– Деньги ему передают, в основном, для вполне легальных целей. Он заказал виртуальный город. Заказал виртуальную планету в «Автоверсуме». Ему дано право получить некий процент с гонорара за эти заказы – тут тоже никакого преступления, раз это делается не тайно. Первые несколько месяцев все его действия будут безупречно честными. Затем в какой-то момент он попросит тех, кто поддерживает его финансами, оплатить работу консультантов – скажем, исследование необходимых для проекта усиленных конфигураций аппаратуры. Объявит тендеры. Некоторые из них будут настоящими, но самые привлекательные окажутся липой. Чуть позже Дарэм заявит, что получил отчёт, работа «консультантов» будет оплачена… и больше его никто никогда не увидит.
– Это догадки, – заметила Мария. – Вы понятия не имеете, каковы его планы.
– Деталей мы не знаем, но это будет нечто подобное.
Мария обмякла в кресле.
– И что теперь? Что мне делать? Позвонить Дарэму и сказать ему, что всё отменяется?
– Ни в коем случае! Продолжайте работать, словно ничего не произошло, но постарайтесь почаще с ним контактировать. Находите какие-нибудь предлоги для разговоров. Завоюйте его доверие, разговаривайте с ним о его работе, клиентах, убежище.
Мария возмутилась.
– Не помню, чтобы я выразила желание быть вашим информатором.
– Дело ваше, – холодно отозвалась Хэйден, – но, если вы не захотите сотрудничать, это сильно затруднит нам работу…
– Есть разница между сотрудничеством и работой соглядатаем на общественных началах!
Хэйден почти улыбнулась.
– Если вы беспокоитесь насчёт денег, ваши шансы получить оплату будут гораздо выше, если вы поможете нам собрать улики против Дарэма.
– Каким образом? Что мне, подавать на него иск, когда он обанкротится, пытаясь возместить ущерб тем, кого обманул?
– Подавать иск не придётся. Суд почти наверняка выделит вам компенсацию, как одной из жертв, особенно если вы поможете довести дело до разбирательства. Для этого существует специальный фонд, пополняемый за счёт штрафов. Неважно, сможет ли сам Дарэм вам заплатить.
Мария переварила эту информацию. По правде говоря, дело по-прежнему дурно пахло. Чего бы она хотела, так это уменьшить свои потери и выбраться из заварухи. Словно ничего не было.
«А что потом? Приползти на брюхе к Адену за деньгами?» Никакой работы на горизонте по-прежнему не было, и она не могла позволить себе сбросить со счетов трёхмесячный труд. На несколько тысяч долларов Франческу не просканируешь, но их отсутствие могло вынудить Марию продать дом слишком рано. Она сказала:
– А что, если я вызову у него подозрения? Вдруг начну задавать все эти вопросы…
– Просто держитесь естественно. В вашем положении любой проявил бы интерес. Работу он вам дал странную и может ожидать вопросов. Знаю, что вы приняли то, что он вам сказал вначале, но это не значит, что вы не могли всё обдумать и решить, что кое в чём сомневаетесь.
– Ладно, – согласилась Мария, – я так и сделаю. – А был ли у неё вообще выбор? – Но не ждите, что он выложит мне всю правду. Один раз он мне уже солгал и не станет менять версию.
– Может, и не станет. Но, возможно, вас ждёт сюрприз. Не исключено, что он отчаянно жаждет кому-то довериться… похвастаться. Или может проронить несколько туманных намёков. Всё может быть, лишь бы вы продолжали с ним общаться.
Когда Хэйден ушла, Мария посидела в гостиной, слишком возбуждённая, чтобы делать хоть что-то, заново прокручивая в голове весь разговор. Час назад она чувствовала себя вымотанной, но торжествующей, а теперь была просто усталой и отупевшей. «Работайте будто ничего не случилось!» Одна мысль о том, чтобы оснащать A. lamberti фотосинтезом, но уже для того, чтобы умилостивить компьютерных полицейских, казалась столь извращённой, что начинала кружиться голова.
Жаль, что Дарэм не был с ней честен и не пригласил участвовать в своей схеме. Если бы она знала с самого начала, что должна помочь выудить у богатых Копий мелкую наличность, в работе хоть было бы твёрдое реальное основание, которого Марии всегда не хватало.
Наконец она поднялась наверх, так и не поев. Связь с JSN прервалась автоматически, но сообщение от «Юноны», сгенерированное терминалом, по-прежнему висело в рабочем пространстве. Делая знак терминалу, чтобы он выключился, Мария подумала, что следовало бы спросить у Хэйден: «Это вы прослушиваете мою телефонную линию?»
14. (Не отступая ни на шаг)
Февраль 2051 года
Сидя у себя в библиотеке, Томас просматривал последнее сообщение в подборке новостей за прошлую неделю реального времени, подготовленное его добытчиком знаний. Журналистка в подбитом мехом пальто, казалось, говорила на камеру, стоя под лёгким снегом перед зданием Верховного суда Соединённых Штатов, хотя, вероятнее всего, она сидела в тёплой студии, наблюдая, как программа-марионетка произносит её слова.
– Принятое сегодня большинством голосов, пять к одному, решение означает, что неоднозначный законодательный акт штата Калифорния останется в силе. Органы власти, конфисковавшие средства хранения компьютерной памяти для проверки, не содержатся ли там симуляции мозга, тела или личности подозреваемого в уголовном преступлении, не нарушают прав, гарантируемых четвёртой поправкой[7], как ближайших родственников подозреваемого, так и владельцев упомянутых средств. Председатель Верховного суда Андреа Штайнер подчеркнула, что это решение, так или иначе, не затрагивает прав самих Копий. Программные объекты, по её словам, могут быть конфискованы и досмотрены, но не могут предстать перед судом.
Терминал вернулся к меню. Томас потянулся, вытянув руки вверх и на мгновение остро осознав несоответствие между своим якобы хрупким обликом и небрежной силой, которую ощущал в конечностях. Всё-таки он превратился в своё молодое «я». Стал им телесно, и неважно, хочет ли он видеть лицо того молодого человека в зеркале. Но эта мысль повисла в воздухе.
Томас отслеживал эпопею с калифорнийским законом с самого начала. Он надеялся, что Сандерсон и её коллеги знают, что делают: если их усилия дадут обратный эффект, это повсеместно приведёт к неприятным осложнениям для Копий. Принадлежавшая Томасу модель общественного мнения только пожала своими статистическими плечами и объявила, что последствия закона могут быть и такими, и эдакими, в зависимости от того, какие меры примут для его исполнения, и ещё от некоторых факторов, большинство из которых плохо поддаются как предсказанию, так и манипуляциям.
Цель явно состояла в том, чтобы встряхнуть апатичных американских избирателей и заставить их поддержать гражданские права Копий, чтобы не получить в качестве альтернативы de facto похищения, мыслеограбления и даже казни без суда. Компьютерно грамотные поймут, насколько бесполезен на практике этот закон, но они, большей частью, и без того на стороне Копий. «Мутная семейка» имеет самый высокий рейтинг среди демографической группы, с наименьшей вероятностью способной понять технические реалии, – запас доброй воли, который ждёт надлежащего использования. Томас видел, какие здесь таятся возможности. Может выясниться, что воскрешённый в компьютере «синий воротничок» Ларри Мут на момент своей смерти был подозреваемым в убийстве. Кадры из прошлого: в результате недоразумения между Ларри и приглашённым актёром X. у всех на виду вспыхивает ссора, которая комично разгорается до полноценной драки. Воспользовавшись неразберихой, приглашённый актёр Y. расшибает бутылку о череп приглашённого актёра X., в то время как Ларри со своей обычной обаятельной неуклюжестью оказывается в бессознательном состоянии под столом. Согласно новому закону, его могут вырвать из дома и семьи на кафкианский виртуальный допрос, в ходе которого его страдания из-за воображаемой ответственности за преступление, вызванные чувством вины, оказываются приняты за воспоминание о том, что он и в самом деле совершил преступление. Тем временем приглашённый артист Y., до сих пор живой, получает цивилизованное судебное разбирательство, беспардонно лжёт и оказывается оправдан. Сыну Ларри удаётся спасти положение, как обычно, в последнюю минуту.
