Она положила крекер в рот и с хрустом его прожевала.
— Ну, как? — буквально заглядывала ей в рот Лида. — Есть можно?
— Угу, — кивнула Оля. — Даже очень.
Она протянула ей коробку. — Немного пересохли, но ничуть не испортились… Да что им сделается?
— Ммм. Отличные крекеры! — распробовала их Лидия. — Солёненькие. Класс! Ой, я наверное съем всю пачку. Вы не против?
— Да ешь сколько влезет. Здесь всё халявное, — Ольга вздохнула и, подойдя к раковине, открыла кран, но воды не было.
Плотно закрыв вентиль, она снова вернулась к столу, разочарованно вздохнув и задумавшись.
— А я нашла консервы, — Настя принесла две небольшие баночки с тушёнкой. — Там ещё, кажется, рыбные есть.
— Сгущёнка есть? — спросила Лида.
— Н-нет, вроде бы.
— Жаль.
— То, что еды здесь в достатке — это очень даже хорошо, — рассуждала Ольга. — Но я так и не обнаружила нигде питьевой воды. Это уже заставляет побеспокоиться.
— А вон — на полке, какие-то бутылки, — с набитым ртом произнесла Лида, указывая на дальнюю полку в углу.
— Это уксус, — объяснила Настя. — Я уже посмотрела.
— Уксусом не напьёшься. Надо искать воду, — Ольга взяла со стола чипсы и отправилась к двери. — Берите что-нибудь с собой, будем жевать по дороге. Остальное оставим здесь — никто не украдёт, я думаю. Да, кстати (она с укоризной взглянула на Лиду, уплетающую крекеры за обе щёки), не рекомендовала бы я тебя пока набивать желудок сухомяткой. Захочется пить — где воду возьмёшь? А пить тебе после этого обязательно захочется.
— Ой. А мне уже хочется, — Лидия тут же оторвалась от крекеров, взволнованно на неё посмотрев.
— Вот видишь? Не налегай пока на сухой паёк. Идём на поиски воды.
— А может стоит холодильник открыть?
— Холодильники будем осматривать в самый последний момент, в том случае, если больше нигде воды не найдём. Они простояли отключенными чёрт знает сколько времени. Представляете, какой в них сейчас стоит запашок? Откроем холодильники, и здесь моментально образуется самая настоящая газовая камера.
— Ты права. Холодильники пока трогать не будем.
— Рада, что вы меня поняли, — Ольга довольно улыбнулась.
Порой мне хочется умереть. Просто так. Точнее, умереть мне хочется всегда, но временами желание это становится особенно сильным. И дело вовсе не в слабости, не в несчастиях, неудачах или тоске. А в том, что жить не интересно. Словно всё то, что было назначено моей душе для постижения в этом мире, она уже постигла в предыдущих своих воплощениях. Задаю себе вопрос, «что я здесь делаю?» А действительно, что? Почему обладаю даром прорицания, сверхъестественной интуицией и подсознательным предчувствием того, что ещё не свершилось? Почему я родился человеком, а не «куклой»? Не знаю. Нет ответа. Может стоит положить всему этому конец самостоятельно, не дожидаясь распоряжений свыше? Выбрать классический суицид? Нет. Это уже совсем неинтересно. А вдруг жизнь что-то мне готовит впереди? Что-то грандиозное! А я этого не узнаю. Хотя, что она может готовить в моём теперешнем положении? Лишь забвение…
Что это? Опять таинственный голос? Нет. Обычное воспоминание. Неожиданно воскресшее прошлое. Строчки из письма, оставшегося без ответа. Непонятно, чем оно навеяно? Как это всё вообще связано между собой? Некому дать ответ. И незачем искать ответа у пустоты.
Девчонки продолжали осмотр заброшенного камбуза. На центральном столе виднелись густо покрытые пылью разделочные доски, на которых всё ещё лежали мелко порезанные овощи, засохшие до неузнаваемости. Заплесневевшее и одеревеневшее от времени мясо, съёжившийся сыр, рыба, давно ставшая вяленой, раскатанное тесто, превратившееся в камень. На полу валялся скомканный передник кока.
— Здесь была кухня? — спросила Настя.
— Да.
— Столько бутылок, и все пустые, — ворчала Ольга, копаясь в кухонном шкафу. — Как назло!
— А я кое-что нашла! — раздался восторженный возглас Лиды.
Обернувшись, подруги увидели, что та указывает на диспенсер, виднеющийся в углу. Большая пластиковая бутыль, заправленная в него, была наполнена водой до половины. Рядом с диспенсером, как и полагается, торчали одноразовые стаканчики. Выдернув один, Лида дунула в него, выдувая пыль, и, подставив к крану, нажала на синий рычажок. Вода, приятно журча, полилась в стакан. Когда тот наполнился, девушка поднесла его к губам, и, предварительно понюхав воду, сделала осторожный глоток.
— Ну что? Можно пить? — спросила Ольга.
— Немного затхлая, — поморщилась Лидия. — Чем-то попахивает слегка. Но пить можно.
И она залпом осушила весь стакан.
Следом за ней воду попробовала Ольга, и со словами: «Да ничем она не пахнет. Застоялась и всё. Пить можно», передала стакан Насте.
— Теперь и вода у нас есть, — удовлетворённо констатировала Лида.
— Здесь примерно литров пять, — на глазок определила Ольга. — На первое время нам хватит, но если мы здесь задержимся, то…
— Не задержимся. Не сегодня-завтра, нас найдут.
— Найдут обязательно. Но нужно быть готовыми ко всему. Хотя, если здесь стоят такие автоматы, то наверняка есть и бутыли, которыми они заправляются. Нужно поискать место где их складировали.
— Только давайте займёмся поисками завтра. А сейчас предлагаю набрать воды в пластиковую бутылку, взять какой-нибудь еды и отправиться, наконец, по каютам. Лучше найти их пока светло, нежели лазить по ним в темноте, — предложила Лидия.
— Согласна.
Отыскав чистую пустую бутылку, девушки набрали в неё воды, после чего покинули камбуз.
Трудно отыскать Человека в толпе. Чем пристальнее всматриваешься, чем тщательнее отбираешь — тем безнадёжнее становятся твои попытки, тем дальше ты от истины. А Человек-то рядом. Он сам тебя нашёл. Не потому, что искал, а потому, что, так же как и ты, ждал этой встречи всю свою жизнь. Боже, благодарю тебя за то, что ты даёшь нам друзей наших!
Далее — за камбузом, располагался просторный ресторан с аккуратными столиками, покрытыми белыми скатертями. Миновав его, подруги вышли к изогнутой лестнице, ведущей на верхний ярус, где находились бар и танцпол. Там также стояло несколько столиков, размещённых вокруг танцпола, и великое множество всевозможных предметов, относящихся к дискотечной атрибутике: зеркальные шары, цветомузыка, ультрафиолетовые лампы и стробоскопы. Напротив стойки бара высился диджейский пульт, а по углам располагались колонки высотой почти в человеческий рост. Свет проникал в этот зал только с лестничного прохода в ресторан, прекрасно освещённый благодаря многочисленным окнам, поэтому бар находился в полной темноте. Скупые отблески немного освещали его стойку, но то, что находилось на полках — скрывал полумрак. Троица остановилась посреди танцпола.
