, имеющий вес, поскольку остальные обвинители — земляне. Предположим, вы подпишете заявление, что обвинение было выдвинуто в то время, как вы… Что же, мы придумаем выражение, которое будет объяснять ваши фантазии.

— Это будет нетрудно. Скажем, я был не в своем уме, пьян, одурманен наркотиками, загипнотизирован. Подойдет любое.

— Образумьтесь. Послушайте, уверяю вас, вы были намеренно вовлечены в это. — Он перешел на напряженный шепот: — Вы с Сириуса. Как вы могли влюбиться в землянку?

— Что?

— Не кричите. Сможете ли вы дома добиться гражданства для нее? Об этом вы думали? — Он кивнул головой в сторону Полы.

Мгновение Авардан удивленно смотрел на него. Затем он ловко схватил за горло высшего представителя имперской власти на Земле. Энус отчаянно пытался разжать его руки.

— Вот как? — проговорил Авардан. — Вы имеете в виду мисс Шект? Если да, то я хотел бы услышать уважительное обращение. А, убирайтесь… Все равно вы мертвы.

— Доктор Авардан, — задыхаясь выговорил Энус, — считайте, что вы арес…

Дверь открылась вновь, и в комнату вошел полковник.

— Ваше превосходительство, земляне вернулись.

— Что? Разве Балкис не говорил с властями? Он должен был предупредить, что останется здесь на неделю.