Кэтрин Куртц - «Если», 1996 № 04

— Карл покончил с собой?

— Да, сегодня утром. Вскрыл себе вены в грязной дыре под названием «Приют рыбачки».

— Но с какой стати?

— Не знаю, мистер Гаррет. Откровенно говоря, его мотивы меня не слишком интересуют. Своим поступком он погубил меня, понимаете? Быть может, именно к этому он и стремился… Карл был странным мальчиком и всегда меня ненавидел. Но к вам я пришла не из-за Карла. Когда вернется Владычица Бурь, а это уже не за горами, мне придется несладко, но, несмотря на то, что оскорблена в лучших чувствах, я пытаюсь до сих пор сохранить хоть что-то. Однако… Сегодня утром из дворца сбежала Амбер.

Я постарался придать лицу заинтересованное выражение.

— Понимаете, если я сумею сохранить для Владычицы Бурь Амиранду и Амбер, которые пропадают неизвестно где… За деньгами я не постою, мистер Гаррет, но, пожалуйста, найдите девушек. — Домина положила на стол некий мешочек. — Здесь сотня марок золотом. Если вы сможете вернуть беглянок до того, как возвратится Владычица Бурь, я заплачу вам за каждую еще по тысяче.

— Неужели ваш Коуртер не…

— Коуртер — полный идиот! — перебила она. — Сегодня утром я отправила его на поиски Амбер. Он вернулся как раз перед тем, как я собралась к вам, в стельку пьяный, и не смог, естественно, объяснить, где был и чем занимался. Мне остается только утешать себя тем, что когда Владычица Бурь вышвырнет нас с ним на улицу, он быстро подохнет с голоду. Так вы согласны, мистер Гаррет?

— Надо подумать. — Мне требовалось справиться с угрызениями совести и договориться с самим собой. «В настоящий момент у меня три клиента — некто Гаррет, Плоскомордый и Амбер, причем никто из них не заплатил ни гроша. А домина Даунт платит вперед. С другой стороны, она не стоит того, чтобы ей помогать… Проведем-ка эксперимент». — Знаете, я, кажется, догадываюсь, где может быть одна из девушек.

— Правда?

— Допустим, да. Как насчет моего гонорара?

— Что ж… — Домина поднялась, выпрямилась и сразу словно постарела на несколько десятков лет. — Я ожидала чего-то подобного.

Ее губы исказила усмешка. Она порылась в складках одежды и выложила десять близнецов того мешочка, который уже красовался на столе. Я проверил наугад содержимое одного из них и был приятно поражен.

Тысяча сто марок… Такой суммы в моем распоряжении еще не было, а ведь мне обещана тысяча сверх того… Какое искушение для темной стороны человеческой натуры!

Амиранда мертва, Амбер мне никто. Морли как-то заметил, что женщины — единственный запас, который никогда не истощается… И перед кем мне извиняться и объясняться?

Разве что перед собой. А Покойник будет посмеиваться у меня за спиной.

Ну и ладно, эксперимент все равно провести не мешает.

Я встал и пододвинул мешочки с золотом к себе.

— Пойдемте.

Как оказалось, Дин притушил в комнате Покойника огни. Понятия не имею, зачем он это сделал. Покойнику на свет было глубоко плевать. Когда ему хотелось спать, логхир засыпал в любых условиях — при ярком свете, в грозу или в разгар землетрясения.

Я сложил золото на полу за креслом Покойника.

— Зачем вы привели меня сюда, мистер Гаррет? — осведомилась Уилла Даунт.

— Обернитесь.

На какой-то миг она превратилась в нормальную женщину. Взвизгнула, закрыла руками лицо… Но всего минуту спустя полностью овладела собой и пробормотала:

— Неужели беда и впрямь не приходит одна? — Потом повернулась ко мне. — Соблаговолите объяснить, мистер Гаррет.

— Что именно? — Домина промолчала, стараясь, видимо, обуздать ярость. — Вы поручили мне найти и вернуть домой Амбер да Пену и Амиранду Крест. Одну из девушек я нашел и вернул.

Домина, прищурясь, глядела на меня, ее взгляд выражал ненависть. Однако голос оставался на удивление спокойным.

— Я надеялась, что вы вернете их в лучшем состоянии. Амиранда мертва? Или на нее наложили заклятье?

— Первое. Вы правильно подметили, у нее нелады со здоровьем.

— Мистер Гаррет, сейчас не время упражняться в остроумии. Насколько я понимаю, убили ее не вы. Будьте любезны сообщить, кто это сделал, когда, где и как.

Честно говоря, я и сам не отказался бы это узнать. Что ж, эксперимент провалился. Разумеется, ведь домина Даунт не из тех, кто позволяет застать себя врасплох. А может, ей действительно нечего скрывать?

— Я жду, мистер Гаррет.

— В тот день, когда вы якобы собирались передать выкуп, Амиранда уехала из Танфера в сопровождении моего знакомого, который находился при ней в качестве телохранителя. — Я решил все же проверить, как домина отреагирует на эту историю. — С собой она взяла несколько саквояжей. Близ Личфилда есть перекресток, на котором Амиранда остановила экипаж. По словам моего знакомого, у нее там была назначена встреча; как только появится тот, кого она ждала, телохранителю следовало уйти.

— И кого же она ждала?

— Не знаю. Никто так и не пришел, если не считать высыпавших вдруг из лесу гоблинов. Мой знакомый прикончил четверых или пятерых, но не сумел помешать остальным расправиться с Амирандой. Если уж на то пошло, не смог даже защитить себя. Гоблины решили, что он мертв, и швырнули в кусты, к Амиранде и прочим, а потом разбежались. Какое-то время спустя мой приятель кое-как поднялся, взял Амиранду на руки и отправился туда, где, как он полагал, девушку могли бы спасти. Несмотря на свои раны, он прошел целых три мили…

— Зря?

— Естественно. Понимаете, мой приятель не слишком умен. Узнав, что старался понапрасну, он сильно рассердился, ибо почувствовал себя одураченным. Каким-то образом сумел добраться до Танфера и попасть в больницу «Бледсо», где я его и разыскал в палате для кандидатов на тот свет.

Уилла Даунт нахмурилась, гадая, очевидно, зачем я ей все это рассказываю.

— Вы кое о чем умолчали, верно?

— Да.

— Почему?

— Потому что вам незачем знать. Это не касается ни вас, ни кого другого, за исключением друзей моего приятеля, которые считают, что долг платежом красен. Кстати, некоторые из них едят гоблинов на завтрак.

Домина не обратила на скрытую угрозу ни малейшего внимания. Пристально поглядела на меня и проговорила:

— Так вот почему вы настырно лезете в чужие дела.

— Совершенно верно.

— А вам известно, что Владычица Бурь не любит, когда посторонние вмешиваются в ее дела?

— Полагаю, ей гораздо больше не нравится, что кто-то убивает ее детей. — Хвала небесам, что домина не заметила моей промашки! Вот уж действительно, язык мой — враг мой.

— Может быть. Но учтите, любопытство обычно до добра не доводит.