Впрочем, для того чтобы сделать в системе карьеру, одного этого явно бы не хватило. Чтобы не потонуть, надо было, как на болоте, вовремя перепрыгивать с кочки на кочку — и ни в коем случае не останавливаться. Тем более что за прошедшие годы могущественное секретное ведомство, в котором работал Синоптик, столько раз упраздняли, сливали, переименовывали и реформировали под корень, что даже самые матерые кадровики часто путались, оформляя пенсионные документы…
Конечно, Синоптик не мог не замечать, что организация, к которой он принадлежал, вся эта система , надежно замкнутая суровыми законами конспирации на узкий круг профессионалов, буквально на его глазах превращалась в подобие масонской ложи. Отчего? Да оттого, что оперативная работа вообще здорово деформирует психику — и постепенно даже к собственному народу начинаешь относиться как к населению вражеского государства. Высокие, благородные цели все меньше оправдывают выбранные для их достижения средства и незаметно вытесняются сугубо тактическими, прикладными задачами…
В родной стране приходилось действовать, как в каком-нибудь Гондурасе.
Любой шаг, неверный с точки зрения текущего политического момента, вполне мог стоить Синоптику персонального светлого будущего — и, тем не менее, к сорока двум годам он все-таки дослужился до полковничьих погон, персонального автомобиля с шофером и собственной секретарши в приемной. Конечно, Синоптик старался еще поддерживать спортивную форму и по-прежнему дважды в неделю ходил в зал — но давно уже предпочитал боевым единоборствам оздоровительные системы.
А вот с семейной жизнью как-то не очень сложилось — после развода жена его с сыном-тинейджером проживала отдельно и теперь, кажется, во второй раз собиралась выходить замуж.
За иностранца.
В прошедшие, славные и суровые, времена такое просто невозможно было бы себе представить.
А сейчас — ничего, обошлось без последствий.
Демократизация общества, понимаешь ли.
Просвещенный либерализм…
Некоторое время назад Синоптика пригласили на самый верх — в один из тех московских кабинетов, которые никогда не показывают по телевизору. Объяснили, что от него требуется. Намекнули — зачем и кому это нужно, а затем недвусмысленно дали понять, что теперь перед ним открываются два пути. Можно отказаться от поступившего предложения — и спокойно досиживать до пенсиона по выслуге лет, неторопливо подыскивая себе теплое место в какой-нибудь коммерческой структуре. Или ответить согласием, чтобы сделать рывок на такой верх карьеры, с которого даже падать приятно и вовсе не больно…
Синоптик подумал — и согласился.
Это был его шанс, и упустить этот шанс оказалось бы глупо. А что касается морали…
Меньше всего беспокоили Синоптика так называемые муки совести. Слишком много он их на своем веку насмотрелся — и у начинающих взяточников, и у наркоманов, впервые обокравших собственных родителей, и у продажных милиционеров, у депутатов и проституток, подхвативших дурную болезнь… Ничего, потом все как-то переживают, обходятся.
В конце концов, высоких идеалов много, а жизнь у человека одна…
Тихо и монотонно, словно опасаясь чего-то, напомнил о себе аппарат внутренней связи. Выдержав, по обыкновению, довольно продолжительную паузу, Синоптик придавил пальцем красную кнопку:
— Слушаю.
— Товарищ полковник, машина внизу.
— Спасибо. Пускай подождут… — Нет, не было и не могло быть никакого сомнения — все, что происходит сейчас, странным образом связано с некими запланированными на завтра событиями, которые Синоптик подготавливал на протяжении последних полутора месяцев.
Разумеется, он достаточно хорошо представлял себе, как на практике выглядит то, что в секретных отчетах и планах принято называть мероприятиями по дестабилизации политической обстановки.
Да, конечно же, в результате народного гнева непременно сгорит пара-тройка ни в чем не повинных автомобилей. А может, их и больше сгорит — какая разница? Все равно почти все машины сейчас в городе застрахованы, так что владельцы, скорее всего, не пострадают. Так же, как и хозяева дорогих магазинов, которым обязательно возместят по страховке ущерб за витрины, разбитые уличными хулиганами, и за товар, опрометчиво выставленный в этих витринах…
Да, конечно, прольется некоторое количество крови.
Однако, согласно прогнозу, подготовленному соответствующим отделом Управления специальных операций, величина людских потерь в ходе массовых беспорядков ни в коем случае не должна выйти за предельно допустимые значения. Синоптик в своей аналитической записке даже сравнил этот показатель, для совершенной наглядности, со средним статистическим числом погибших и пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях по городу за выходные дни, так что получалось — обыкновенному человеку участвовать в митинге и демонстрации едва ли не безопаснее, чем просто поехать на дачу…
Если верить оперативной сводке по состоянию на двадцать три часа, все пока шло в соответствии с планом. Как это пишется в театральных программках?
Действующие лица и исполнители…
Действующие лица были готовы — впрочем, в большинстве своем они даже не подозревают, что вынуждены участвовать в чужой пьесе с трагическим и беспощадным финалом.
Из конца в конец города колесят микроавтобусы, развозя по адресам много сотен зеленых матерчатых ленточек, которые завтра с утра начнут раздавать демонстрантам. На подходе и рефрижератор со свежими, только что срезанными ветками рябины — символом нового экологического движения, активисты которого как раз сейчас дописывали последние лозунги.
Студенты, пенсионеры, так называемая творческая интеллигенция…
Хорошие лозунги, хорошие люди.
Неравнодушные… Несогласные…
Делегаты Экологического саммита, иностранные журналисты и представители Евросоюза в организованном порядке, за счет принимающей стороны, досматривали «Лебединое озеро».
Начальник всех городских милиционеров только что вылетел на международный симпозиум по проблемам организованной преступности не то в Ниццу, не то в Арабские Эмираты, приказав на прощание не поддаваться на провокации и уважать права граждан.
А вот пожилой подполковник, которому завтра с утра заступать на дежурство по городу, уже пошел в спальню, к жене — уже не те годы, чтобы засиживаться до полуночи…
Действующие лица и исполнители…
Исполнители, в общем, тоже были готовы — и находились под наблюдением. Завтра перед обедом, в назначенный час и в назначенном месте, их встретит оперативник, раздаст реквизит, доставит на место, потом заберет — после акции… Были готовы уже и люди, специально обученные работе с так называемым расходным материалом. Люди, которым предстояло принять этих исполнителей на конспиративной квартире, чтобы позаботиться об их недолгой дальнейшей судьбе. Был готов даже тот, кто также в назначенный день и в назначенном месте случайно найдет не подлежащие опознанию трупы…
