— Что? Ты сейчас что-то спрашивал?
Левченко повторил:
— Я спросил — почему пунктом доставки выбран Ковров?
Генерал посмотрел в окно — и ответил:
— Пока не знаю; но некоторые мысли по этому поводу есть. Ладно, это потом. — Генерал махнул рукой, а затем, немного подумав, спросил у Левченко: — Ты вот мне скажи, ежели, скажем, нас — Россию в смысле — где-нибудь поймают на тайной продаже ядерных боеприпасов — какой это вызовет резонанс?
— Даже страшно и подумать.
— Мне тоже. Ежели нас где-нибудь поймают на этом деле за руку, с освещением этого момента по всем телеканалам, с безупречной фактической базой — нам хана. Еле-еле начинаем из той ямы, куда нас вся эта свора реформаторов загнала, выползать — и тут такой провал! Возможно всё, вплоть до военной оккупации… я уж не говорю о том, что в этом случае те, что играют за чёрных, получают карт-бланш на любые действия против России. Любые! И эти действия будут оправданны и в глазах западной общественности вполне адекватны. Так, подполковник?
Левченко кивнул.
— В этом случае мы — мировой злодей. На борьбу с которым Штаты смогут поднять не только своих вассалов, но и всех, прежде нейтральных, субъектов. Священная война против распространения ядерной угрозы — это реально.
Генерал прошёлся по кабинету, закурил, и, открыв окно — выпустил на улицу облачко сизоватого табачного дыма.
— А ведь для этого много не нужно. А, подполковник? Вот что бы ты сделал для того, чтобы поймать, предположим, Англию на продаже ядерного оружия — ну, скажем, Ливии?
Левченко задумался. Но потом, покачав головой, ответил:
— Невозможно. Надо иметь настоящий, подлинный английский ядерный боеприпас. А это никак не получится.
— Правильно. А если предположить такую дикую вещь, что такой боеприпас есть? Выкраден, скажем, ирландскими террористами из английского арсенала, и тебе за миллион фунтов стерлингов продан?
Левченко улыбнулся.
— Но ведь это же невозможно!
Генерал, тем не менее, продолжал гнуть свою линию:
— Я ж тебе сказал — боеприпас у тебя есть. Твои действия?
— Хм… Морем не повезу. Даже если мой груз поймают на борту ливийского корабля — доказать что-то будет трудно. Повезу сушей — через Египет. Египтяне — народ дружелюбный, более чем склонный к коррупции — что нам в данной ситуации более чем на руку. Договариваюсь на каком-нибудь пункте пропуска, что в определенный день и час через него будет идти транспорт с боеприпасом — и этот транспорт должностные лица должны будут остановить и проверить. Чтобы не было потом кривотолков — надо обеспечить этот арест соответствующим освещением в прессе. С показом самого боеприпаса, документов на его перевозку, фуры, водителя — в общем, сделать всё, чтобы у самого тупого обывателя в самом глухом углу Земли не возникало подозрений в том, что этот арест — подстава. И дело в шляпе! Британия в полной жопе! Если эта поставка осуществлялась британским правительством — они клятвопреступники и предатели, им место на скамье обвиняемых международного трибунала. Хочь в Гааге, хочь где. Если же поставка шла частным образом — тоже вилы. Раз англичане не могут контролировать своё ядерное оружие, стало быть, британские арсеналы — это проходной двор, и для их надёжной защиты надо срочно вводить международный контроль. Да много еще чего можно будет сделать! Правительство рухнет — это первое; обрушится британский фунт — это второе; сразу же заболят все болячки, что англичане временно глушат по всему миру — от Фолклендов, которые тут же станут Мальдивами, до Ольстера, который немедля будет присоединён к Ирландии. Я, откровенно говоря, в этом случае вообще весьма сомневаюсь в дальнейшем существовании Великобритании как суверенного государства…
— Правильно. За такие вещи бьют по-взрослому, и плакать не дают.
Затем генерал уселся у окна, докурил сигарету, и, погасив бычок — вздохнул.
— А ведь нельзя мне курить… Ленка ругается, тёща ядом исходит. Если малыш покашливает — тут же меня всей бабской шайкой-лейкой обвиняют, что обкурил ребенка. А как с такой работой не курить? Ладно, Левченко, ты пока отслеживай прохождение этого МАЗа с той бякой, что он везёт — а я тут съезжу в один городок по горьковскому шоссе…. Кстати, Одиссей где?
— Выехал из Полтавы на Воронеж. Обещал, что, как только окажется на российской территории — купит телефон и сразу же отзвонится. Пока не отзвонился…. А куда вы поедете, если не секрет?
— Много будешь знать — скоро состаришься…. Шучу! Во Владимир хочу сгонять, найти там одного человека. Гложет, ты понимаешь, меня одна мыслишка — вот и хочу её проверить. Генерала Зуйко помнишь? Который до своей отставки в МЧС чем-то там по нашему профилю заправлял? — Одиссей кивнул. — Так вот, как-то, лет пять назад, кажись, рассказывал он мне одну любопытную историю — но я тогда, по глупости, её мимо ушей пропустил. А теперь каюсь; Зуйко, как ты, наверное, знаешь, преставился где-то в феврале — не то рак, не то ещё какая пакость — и вдумчиво расспросить его уже не получится. Остался, правда, ещё один человечек, о котором он вскользь упомянул — но этого человечка ещё надо, во-первых, найти, а, во-вторых — разговорить. Орлы Загороднего его адрес, по какому он прописан, вчера вечером добыли — так что, ежели он по нему действительно проживает, хочу я с ним встретиться и с глазу на глаз душевно пообщаться, по-нашему, по-стариковски. Может, что и выспрошу…. Ладно, когда Одиссей позвонит — скажи ему, что в Коврове мы группу для встречи дорогих гостей уже подготовили, пусть особо там пупок не рвёт. Пусть ведёт аккуратно эту машинку, но шибко не светится — нам их сейчас спугнуть ох как не резон! Ладно, будь здоров, подполковник! Поеду я. Сегодня побудешь за старшего.
Генерал встал, закрыл окно, и, попрощавшись с заместителем — вышел.
Левченко задумался. Куда это Старика понесло вдруг ни с того ни с сего? Темнит генерал… Ладно, ему видней. А нам пока надо готовится к прибытию в Ковров непонятного радиоактивного груза — который, слава Богу, неожиданно нашёлся в самый, казалось, гиблый момент. Всё же хорошо иметь однополчанина на таможне!
***
Так, документ у него на право управления автомобилем — довольно сомнительный; на Украине он ещё так-сяк, а в России придётся каждый раз к нему сто рублей прикладывать — иначе будет недействительным. Доверенность — генеральная, с правом выезда за границу; это ещё куда ни шло. Ладно, документы — это не самое страшное. Машинка что-то в последнее время стала покашливать и подёргиваться — причём как-то нехорошо; как бы не сдохла в самый ответственный момент… Ладно, будем надеяться, что выдюжит.
