Она покопалась в сумочке, выудила миниатюрный телефончик, открыла, пробормотала задумчиво:
– Звонить со своего? Достанет же потом. Еще и адрес через свою базу вызнает, будет у подъезда ошиваться!
– Телефон тебе Вадик подарил, забыла? На него и записан. Так что твой хакер к нему в гости придет. А мы посмеемся.
– Точно! Молодец, подруга, сечешь!
Хакер оказался на месте и даже согласился помочь в обмен на неопределенное обещание «встретиться на днях». Фамилию Ярослава – Левичев – Анжелка вызнала у старосты группы. Через какой-нибудь час подруги знали и телефон, и адрес.
Неприветливый мужской голос терпением не отличался:
– Девушка! Левичевы здесь давно не живут. Не звоните сюда больше.
– А куда они переехали, вы не…
– Не знаю и знать не хочу! До свидания.
Трубку повесили, прежде чем Иринка смогла что-либо ответить.
Перезвонили хакеру. Он долго извинялся: «база старая, две тысячи пятого года, новой пока нет», а в конце спросил, не повлияет ли неудача на грядущую на днях встречу. Анжелка сказала, что подумает, и отключилась.
Как-то под вечер, когда стало совсем невмоготу, Иринка даже съездила в ту самую квартиру на «Новослободской». Потопталась на лестничной клетке и всё же решилась позвонить. Один раз. Два. Три.
Тишина. Лишь громыхнул внизу железной створкой подъездный доводчик.
Дверь так никто и не открыл. Спустившись, Иринка посмотрела на окна седьмого этажа. Почти посредине яркого ряда светлых пятен тонули в темноте два зеркальных стеклопакета.
Через несколько дней Анжелка сбросила сообщение, что видела Ярослава в универе. Иринка сбежала с последней пары, приехала к подруге в РГГУ и долго разыскивала аудиторию Славкиной группы.
Но и в этот раз ничего не получилось. Ярослава среди студентов не оказалось. Иринка попыталась вызнать, где он, долго расспрашивала народ. Никто ничего определенного сказать не мог, и лишь высокий и сутулый парень, пристроившийся у окна с сигаретой, вяло отмахнулся:
– А что ему? С третьей пары свалил. Он же платный, ему до упора высиживать не обязательно.
Иринка расстроилась: Славика кто-то предупредил. И он, похоже, в самом деле ее избегает. Может, и правда пикапер?
А потом ей стало не до того. Пришел срок, но месячные почему-то не начались. Поначалу она успокаивала себя: застудила, пока болталась в юбке по морозу. Или ошиблась на пару дней. Бывает. С каждым днем верить в собственные фальшивые заверения становилось всё сложнее. А к концу второй недели Иринка уже пребывала в состоянии тихой паники. По дороге в институт она забежала в аптеку и купила тест на беременность.
В перерыве между парами сбегала в туалет и проверилась.
Язычок тестовой бумажки порозовел. Инструкция лаконично сообщала: «реакция отрицательная – нет изменений цвета, реакция положительная – от бледно-розового до красного». В аудиторию Иринка вернулась на автопилоте, слепо переставляя ноги. Кто-то из девчонок даже спросил, не плохо ли ей.
В тот день учиться она больше не смогла. Всё валилось из рук, тело колотил странный озноб, голова не соображала, да и не было в ней места для каких-нибудь других мыслей.
«Я беременна».
Такой вот подарочек к Новому году.
Возвращаясь домой, Иринка проехала свою остановку, а в маршрутке едва не стала центром скандала – забыла заплатить. Водитель отказывался ехать, пока не соберет деньги со всех, пассажиры долго выясняли друг у друга, кто виноват, пока не обратили внимание на молчаливую девушку в третьем ряду.
«Я беременна. Что делать? Сходить к врачу, в клинику какую-нибудь анонимную? Да, надо, наверное, но ведь всё уже и так ясно, правда?»
Мама сегодня работала в вечернюю смену, дома – никого. Со своими мыслями Иринка осталась один на один.
Включать свет она не стала, так и просидела за столом в темной кухне до полуночи, пока не заскрежетал ключ в замочной скважине.
– Ира, ты дома? – громко спросила мать с порога, повозилась в прихожей, чертыхнулась, прошла на кухню и с облегчением громыхнула на пол фирменные супермаркетовские пакеты.
Щелкнула выключателем. От нестерпимо яркого света Иринка вздрогнула и прикрыла глаза руками. Мать обернулась на шорох:
– Что это ты полуночничаешь? Случилось чего?
Иринка своей мамы стеснялась. И на вопрос: «кем работает?» старалась не отвечать прямо. Раньше говорила: в Министерстве путей сообщения, теперь – в Российских железных дорогах. И быстренько старалась сменить тему. Если б в школьной тусовке узнали, что она, Иринка – дочь вокзального кассира, мажоры просто перестали бы с ней здороваться, да и свои наиздевались бы всласть. Может, и прозвище какое навесили: проводница, например. Бр-р р!
К себе в гости она старалась никого не звать. Подруг мама не одобряла, особенно Катюху и Анжелку, а парней и вовсе встречала, как самых ненавистных врагов, что только и ждут, как бы соблазнить ее доченьку.
Мама воспитывала Иринку одна. И одна вынесла на своих плечах все дочкины заморочки: школу, взросление, слабые попытки проявить характер. А теперь еще и институт прибавился.
А характер у мамы был крутой – от деда. Бывший генерал, коммунист советской закалки, он и детей воспитал в рамках своего предельно узкого взгляда на мир. Страна на первом месте, семья на втором – ячейка общества, как никак, и никакого секса, только здоровые отношения между советскими людьми. Скрепленные узами брака.
Когда дочь подросла, он то и дело заговаривал, с каким размахом они будут отмечать ее свадьбу: снимут зал в «Праге», во главе стола он сядет самолично, ибо со времен офицерской молодости, когда служил на Кавказе, помнит кучу великолепных тостов. Машину возьмут не какую-нибудь пошлую «Чайку», а самый настоящий ЗИС, из министерского гаража. В общем, свадебный генерал, в прямом и переносном смыслах.
Свадьбы так и не случилось. Впрочем, дед этого уже не видел: в девяносто первом, в день провала первого путча, когда привычный мир старого генерала рухнул окончательно, его сердце не выдержало и остановилось.
Иринкина мама в тот год перешла уже на четвертый курс. Дедовскую науку она усвоила на отлично, стойко ждала принца и слыла в своем первом медицинском «синим чулком».
Принц появился неожиданно. Первый красавец курса, сын декана – небедный и не слишком обремененный житейскими проблемами. Надо сказать, что женским вниманием он был избалован сверх меры, и с чего уж он заинтересовался неприметной тихоней – неизвестно. Может, захотелось нетронутой свежатинки, а может, и правда соскучился по простым и честным чувствам, без всякой материальной основы.
Иринка видела фотографии: мама буквально преобразилась. Раньше ее называли просто симпатичной, а на третьем курсе она совершенно неожиданно для всех победила в местном конкурсе красоты – тогда подобные мероприятия как раз стали входить в моду.
