Негр пел о славе Господней.
Харкер прокричал в темноту:
— Сим!
— Ага, — послышалось в ответ еле слышно.
— Здесь хорошая земля, Сим.
— Угу.
— Сим, мы сумеем…
Из лаза донеслось пение. Звук становился все слабее: видимо, Сим возвращался назад в пещеру. Вскоре слова перестали различаться, но мелодия была узнаваема. Мэтт Харкер вылез из норы и зарылся лицом в траву, но голос Сима преследовал его даже тут.
Яркие солнечные лучи позолотили облака. Звенящую тишину нарушали только редкие птичьи трели. Птицы. Харкер перевернулся лицом вверх, потом сел на землю. Он чувствовал себя усталым и разбитым. Сердце его грызли боль и стыд, а застарелая злоба смертельным кольцом стянула душу.
Перед ним раскинулся длинный травяной склон, спускавшийся вниз к реке, которая живописным изгибом уходила за гранитный отрог. У подножия холма расстилалась широкая равнина, а дальше темнел уходящий под небеса лес. Казалось, что гигантские деревья медленно плыли в тягучем тумане. Их темные ветви были развернуты, как крылья, и усыпаны цветами. Холодный сухой воздух ничем не напоминал гнилостные испарения болот. Пышная трава буйно росла на твердой, не расползавшейся под ногами почве.
Рури Маклерен застонал, и Харкер обернулся. Нога Маклерена выглядела скверно, а сам он пребывал в полубессознательном состоянии. Кожа покраснела и начала шелушиться.
Не зная, чем помочь раненому, Харкер тихонько выругался.
Он опять взглянул на равнину и вдруг увидел девушку. Он не заметил, откуда она взялась, — может, из-за кустов, в изобилии росших на склоне. Видимо, она пряталась там довольно долго и следила за незнакомцами. Она и сейчас внимательно изучала их, совершенно неподвижно стоя футах в сорока от них. Громадная алая бабочка сидела у нее на плече, помахивая крыльями.
Девушка казалась скорее девочкой. Ее нагое тело было маленьким, стройным и совершенным, а белая кожа несколько отливала зеленым. Внимание Харкера привлекли короткие кудрявые волосы густого синего цвета и глаза — тоже синие и очень странные.
Харкер смотрел на нее, она на него, и оба не двигались с места. Какая-то блестящая птица пролетела возле лица девушки, на мгновение задержалась возле ее губ и поцеловала их своим клювом. Девушка коснулась птицы, улыбнулась, но взгляда от Харкера не отвела.
Харкер медленно встал и сказал:
— Привет.
Девушка не шевельнулась, не произнесла ни звука, но неожиданно пара громадных птиц, черных как смертный грех, с орлиными клювами и когтями, ринулись к голове Харкера и закружились вокруг него.
Харкер снова уселся на землю.
Странные глаза девушки перестали всматриваться в него, и взгляд ее устремился к трещине в холме, откуда он выбрался.
Губы ее не двигались, но голос — или что-то вроде него — ясно прозвучал в голове Харкера:
— Ты пришел из… Оттуда. — В слове «оттуда» чувствовалась дрожь.
— Да, — ответил Харкер. — Это что, телепатия?
— Но ты не…
В сознании Харкера возник образ золотых Пловцов. Изображение можно было узнать, но страх и ненависть смели с него всю красоту, оставив только ужас.
— Нет, — сказал Харкер.
Он объяснил ей все насчет себя и Маклерена. Сказал и о Симе. Он знал, что она внимательно прослушивает его мозг, проверяя правдивость его слов, но это его не тревожило.
— Мой друг ранен, — сказал он. — Нам нужны пища и кров
Ответа не последовало. Девушка снова принялась разглядывать Харкера, его лицо, тело, волосы и, наконец, глаза.
Его еще никогда не рассматривали таким образом. Он вызывающе ухмыльнулся, изо всех сил пытаясь показать, что ему глубоко наплевать на этот бесцеремонный осмотр.
— Милочка, — заявил он, — ты выглядишь потрясающе. Кто ты — животное, минерал или растение?
Девушка удивленно качнула маленькой круглой головкой и вернула ему его же вопрос. Харкер рассмеялся. Она улыбнулась, и в ее глазах засверкали искорки. Харкер встал и шагнул к ней. Птицы тут же заставили его вернуться обратно. Девушка насмешливо улыбнулась.
— Иди, — сказала она и отвернулась.
Харкер нахмурился и участливо склонился над Маклереном.
Ему удалось поставить парня на ноги, а затем взвалить на плечи. Он зашатался под нелегким грузом.
— Я вернусь до того, как он родится, — отчетливо произнес Маклерен.
Харкер выждал момент и, когда девушка сделала первый шаг, пошел следом, сохраняя дистанцию. Две черные птицы неотступно следовали за ними.
Они шагали по густой траве по направлению к лесу. Теперь небо окрасилось в кровавый цвет. Легкий ветерок играл волосами девушки. Мэтт Харкер видел, что ее короткие кудрявые волосы были широкими, как синие лепестки.
Путь по лесу оказался долгим. Вершина плато имела форму чаши, защищенной окружавшими ее утесами. Вспомнив об их первом поселке, Харкер решил, что это место неизмеримо лучше. Оно предстало перед ним как видение из чудесного сна — земля обетованная.
Прохлада и чистота, царящие вокруг, вливали силу в легкие Харкера, в его сердце и уставшее тело.
Однако животворящий воздух не уменьшил веса Маклерена.
— Отдохнем? — предложил Харкер.
Он сел, аккуратно скинув Маклерена в траву. Девушка остановилась и сделала несколько шагов назад, внимательно глядя на Харкера, который дышал, как загнанная лошадь. Он ухмыльнулся.
— Я выдохся, — сообщил он. — Слишком тяжелая работа для человека моих лет. Ты не могла бы позвать кого-нибудь мне на помощь?
Девушка вновь уставилась на него. Спускалась ночь, светло-индиговая, куда более светлая, чем внизу, на уровне моря. Глаза девушки странно сверкали в темноте.
— Зачем ты это делал? — спросила она.
— Что делал?
— Нес это. — Под «этим» она, по всей видимости, подразумевала Маклерена.
Харкер неожиданно понял, что между ним и девушкой — пропасть и все объяснения будут напрасны.
— Он мой друг. Он… Я должен…
Она изучила его мысли и покачала головой:
— Я не понимаю. Это испорченное… — Ее мысль-образ была комбинацией из понятий, «сломано», «кончено», «бесполезно». — Зачем это нести?
— Маклерен не «это». Он человек, как и я. Он мой друг. Он болен, и я должен ему помочь.
— Не понимаю.
И она дала Харкеру понять, что он волен заниматься любыми глупостями, ее это не касается.
Потом она снова тронулась в путь, не обращая внимания на просьбу Харкера подождать.
Харкер через силу поднял Маклерена и снова зашагал. Эх, кабы Сим был здесь!.
Он тут же пожалел, что подумал о Симе, и от души пожелал, чтобы тот умер быстро, до того… До чего? «Боже, уже темно, мне страшно, я скоро надорвусь от такой тяжести, а эта ведьма идет себе передо мной в синем тумане…»
