— Но вы-то здесь, — резонно заметил Фрэнк.
— На нашем языке моя должность называется «гектатор второго класса». На вашем языке это означает, что я разношу по домам всякую макулатуру. Просто немыслимо вручать официальное послание лицу моего ранга.
— Ну давайте тогда я сообщу ее вашим компаньонам. — Фрэнк жестом указал на двух стоявших неподалеку сарьянцев.
— Ничего не выйдет. Это мои помощники, и их ранг еще ниже.
— Но я обязательно должен кому-то объяснить суть дела. Как насчет того, что я обращусь ко всем здесь присутствующим? — Фрэнк махнул рукой в сторону большой толпы гиеноголовых эрделей, наблюдавших за происходящим со смотровой площадки, высунув языки.
— Толпа всегда собирается, когда происходит что-то интересное, — ответил гектатор. — Но они пришли посмотреть на зрелище, и их не интересуют ваши высказывания. Это не их работа.
— Послушайте, — сказал Фрэнк, — я должен кому-то передать важную информацию и побыстрее убраться отсюда.
— Это не так просто, — ответил гектатор. Он задумался. — Вы можете описать вашу проблему на бумаге, а я прослежу, чтобы она попала к кому-нибудь, кто знает, что с ней делать.
Фрэнк колебался. Все равно его задание выглядело достаточно бессмысленным, но после минутной внутренней борьбы чувство долга победило. Он считал себя обязанным лично донести до сарьянцев опасность ихтонского вторжения, нависшую над их планетой. И кроме того, на борту его корабля находились двигатели…
— Я возвращаюсь на корабль, — сказал Фрэнк. — Мне надо как можно быстрее передать кому-нибудь мое сообщение. Если вы не найдете способ это сделать, я буду транслировать свое сообщение по всему городу через громкоговоритель.
— Это ничего не даст, — сказал гектатор. — Никто не будет вас слушать. Любые вопросы обсуждаются и объясняются населению уполномоченными лицами.
— Поймите, это крайне срочное дело.
— Ну хорошо, подождите здесь. Я попробую выяснить, чем вам можно помочь.
Гектатор подошел и пошептался с небольшой группой сарьянцев, стоящих у края трибуны. Спустя некоторое время он вновь подошел к поджидавшему его Фрэнку.
— Завтра к вам пришлют специального посланника для переговоров.
— Вы сказали им, что это очень срочное дело?
— Да, но они не готовы полностью доверять сказанному вами, слишком все это неожиданно…
На следующее утро к нему прибыл официальный представитель. Прежде чем Фрэнк успел что-либо произнести, чиновник в предупреждающем жесте поднял вверх мохнатую лапу с розовыми подушечками пальцев.
— Вы должны понять, — произнес он, — что мы, чиновники, не управляем здесь ничем. Люминос придерживается анархии. Но народ хочет иметь вождей, за которыми можно следовать туда, куда хочется идти, и ругать их, когда они совершают ошибки. Поэтому мы назначаем кого-нибудь на должность вождя, и все сразу упрощается.
— Ваши местные традиции меня не волнуют. Я лишь хочу передать вам крайне важное сообщение.
— Я понимаю, но я не тот, кому вы можете его сообщить.
— То же самое мне говорил и гектатор.
— И был совершенно прав. Можете представить себе, что начнется, если вопросы государственной важности станет решать гектатор?
— Тогда почему я не могу сообщить его вам?
— Потому что я не уполномочен принимать важные сообщения.
— А кто уполномочен?
— Я думаю, что лучше всего вам переговорить с Рахулой.
В течение нескольких последующих дней Фрэнку довелось узнать, что у сарьянцев существует множество чрезвычайно утомительных церемоний. В основном, они состояли из разнообразных поклонов и поз с обязательной улыбкой на лице. Сарьянцы проявляли исключительную осторожность, хотя ее вряд ли можно было назвать подозрительностью. Очевидно, особым умом они не отличались. Они продолжали бросать на Фрэнка недоверчивые взгляды, как будто никак не могли поверить в его реальное существование. Первые страницы их газет пестрели сообщениями о нем — совершенно нелепыми: все факты в них перевирались до неузнаваемости, с утомительной скрупулезностью разбирались поведение и внешний вид посланца из далекого будущего и честно сообщалось, что именно местным эрделям в нем не нравилось.
С первой минуты своего появления Фрэнк пытался обсудить с сарьянцами нависшую над ними угрозу, но те не проявляли никакого желания говорить на официальные темы или углубляться в важные вопросы.
— Поймите нас правильно, — говорили ему все наперебой, — нам доставляет чрезвычайное удовольствие принимать вас здесь, на нашей планете. Если бы вы знали, какая это для нас честь — если вам, конечно, известно значение этого слова… Однако, прежде чем начать обсуждение проблем межзвездной политики, мы должны достроить зал для межзвездных конференций. Вот тогда у нас будет достойное место для встречи представителей иных рас.
— Поймите, дело не терпит отлагательства, армада завоевателей неуклонно продвигается вперед… — пытался возражать Фрэнк, но его никто не принимал всерьез. Единственным, кто вроде бы проявлял какой-то интерес к его словам, был Отнар Рахула.
Отнар Рахула принадлежал к высшему слою местной аристократии, и с его мнением вынуждены были считаться. Он был красив на свой, сарьянский манер. Его уши, всегда внимательно приподнятые, говорили о породистости и благородстве — это верно как для людей, так и для других тварей.
Рахула был неизменно любезен, но Фрэнка смущало одно обстоятельство. Он никак не мог понять, какую должность или пост занимает Рахула в сарьянской властной иерархии. Внешне он производил впечатление важной персоны, и другие сарьянцы относились к нему с исключительным почтением, но он никогда не был занят никакими делами. Спрашивать об этом прямо у сарьянцев считалось дурным тоном, и Фрэнк решил поинтересоваться у слуги Дрэмхуда, который приносил ему обед.
— Какую должность занимает Рахула в правительстве? — задал вопрос Фрэнк.
— Должность в правительстве? — озадаченно переспросил Дрэмхуд.
— Ну да. Я вижу, что все правительственные чиновники считаются с его мнением. Но у него вроде бы нет никакой официальной должности
— Понял, что вы имеете в виду, — ответил Дрэмхуд. — Должность Рахулы не официальная, а естественная.
— Как это?
— В этом году Рахула является Образцовым Сарьянцем.
Из дальнейших расспросов Фрэнк узнал, что у сарьянцев сложилась модельно-ролевая структура общества. Каждый год верховные иерархи нации, должным образом выбранные методом газетных опросов, уединялись в древнем монастыре высоко в горах. Там, посовещавшись, они принимали решение, кто будет ролевой моделью года для жителей Люминоса. Рахула был избранником этого года, носителем образцового облика сарьянской культуры, которому стремились подражать все остальные сарьянцы.
