- Это трудность, с которой придется столкнуться нам с тобой, Эмбан тебе и мне. А сейчас мы должны в первую очередь сосредоточиться на военных вопросах.
- Ближайший шаг, по-моему, всем нам ясен, - проговорил Абриэль. - Мы должны все подготовить к отступлению в пределы Древнего города. Если патриарху Укерскому будет сопутствовать удача и солдаты церкви перейдут под наше командование, мы быстро соберем все силы внутри старых стен. Горожане и не поймут, что мы собираемся сделать. В противном случае весь внутренний город запрудят толпы горожан, так что нам просто негде будет развернуться.
- Как это жестоко, милорды, - тихо сказала Сефрения. - Вы оставляете ничем не повинных людей на расправу орде дикарей. Ведь наемники Мартэла не остановятся на грабежах, от них надо ждать жестокостей и зверств.
Долмант вздохнул.
- Война никогда не была милосердна, матушка, - произнес он. - И вот еще что - с этой минуты ты будешь сопровождать всех нас в Базилику. Так ты будешь под нашей защитой.
- Как пожелаешь, дорогой, - глядя в сторону согласилась она.
Лицо стоящего в углу Телэна было непривычно печально.
- Полагаю, мне не дадут возможности проскользнуть во внешний город, перед тем как вы запрете ворота? - со вздохом спросил он Спархока.
- Нет, конечно, - отвечал тот. - Но зачем тебе туда?
- Само собой, чтобы как следует поживиться. Такой случай раз в жизни бывает.
- Неужели ты хочешь заняться мародерством, Телэн? - ужаснулся Бевьер.
- Конечно нет, сэр Бевьер. Пусть этим займутся наемники Мартэла. А вот когда они будут идти по улицам Чиреллоса, с руками, полными награбленного добра, тут-то и появлюсь я. Думаю, в ближайшие дни немало людей Мартэла разбежится. Вор-то в Чиреллосе не один я, так что могу ручаться - эпидемия ножевых ран, в спину, разумеется, начнет прореживать ряды воинов Мартэла еще до того, как начнется осада Древнего города. И многим нищим никогда уже не понадобиться нищенствовать, - мальчик снова вздохнул. - Ты украл радость из моего детства, Спархок, - патетически произнес он.
- Никакой опасности для нас нет, братья мои, уверяю вас, - со скрытой насмешкой в голосе говорил Макова, утром следующего дня открывая заседание Курии. - Командующий моей личной охраной, капитан Горта... - он выдержал паузу, окинув магистров воинствующих орденов тяжелым взглядом исподлобья внезапная кончина бывшего капитана его охраны, очевидно все еще грызла его, - прошу прощенья, капитан Эрден, на свой страх и риск отправился навстречу приближающимся пилигримам и расспросил их. Вернувшись, он заверил меня, что это не более, чем обычные паломники, преданные сыны церкви, и цель их состоит лишь в том, чтобы присутствовать в Священном городе в торжественную минуту возведения на престол святой церкви нового Архипрелата и присоединить свои голоса к нашим в благодарственной молитве Всевышнему.
- Удивления достойны твои речи, брат мой Макова, - перебил его патриарх Эмбан. - По странному совпадению и я тоже посылал вчера на разведку своих людей, и они принесли мне совсем другие известия. Как мы теперь сможем согласовать такие необычайно разнящиеся между собой сообщения?
Макова скупо улыбнулся.
- Патриарха Укерского все мы хорошо знаем, как человека веселого, любящего пошутить, - сказал он. - Все мы любим его за умение добродушной остротой смягчить, а то и вовсе утихомирить спор, чересчур разгоревшийся между братьями патриархами не в меру радеющими в отыскании истины, часто ей и во вред, но, возлюбленный брат мой Эмбан, сейчас не время для такого веселья.
- Ты видишь на лице моем хоть какое-то подобие улыбки, Макова? после любезной тирады председательствующего, резкий голос Эмбана прозвучал как пощечина. Он поднялся: - Вот что доложили мне мои люди вчера, братья эти люди у наших стен, эта орда головорезов, может быть чем угодно, но только не пылающими благочестивым рвением пилигримами.
- Чепуха, - фыркнул Макова.
- Возможно, - отвечал Эмбан, - но я взял на себя смелость захватить одного из этих пилигримов, и доставить его сюда, в Базилику, чтобы мы могли поподробнее рассмотреть его. Нам не потребуется даже говорить с ним - многое можно понять изучая его манеры, и даже просто одежду, - Эмбан резко хлопнул в ладоши, не дав Эмбану времени опомниться.
Двери зала распахнулись и внутрь вошли Кьюрик и Берит. Они волочили, держа за лодыжки, неподвижного человека в черном балахоне. На беломраморном полу за ними оставался размазанный кровавый след.
- Что вы делаете?! - почти завизжал Макова.
- Просто предоставляем наглядные доказательства, - спокойно ответил Макова. - Ни одно разумное решение, тем более в таком серьезном вопросе, не может быть принято без рассмотрения всех возможных сторон дела. - Эмбан указал на место перед кафедрой. - Положите свидетеля туда, друзья мои, сказал он, обращаясь к Кьюрику и Бериту.
- Я запрещаю это! Я протестую! - взвыл Макова.
- Протест отклоняется, - заявил Эмбан. - Поздно протестовать. Все уже успели, я думаю, разглядеть этого человека. И мы все знаем, кто он, Эмбан, по обыкновению переваливаясь с ноги на ногу, подошел к трупу, лежащему на мраморном полу у подножия кафедры. - Черты лица этого человека недвусмысленно свидетельствуют о его происхождении, а черное одеяние лишь подтверждает это. Братья мои! Вне всякого сомнения - это рендорец.
- Патриарх Укерский Эмбан, - бесцветным голосом проговорил Макова, я арестую тебя по обвинению в убийстве.
- Не будь ослом, Макова, - отозвался Эмбан. - Ты не можешь арестовать меня, пока идет сессия Курии, и, кроме того, мы находимся в Базилике, и я прошу убежища от гражданских властей в этих священных стенах, - он взглянул на Кьюрика и спросил: - Действительно необходимо было лишить его жизни?
- Да, ваша светлость, - ответил оруженосец. - Так сложилась ситуация, но мы помолились о его заблудшей душе.
- Как и следует истинным сынам церкви, - сказал Эмбан. - Я дарую тебе и твоему юному помощнику полное прощение и отпущение этого греха, да будет Всевышний милостив к этому убиенному еретику, - он оглядел сидящих на скамьях патриархов. - Теперь вернемся к вопросу об этом "пилигриме". Перед нами рендорец, как видите, он опоясан мечом. Поскольку все рендорцы в Эозии погрязли в зловредной эшандистской ереси, мы должны заключить, что перед нами - последователь Эшанда. А помня историю и зная их наклонности, можем ли мы, будучи в здравом уме, предположить, что рендорские еретики явились в Чиреллос праздновать восхождение на трон нового Архипрелата? Или, может быть, наш дорогой брат Макова одним махом обратил всех еретиков с юга в истинную веру и вернул все стадо заблудших баранов, - тут Эмбан усмехнулся собственной остроте, - в лоно святой матери церкви? Я надеюсь услышать ответ от нашего уважаемого патриарха Кумбийского, - он выжидающе уставился на Макову.
