– Тогда уберем, – подвел итог Крисп.
Вот это да, изумилась Эрлия. Сейчас бы я ему дала.
III Колесницы судьбы (совсем недавно)– Где она?
– Куда она подевалась?!
Их снова было девять. Восемь коллантариев и генерал-президент, кипящий от гнева. Флуоресцентные чернила, залившие небо, сгустились, лиловый цвет сменился темно-фиолетовым. Закат стремительно угасал, землю окутали тени. В небе зажглись первые искры звезд. Ветер, напоенный ароматами трав, еще казался теплым, но в нем явственно проступили зябкие нотки. Фриш взглянул на часовой браслет-татуировку. Они отсутствовали на Алайне одиннадцать минут тридцать четыре секунды. В большом теле время идет по-другому, нежели в плотском облике.
– Предатели! Мерзавцы!
– Вы правы, золотце, – согласился Пробус. – Мы – ваш идеал.
– Вас расстреляют! Повесят! Освежуют!
– Вижу, вы нас очень любите.
– Немедленно заберите меня отсюда!
– Расстрел через повешенье? – в голосе чернокожего Джитуку звучала насмешка. – Большой бвана очень напугал бедного Джитуку!
Издеваться над пассажиром, да еще таким примитивным образом, было низко. Но вудун пытался любым способом компенсировать пережитый страх, отгородиться от него. Знай Джитуку, что возникшая в колланте девушка мертва, страх вудуна перерос бы в ужас. Гиль Фриш огляделся: нет, не в поисках Энкарны де Кастельбро. Дочь маркиза исчезла, это следовало принять как факт, отложить в копилку для последующего анализа. Гематр хотел понять, где они оказались. Видимость оставляла желать лучшего, очертаний горного хребта, черневшего по левую руку, Фриш не узнал. И овраг в ложбине объявился, и россыпь огоньков вдалеке – поселок или окраина города.
Гиль достал коммуникатор. Он привык, что уником материализуется вместе с одеждой, кредитками и прочей мелочью, лежащей в карманах. Спутниковая сеть на Алайне худо-бедно позволяла определить координаты. Но гематра опередил Пробус: в прошлом – наладчик навигационных систем, помпилианец уже поймал сеть, вышел на спутник и фиксировал местоположение. Дублировать его работу не имело смысла.
– …мои люди! Вас, сукины дети!..
– Где они, твои люди?
– …откуда она взялась?
– Подкралась? И когда мы взлетали…
– На Карассу! Ноги в руки!..
– Уймитесь!
– …куда она исчезла?
– И что теперь?
– В смысле?
– Ну, мы опять в волну выйдем, а тут она…
– Я требую!..
У Фриша запищал коммуникатор. На писк наслоилась переливчатая трель: это спел дуэтом уником помпилианца. Гиль активировал сферу, включил конфидент-режим и нырнул в туманный шар.
«Пассажира не брать. Если он рядом с вами – дайте пеленг на номер 2860-376-876-485. Сами улетайте без промедления. Гонорар остается в силе.»
Взглянув на таймер, мар Фриш удостоверился: сообщение пришло, когда коллант находился в большом теле, «вне зоны доступа». Что-то случилось, планы Луки Шармаля изменились. Сообщение опоздало на две минуты одиннадцать секунд. Если бы не призрак, вынудивший коллант вернуться, они бы доставили беглого диктатора на Карассу. И, с вероятностью шестьдесят четыре процента, влипли бы в новые неприятности.
На Сечене говорят: «Все, что ни делается – к лучшему.»
Вынырнув из голосферы, Фриш обменялся взглядами с Пробусом. Гематр знал: сообщение, полученное помпилианцем – точная копия того, которое пришло Фришу.
– Ваше превосходительство, извиняюсь за накладку! – Пробус сориентировался на ходу, вслепую давая пеленг на указанный номер. – Форс-мажорчик! Карасса, вас ждет Карасса! Пять минуточек, и мы взлетим! В компенсацию за доставленные неудобства вам будет предоставлена скидка в размере…
– Засунь скидку себе в жопу! – предложение генерал-президента подкупало своей простотой. – Пять минут, и не секундой больше! Ты понял, гаденыш?!
– Гаденыш понял! – Пробус замахал руками, как взбесившийся ветряк. – Гаденыш принял к сведенью! Считайте, что дело в шляпе! Ждите здесь, мы сейчас вернемся. Нам только стремена подтянуть…
Он поманил всех к оврагу. «Неужели диктатор купится на детскую уловку?» – усомнился бывший следователь. Меньше всего Фришу сейчас хотелось просчитывать вероятности.
– За мной, – шепотом скомандовал Пробус, когда последний коллантарий нырнул в овраг. – Бегом!
Никто не возразил, не спросил, в чем дело. Жизнь в колланте приучила восьмерку обходиться без лишних вопросов. В космосе скорость выполнения приказов равна скорости света. Велено бежать – беги, если дорожишь своей драгоценной волновой шкурой.
Отмахав с километр, Пробус перешел на шаг. Запыхались все, кроме астланина. Впору было подумать, что регулярный «бег трусцой» от звезды к звезде позволил яйцеголовому дикарю сохранить хорошую спортивную форму. Остальные-то верхом да верхом… Над головами скользнул обтекаемый силуэт аэромоба, едва различимый в темноте. Машина шла в ту сторону, где коллантарии оставили диктатора. Пара минут, и Фриш услышал два выстрела, один за другим.
Вскоре грянул третий, контрольный.
* * *
Едва коллантарии выбрались из оврага, стемнело окончательно. Огни жилищ погасли, горный хребет растворился в черничном киселе. Небо затянули тучи, скрыв звезды и два серпика здешних лун. Землю окутал вязкий, клубящийся мрак – протяни руку, и наберешь полную горсть. Координаты Пробус определил, а толку? В округе, судя по спутниковой карте, имелись два жалких поселка с издевательской пометкой «городского типа». Ниже пометки стояло грозное «н.д.т.», что значило «не для туристов». Случайным полуночникам следовало тысячу раз подумать, прежде чем соваться в мышеловку, особенно в свете бардака, творившегося на Алайне.
Поставят к стенке без суда и следствия – жалуйся потом могильным червям.
Можно было, конечно, уйти в волну и покинуть дрянь-планету «своим ходом». Но после явления в колланте Энкарны де Кастельбро об этом никто даже не заикнулся. Всех трясло от одной мысли о выходе в большое тело. Если раньше уход в волну ассоциировался с наслаждением, едва ли не с оргазмом, то теперь дьявольским попущением он превратился в кошмар. Добраться до космопорта? Улететь ближайшим рейсовым кораблем? Единственная хорошая новость заключалась в том, что они высадились в ста двадцати семи километрах от космопорта. Пятнадцать минут лету на аэромобе, полтора-два часа на колесном мобиле по разбитым дорогам. Выйти к трассе, поймать попутку – все это пришлось отложить до утра.
