— Даже насчет виски?
Сострадающий улыбнулся.
— Они хорошо поработали. С их точки зрения, разоблачение Бастера Джруби выглядит убедительно. Но им было трудно понять, почему же тогда ничего не изменилось, почему я все еще здесь, с тобой.
Описав рукой полукруг, Сострадающий указал на опустошенные холмы.
— Я поднял тебя из могильного мира и буду поднимать до тех пор, пока ты не отступишь. Но тебе придется перестать искать меня, потому что я никогда не перестану искать тебя.
— Мне не нравится насчет виски, — сказал Исидор, — это унизительно.
— Это потому, что ты — высокоморальный человек, а я — нет. Я не берусь судить даже тебя.
Сострадающий протянул руку вперед ладонью вверх.
— Чтобы не забыть… Это тебе.
На его руке покоился паук, но теперь у него все восемь ног были целы.
— Спасибо.
Исидор взял паука. Он хотел сказать что-то еще…
Зазвенел сигнал аварийной сигнализации.
— В доме охотник! — каркнул Рой Бейти. — Выключить все лампы! Оттащите его от генератора эмпатии. Он должен стоять наготове у двери. Тащите его скорее!
Опустив глаза, Джон Исидор увидел собственные руки, сжимающие рукоятки генератора эмпатии. Пока он непонимающе смотрел на них, комната погрузилась во тьму. Он увидел, как Прис метнулась к настольной лампе, чтобы выключить ее.
— Послушайте, Джон Р.
Имград стояла рядом. Она схватила его за плечо, ногти впились ему в мышцы. Казалось, она не сознавала, что делает. В смутном отблеске окна ее лицо исказилось и стало асимметричным, плоским, как тарелка, с жалкими, трусливыми, маленькими глазками, лишенными век.
— Ты должен подойти к двери, — прошептала она. — Когда он постучит, ты покажешь ему свои документы и скажешь, что в этой квартире ты один. Потребуй у него ордер на обыск!
Прис, стоявшая с другой стороны, добавила:
— Не позволяйте ему войти, Джон Р. — Тело ее судорожно дернулось. — Сделай, что угодно, только останови его. Ты понимаешь, что сделает охотник, если прорвется сюда? Ты понимаешь, что будет с нами?
Отодвинувшись от двух андроидов-женщин, Исидор ощупью добрался до двери.
Пальцы его нащупали ручку, он остановился, прислушиваясь. Он чувствовал, что холл за дверью оставался таким же, каким он его чувствовал всегда: пустой, гулкий и безжизненный.
— Что-нибудь слышно? — спросил Рой Бейти, нагнувшись к нему. Исидор чувствовал неприятный запах страха, который словно изливался из андроида, образуя нечто вроде дымки. — Выйди и посмотри.
Открыв дверь в коридор, Исидор посмотрел в оба конца сумрачного холла. Снаружи воздух казался свежим, несмотря на запыленность. Он все еще держал в руке паука, которого дал ему Сострадающий.
Был ли это тот же паук, которому отрезала ноги Прис? Возможно, и нет. Он никогда не узнает правды. Но в любом случае это был живой паук. Он ползал внутри кулака и не кусал Исидора: как и у большинства маленьких пауков, его жало не могло пробить кожу руки.
Исидор достиг конца холла, спустился и вышел наружу, где раньше находилась терраса-балкон с садом. Сад исчез во время войны, а балкон треснул. Но Исидор знал безопасный маршрут. Он миновал часть фасада здания, подойдя к единственному клочку зелени в округе — квадратному ярду засыхающих, покрытых пылью сорняков.
Здесь он выпустил паука. Он чувствовал щекотку, когда паук сползал с ладони.
Итак, с этим покончено.
Вспыхнул луч фонарика и сфокусировался на сорняках. В луче света их стебли приобрели зловещий вид. Теперь Исидор видел паука — тот отдыхал на листке.
— Что вы делаете? — спросил человек с фонарем.
— Выпускаю паука, — ответил Исидор.
Он удивился: разве этот человек не видит сам? В свете желтого луча паук казался крупнее, чем был на самом деле.
— Зачем?
— Чтобы он мог убежать.
— Почему бы вам не забрать его с собой и не посадить в банку? По январскому выпуску Сидни почти все пауки подскочили в цене на десять процентов. Вы могли бы выручить за него около сотни долларов.
— Если я отнесу его обратно, — сказал Исидор, — она разберет его на части, кусочек за кусочком, чтобы посмотреть, что он будет делать.
— Это андроиды так поступают, — сказал мужчина с фонариком. Он сунул руку в карман и вытащил удостоверение.
— Я следователь Департамента полиции Рик Декард.
В неверном свете фонарика охотник казался обыкновенным человеком, совсем не впечатляя. Круглое лицо, бритое, обычные черты — обыкновенный клерк в какой-то фирме. Держится свободно, и вовсе не полубог, каким его представлял себе Исидор.
Мужчина захлопнул свое удостоверение и сунул его обратно в карман.
— Они там, наверху? Все трое?
— Понимаете, дело в том, — сказал Исидор, — что я за ними присматриваю. Двое из них женщины. Они последние, остальные члены их группы погибли. Я принес телевизор из комнаты Прис, чтобы они могли посмотреть Бастера Джруби. Джруби доказал, без всяких сомнений, что Сострадающего не существует.
Исидор был возбужден, ему была известна такая важная новость, а охотник наверняка ее не слышал.
— Пойдем наверх, — сказал Декард.
Он внезапно направил на Исидора ствол лазера, потом нерешительно отвел его в сторону.
— Ты ведь специал, не так ли? Недоумок?
— Но у меня есть работа. Я вожу фургон доставки… — Он с ужасом обнаружил, что забыл название лечебницы, — ветеринарной лечебницы Ван-Несса, которой владеет Ганнибал Слоут.
— Вы покажете мне, в какой они квартире? — спросил Декард. — Здесь более тысячи квартир. Вы сберегли бы мне массу времени.
Голос его был тихим от усталости.
— Если вы убьете их, то никогда больше не сможете сливаться с Сострадающим, — сказал Исидор.
— Значит, не покажете? На каком этаже? Скажите только этаж. Я сам разберусь, где они.
— Нет, — сказал Исидор.
— По государственному и федеральному законодательству… — начал Рик. Потом замолчал и решил больше не продолжать допроса. — Спокойной ночи, — сказал он.
Он пошел вверх по ступеням, фонарик бросал луч на размытую световую тропу.
Оказавшись внутри блока, Рик выключил фонарик. В свете редких лампочек на потолке он двинулся по холлу, размышляя. «Недоумок понимает, что они — андроиды. Он знал это до того, как я ему сказал. Но он не понимает. А кто понимает? Я? Понимаю ли я? И один из них будет копией Рейчел. Возможно, с ней жил специал. Интересно, как это ему понравилось? Возможно, это как раз тот андроид, который, как боялся специал, мог бы покалечить его паука. Я мог бы вернуться и забрать паука. Я никогда еще не находил настоящего дикого животного. Должно быть, это фантастическое ощущение — смотреть и видеть что-то движущееся. Быть может, когда-нибудь это случится и со мной, как случилось с ним».
