- Сор, сто я здесь делаю? Посему я не в своей кровати?
- Ты заснул вчера вечером на обзорной палубе. Пэн решил, что не сможет доставить тебя в твою каюту. К тому же, он чувствовал, что ты измучен... и не хотел тебя будить. Вот мы и решили перенести тебя сюда.
Сипак посадил Саула обратно в его высокое кресло.
Аппукта сбросил ноги с постели и сел. Он заметил, что все еще одет в уставное белье, но это его не слишком заботило. По крайней мере, здесь.
- Спасибо, сор. Вы осень предупредительны. - Он потянулся за формой, висевшей в изножье кровати. - Сейсас иду.
Хоть он такого и не сказал, но чувствовал, что и так уже достаточно времени навязывал свое общество доктору и его семье.
"Нет, Пука. Оставайся. Ты сегодня не дежуришь. Пожалуйста".
Пука изучающе посмотрел на молодого дракона.
"Засем?"
"А чем бы ты хотел сегодня заняться? Ты что-то намечал?" - уклончиво осведомился Пэн.
"Восе-то нет, но..."
"Тогда оставайся. Не понравится - уйдешь".
В последней слабой и обреченной попытке возразить Пука сказал:
"А как же одежда? У меня тут только форма".
Глаза Пэна закружились вихрем от сдерживаемого веселья.
"Сипак уже об этом позаботился. Утром он сходил к тебе в каюту и взял у соседа твою набедренную повязку и гамаши. Вон они, на кресле".
Пука посмотрел - и правда, одежда лежала там. Чувствуя на себе взгляд Сипака, он спросил:
- А это нисего, сор? Сто я останусь?
Сипак улыбнулся.
- Я бы не позволил Пэну спрашивать тебя, если бы уже не дал согласия. Он прав: чем бы ты сегодня занялся? Сидел бы в каюте, уставившись в стену? И еще, Аппукта, пожалуйста, зови меня Сипак. От этих "сэр" я за день устаю. Когда я свободен, приятно слышать имя вместо "сэр".
Удивляясь, как это Сипак прочитал его мысли - он пока никого на корабле достаточно хорошо не знал, и почти все свободное время сидел у себя в каюте и учился - он ответил:
- Да, С...Сипак. - Потом, потянувшись за набедренной повязкой, спросил: - Где здесь душ? Если я собираюсь остаться, надо прилично выглядеть.
Сипак показал.
- За гнездом Пэна. Не возьмешь ли ты с собой Саула? Ему тоже нужно искупаться. - Сипак посмотрел на сына, рисовавшего теперь посредством пальца и остатков завтрака.
Пука улыбнулся.
- Я не возражаю.
Сипак поднял едва начавшего ходить ребенка и поставил на пол, тем временем Пука в одном белье подошел взять Саула за руку.
Глядя, как они вдвоем обходят гнездо Пэна, Сипак сказал:
- Я почищу тут, а вы пока почиститесь там.
Детского хихиканья вперемежку с юношеским смехом не пришлось долго ждать. Пэн заметил, обращаясь к Сипаку:
"Думаю, забавляются вовсю... - Потом чуть тоскливо добавил: - Эх, мне бы к ним..."
"Может быть, потом. - Сипак кончил чистить кресло и устанавливать его на прежнее место. - Рад видеть, что парень немного расслабился. Очень уж мрачен он был в последнее время".
Сипак едва успел застелить кровать, когда из двери ванной голышом выбежал Саул и с воплем "Папа!" помчался через комнату.
За ним последовал завернутый в полотенце Пука.
- Извините, сор, - запыхавшись, сказал он. - Я не знал, сто он сможет открыть дверь!
- Он умеет много такого, чего не ждешь от карапуза его возраста. Единственное, чего он не умеет, хотя, по вулканитским меркам, ему полагалось бы уже - так это разговаривать.
Сипак схватил сына, подбросил его в воздух вверх тормашками и поставил обратно на пол. Достав чистую одежду, он быстро нарядил мальчика, пока тот не успел выскользнуть.
"Он говорит, Сипак, - заметил Пэн. - Когда хочет".
- Мысленное и словесное общение - разные вещи, - возразил старший вулканит. - Ему нужно этому научиться, чтобы его понимали окружающие; ему обязательно надо научиться общаться при помощи слов.
Саул унаследовал часть парапсихологических способностей матери. Сейчас он мог телепатически общаться с Сипаком и Пэном.
- Он станет говорить, когда захочет, - заявил Пука. - И когда другие перестанут угадывать его желания и ему придется их просить.
- Откуда вы знаете, молодой человек? - спросил Сипак.
- Я тоже одно время был похож на него, - откликнулся Пука. - Хоть я и знал новый язык, но, когда папа хотел, чтоб я на нем изъяснялся, я не всегда слушался. И так продолжалось до сих пор, пока папа не сказал другим не обращать на меня внимания, если только я не заговорю.
- Хм... - с задумчивым видом отозвался Сипак. - Над этим стоит подумать. А пока тебе нужно одеться. Пэн, - обернулся он к дракону, двигал бы ты тоже из этого гнезда свои чешуйчатые телеса. И тебе ванна не помешает.
"Сипак! Я же вчера принимал ванну!"
- Ты разве не видел, что Пука не спорил со мной по поводу своего похода в душ? Как ты мог заметить, он сам вызвался туда сходить и даже взял с собой Саула.
Сипак стоял, подбоченясь и свирепо глядя на напарника. Но в глазах его сверкали огоньки.
Пука услышал ворчание дракона через ту зыбкую связь, которая, видимо, меж ними наметилась, и хихикнул.
"Не с твоей ли стороны исходило нечто, услышанное мной сейчас?" подозрительно спросил Пэн.
- Сто? Я? - ответил Пука. - Я нисего не говорил, - Но, вопреки собственным словам, опять хихикнул.
Пэн поднял бровь, едва ли не безупречно подражая Сипаку.
"А вот второй смешок прозвучал подозрительно похоже на первый. Значит, должно быть, тебя я слышал".
Эта поднятая бровь и решила дело. Пука расхохотался:
- Ты не можешь себе представить, как смешно выглядит дракон, пытающийся изобразить вулканита.
Скоро он сполз на пол от смеха.
Пэн зашипел.
"Ты... ты... Доберусь я до тебя!"
И в следующий миг он исчез в Промежутке.
- Пэн! - возопил Сипак, но было поздно. Дракон уже пропал.
Очень скоро Пэн вернулся - весь в воде! Появившись так высоко над Пукой, как только мог, он распростер крылья. На Пуку, а заодно и на Саула с Сипаком, обрушился целый ливень.
- Пэн, опускайся.
Пэн замешкался, и Сипак добавил:
- Сейчас же!
Усевшись, Пэн пробормотал (никогда не слышали, как бормочет дракон, разговаривая телепатически? Очень занятно!):
"Сам хотел, чтоб я принял ванну".
- Но не так, как предпочел ты! - дал сдачи Сипак.
Он принялся читать Пэну мораль, но потом, уголком глаза, приметил Пуку и Саула. Обернувшись, он увидел, как Пука, все еще смеясь, пытается оттащить Саула, мастерившего что-то из песка, от самой большой лужи. Чего уж там - мальчишки и так промокли. Увидев происходящее в истинном комичном - свете, Сипак вскинул руки и засмеялся сам.
- А, ладно. Ох, уж эта пацанва... Давайте-ка приберемся.
Пэн удивленно поднял взгляд, еще не веря, что ему сошло с рук озорство. Поняв, что Сипак его простил, он кинулся помогать Пуке собирать с пола воду. На постель вода не попала, и менять ее не пришлось. Работая, он из-под надбровных гребней глянул на индейца.
