- А ты откуда знаешь? - спросил я.
- Да я всегда знал, и когда ты меня об этом раньше спрашивал - тоже. Разве ты не помнишь? Я тебе еще сказал тогда, что он едет верхом на лошади, а руки у него связаны.
При этих словах Полос проснулся и сел. Я извинился перед ним за то, что мы его разбудили, хоть и старались говорить тихо.
- Вовсе вы меня не разбудили, - вежливо возразил он. - Мне просто пить захотелось.
- А это... - начал я.
- Артембар, сын Артаикта, - подсказал мне мальчик из Суз. Он постарше Полоса и, по крайней мере, на голову выше.
- Артембар, - повторил я за ним.
Полос на него даже не взглянул (хотя я видел, как он исподтишка на него посматривает).
- Откуда он тут взялся? - спросил меня Полос. - Это ты его позвал?
- Нет, не я. Просто он замерз, увидел костер и попросил разрешения погреться, вот я ему и разрешил.
- Значит, он первым заговорил с тобой? (*42)
- Естественно. А почему это тебя так волнует, Полос?
И тут в разговор вступил Артембар:
- Да, здесь, у твоего костра, я заговорил с тобой первым, но ты ведь уже разговаривал со мной раньше, у другого костра, когда спрашивал об Эобазе. Я обычно не заговариваю с теми, кто никогда еще ко мне не обращался. - Он поколебался и пояснил: - По-моему, так нельзя делать.
- Пойду к ручью, очень пить хочется, - прервал его вдруг Полос, и я дал ему с собой немного вина - смешать с водой для предотвращения возможных болезней. Потом я спросил, не встречал ли он Артембара прежде. Он помотал головой и убежал.
Попробую теперь снова уснуть.
Я только что разговаривал с Эобазом, который говорит на языке эллинов лучше даже, чем Артембар. Он подошел ко мне, когда я точил Фалькату, попросив точило у одного из крестьян. Эобаз сказал, что знает, как отважно все мы бились, спасая его, но ему известно, что больше всех старался я, а потому он хотел бы меня отблагодарить.
- Не в наших обычаях, - сказал он, - чересчур много говорить даже по столь серьезному поводу. Скажу лишь: пока я жив, тебе стоит лишь позвать меня, и я явлюсь.
- Пусть сказал ты немного, - отвечал я, - но вряд ли кто-либо сумел бы выразить в нескольких словах больше.
Он улыбнулся и протянул мне руку, которую я пожал. По-моему, мы оба чувствовали себя неловко. Усмехнувшись, он указал на мокрый брусок, которым я точил меч:
- Видно, ты затупил клинок, срубая головы врагов?
- Нет, - сказал я, - это я вчера ночью вздумал рубить мечом ветки для костра, хоть и подумал еще, что он, наверное, затупится. Однако он почти не пострадал - отличный клинок! - И тут я вспомнил, как ночью к костру моему подошел Артембар, и сказал: - Тут у нас есть мальчик из твоей страны, точнее, из Суз. Ты с ним никогда не встречался?
Эобаз с озадаченным видом покачал головой.
Ио, прислушивавшаяся к нашему разговору, сказала:
- Мой хозяин все забывает. Ты говорил, что наш прорицатель рассказал тебе о нем, верно?
- Да, мы с ним вчера имели весьма продолжительную беседу. Твой хозяин, возможно, и забудет меня, и я буду знать причину этого. Только я-то его никогда не забуду!
- А он сказал тебе, что порой видит то, чего не видят другие? продолжала Ио. Эобаз кивнул. - Порой люди считают, что он выдумывает, но однажды и я видела то же, что и он. Все, по-моему, зависит от того, что считать выдумкой, а что - правдой.
Эобаз улыбнулся, глядя на нее:
- Хорошо сказано! Достойно эллинки! Я как-то слушал, как ваши мудрецы всю ночь обсуждали подобные проблемы, но так и не пришли к единому мнению. Для нас существует только истина или ложь. Мы не тревожим себя размышлениями о таких пустяках, как выдумка, фантазия.
- Это хорошо. Едва мы проснулись, как мой господин сообщил, что нашел какого-то маленького перса, который знает, где ты находишься, и готов нас проводить туда. Бадизоя и я сперва хотели узнать, где это, но мой хозяин сказал, что уже ходил с ним, и указал на ближайший холм. Там, на вершине, виднелся молодой жеребец, гнедой масти и еще не совсем взрослый, а всадника на нем не было. Когда мы спросили об этом Элату, она только рассмеялась в ответ. Однако этот конь и привел нас прямо к тебе.
Эобаз пригладил бороду - она у него черная и очень густая - и сказал:
- Возможно, тебе следовало бы спросить Эгесистрата.
- А я и спросила, - откликнулась Ио, - да только сразу позабыла его ответ.
- Так нужно было снова спросить - у Семи Львов, например. Он говорит, что знает твоего хозяина даже лучше, чем ты.
И тут в наш кружок ворвался чернокожий, указывая мне подбородком на что-то, яростно жестикулируя и очень быстро говоря что-то на своем языке. Эобаз, как оказалось, знал его язык и перевел:
- Он говорит, что сюда мчится колесница, а за ней следуют остальные амазонки.
Мы все побежали смотреть. Эгесистрат и прелестная Элата были уже там, а Бадизоя погнала своего коня навстречу царице амазонок. Колесницей правил какой-то фракиец, однако ехавший с ним рядом человек был скорее похож на спартанца - высокий воин в алом плаще. Когда они подъехали ближе, воин махнул рукой и крикнул:
- Благородный Эгесистрат! Латро! Клянусь богами, до чего же я рад снова вас видеть!
22. ВОЗЛЕ НАШЕЙ СТАРОЙ СТОЯНКИ
- Спорим, если пойти и хорошенько поискать вокруг, можно легко найти наше старое кострище, - сказала Ио. - Смотри, вон наш алтарь - до сих пор стоит!
Я согласился с нею: место казалось мне знакомым, хотя я, разумеется, не мог толком вспомнить, был ли я здесь.
- Тогда с нами еще были амазонки, - с грустью заметила она.
Они уехали после завтрака - шесть крепких, сильных женщин, две из которых были серьезно ранены, и забрали с собой всех белых коней. С ними отправился и тот фракиец, поклявшийся проводить их до брода через Гебр. Эгесистрат говорит, что река Гебр - это западная граница Апсинфии. Они должны передать знаки приветствия и уважения от трех здешних правителей их родственникам в Сикионе (*43). Кроме того, царица амазонок везет письмо, написанное моим стилем на полоске белой овечьей кожи стратегом из Спарты; в письме говорится, что его податели находятся под защитой царя Леотихида и регента Павсания.
- Я буду по ним скучать, - сказала мне Ио. - Ты-то не будешь, а я буду. И я очень скучаю без Полоса, очень! Ты его еще помнишь? - Я только головой покачал. - Это просто мальчик, фракиец, наверное. Во всяком случае, он говорит, как они. Он чуть младше меня, но так приятно, когда рядом есть еще кто-то из детей.
Я сказал ей, что, надеюсь, мы когда-нибудь будем жить в таком месте, где найдется много других детей и мудрая женщина, которая сможет научить ее всему необходимому.
- А я и так уже многому научилась, наблюдая за амазонками! воскликнула Ио. - Царица Иппофода меня просто любила: а Иппостизия и Фаретра тоже старались обращаться со мной хорошо, потому что им нравился ты. Я-то Фаретру недолюбливала - у тебя всегда был такой глупый вид, когда ты на нее смотрел. А потом ее убили, и мне было ужасно ее жаль! Мне до сих пор ее жаль. Но ты-то наверняка ее уже не помнишь, да?
