За всеми этими неподобствами безразлично наблюдал всесильный Небесный Отец. Как ни странно, но он почему-то никогда не наказывал Большого Хара за его разбои в Долине. Он не метал в него свои небесные огни и даже не пытался испепелить его своими лучами. Потому дети Племени сильно обижались на него за это. Разве они не уважали его? Разве не почитали его как своего Отца? Но молчал суровый Небесный Отец. Не было у него ответов на молчаливые вопросы детей Племени. Он оставался равнодушным к их молитвам и заклинаниям.
Только одна Мать иногда тихо стонала под лапами Большого Хара. Но что она могла поделать с ним, если даже Небесный Отец не считал необходимым вмешиваться в то, что творилось в Долине?
Но, что не говори, а Большой Хар тоже был сыном Небесного Отца и Матери. Вряд ли, любимым, но все же сыном… А, может, дети Племени даром обижались на Небесного Отца и на Мать? Ведь они и сами охотились на Гну и на Кри. Они убивали рыбу и поедали ее. Может и эти жители Долины тоже были недовольны таким положением вещей? Может и они, каждый по-своему, жаловались на детей Племени Небесному Отцу и Матери?…
В тот день в Долине стояла необычная тишина. Быстроногие Гну, не слишком надеясь на скорость своего бега, всегда старались быть как можно дальше от мест охоты Большого Хара. При его появлении они убегали так далеко, чтобы он, даже с высоты своего огромного роста, не смог их даже увидеть. А вкусной травы в Долине всюду было достаточно. Потому Гну и голодать никогда не приходилось. И влагу они могли найти в любом месте, и под деревьями от полуденной жары спрятаться могли где угодно. Кри, лишь только учуяв приближение Большого Хара, тоже прятались под землею. И ничто не могло их выманить оттуда на протяжение нескольких дней. Возможно, они в это время питались корнями каких-то растений? По крайней мере, когда они снова появлялись на поверхности земли, худыми их назвать никто не решился бы.
Одни только дети Племени оказались неприспособленными к длительному отсиживанию в своих пещерах в те дни, когда Большой Хар становился властелином Долины. Тогда они неимоверно страдали от голода и жажды. Но страх неминуемой гибели был настолько сильным, что они считали, что лучше умереть от голода и жажды, чем попасть в зубы этого чудовища.
Эта необычная тишина стояла над Долиной почти целый день. Небесный Отец уже склонил свой светлый лик к своей таинственной пещере, где его ожидал ночной отдых. Сытый Большой Хар все еще мирно дремал в тени огромной скалы. А дети Племени продолжали дрожать от ужаса, отсиживаясь в самых глубоких щелях своих пещер.
Но в любом населенном мире тишина всегда бывает только относительной. Ведь целый день над Долиной, как и в предыдущие дни, стоял неутихающий звон цикад. Мириады других насекомых летали, ползали и прыгали по земле, по траве и по деревьях, выдавая при этом целую гамму самых различных звуков. Так же тихо журчали в берегах чистые струи речной воды. Легенький ветерок о чем-то тихо шептался с зелеными листьями деревьев. В ветвях иногда перекликались мелкие птицы. Еще десятки и сотни различных звуков разнообразили эту относительную тишину Долины. Так что эту тишину только условно можно было бы назвать полной. Но, все же, это была тишина… Тишина, которая вдруг взорвалась неимоверным завыванием звезды. Звезды, падающей с неба.
Она неслась к земле и, казалось, что само небо разрывается на части, изо всех сил пытаясь сдержать или хотя бы погасить силу мощного удара. Но сделать этого ему не удалось…
Неимоверной силы пронзительный звук разбудил Большого Хара. Он с удивлением вскочил на свои могучие лапы и заревел на всю силу своей ненасытной утробы. Как? Кто-то осмелился потривожить его сон? Где же он, этот неведомый противник? Ведь равного ему по силе не существует! Кто он, осмелившийся посягнуть на его территорию? Кто потревожил его сон?
Большой Хар недоуменно вертел во все стороны своей уродливой головой. Его оргомные глаза налились неимоверным гневом. Но лишенный разума мозг так и не смог определить виновника беспокойства. Потому он продолжал злобно вертеть головой, готовый в любое мгновение броситься на неведомого врага. При этом он с огромной силой и злобой молотил по земле своим хвостом, превращая в труху и траву, и кусты, и небольшие камни.
Дети Племени тоже были чрезвычайно напуганы этим непонятным звуком. Они даже подумали, что это Небесный Отец, вняв их молитвам, направил на Большого Хара всю силу своего гнева и поразил его своим небесным огнем. Они быстро повыбегали из своих нор и со всех ног бросились к выходам из пещер. Многих из них именно это и спасло от неминуемой гибели под завалами скал.
Они с чрезвычайным удивлением и страхом смотрели на свою Долину, пытаясь понять причину такого неожиданного громоподобного звука. Но в самой Долине они не увидели ничего, на что стоило обратить внимание. И только один маленький мальчик, а это был Гор, обратив свой взгляд в небо, увидел падающую на них звезду.
– Звезда! Звезда падает с неба! – закричал Гор, показывая пальцем на небосвод.
Но мало кому из детей Племени удалось увидеть эту падающую звезду. Она быстро прочертила огромную дугу по небу и исчезла за горизонтом. Но уже в следующее мгновение тело Матери вздыбилось у них под ногами, и звук угасающего взрыва встряхнул все вокруг. Рушились горы, погребая все живое под своими обломками. Ураганный ветер, возникший буквально из ниоткуда, будто невесомые травинки, пригибал к самой земле огромные деревья. Некоторые из них он вырывал прямо с корнями и уносил неведомо куда. От грома, вызванного падением звезды, дети Племени оглохли. Ко многим из них после этого слух так никогда и не вернулся.
Устоять на ногах в этом ужасающем завывании взбесившихся стихий не было никакой возможности. Те, кто не успел вибежать из пещер, почти все были навеки погребены под завалами камней. А тех, кто выбрался из-под каменных сводов, необузданные силы стихии бросали на землю, и сама Мать, постоянно содрагаясь и дрожа от ужаса, продолжала с неимоверной силой расшвыривать их во все стороны, калеча и убивая их. Даже вождь Племени, могучий Тар, которого самой большой дубиной никто не мог сбить с ног, покатился по склону, как былинка, лишенный возможности ухватиться за что-то своими могучими руками. Так и погиб он, не побежденный никем из людей, от вспышки гнева неведомых до этого времени сил природы.
Тучи пыли, поднявшиеся до самого Небесного Отца, несколько раз с неимоверной силой налетали на все живое в Долине. Еще многих детей Племени они унесли с собой, безжалостно бросая их на деревья и скалы. Те из них, кто успел упасть на землю, от неимоверного страха закрывали головы руками и без сопротивления отдавались воле разбушевавшихся стихий. Ни бороться с незримым врагом, ни даже кричать, моля о спасении, у них уже просто не было сил.
