Временами Синявский испытывал к самому себе - пожилому здоровяку Мите, спешащему с полотенцем к морю, - нечто сродни отвращению. Энтузиазм первых дней, когда надо было разбираться в незнакомой тематике, пошёл на убыль, рутинные обязанности заведующего лабораторией психофизики не обременительны, остальные занятия вообще не в счёт.
И вот, по прошествии четырёх лет, физик-теоретик стал замечать, что определение 'теоретик' больше не имеет к нему отношения, а скоро и от физика не останется ничего, кроме трубки, полотенца и плоских шуток. Но что делать?
- Что делать? - спрашивал Митя.
Трубка сипела, дымила, ответа дать не могла. Чтобы занять себя чем-нибудь, Митя подошёл к силикофлексовой перегородке и глянул, как там Ян. Тот изучал дверной пульт аппаратной.
'Не открыл бы', - забеспокоился психофизик, но оттаскивать Горина не пришлось, отошёл сам. 'Не может вспомнить, - понял Дмитрий Станиславович. - От него тоже мало что осталось, но я бы с ним поменялся; авось, получилось бы забыть'.
Трубка сипнула снова, Митя вдохнул дым, повернулся, собираясь подойти к терминалу, но тут открылась дверь, и в предбанник ввалился инспектор. В каком он был виде!
- Кхе-кхе! - закашлялся от неожиданности Синявский. - Что с вами, Володя? Кто вас так?
Комбинезон инспектора был обсыпан извёсткой, на рукаве - дыра. Правую руку инспектор придерживал левой. Присмотревшись, психофизик отметил, что костяшки пальцев у молодого человека сбиты в кровь.
- Никто, - ответил инспектор, направился к перегородке и на ходу добавил с досадой: - Сам виноват, не осмотрелся, полез напролом.
Больше он ничего не сказал. Митя решил не расспрашивать, раз молодой человек стыдится собственной неосмотрительности, подумал: 'Видимо, получил, откуда не ждал. Вид у него не победный'.
- Как тут Горин?
Митя не стал отвечать, поскольку инспектор сам увидел Горина, бродящего по Пещере Духов так, будто он сам привидение. Володя и не ждал ответа, подкинул новый вопрос:
- Дмитрий Станиславович, скажите, а можно настроить вашу аппаратуру на два мозга одновременно?
Психофизик заметил - на этот раз ответа ждут с нетерпением.
- Нет, - твёрдо сказал он.
- Почему?
Синявский затянулся - пф-ф! - выпустил облачко дыма, глянул собеседнику прямо в глаза и заговорил, взвешивая каждое слово:
- Спектр собственных частот индивидуален, иначе вообще невозможно было бы настроить излучатели избирательно, на конкретный мозг, и сканировать данные дистанционно. Частотный портрет, видите ли, что-то вроде отпечатков пальцев. Вы скажете - ну и хорошо, значит теоретически, если обеспечить должную избирательность аппаратуры по спектру, можно подключить к системе излучателей не одного, а двух человек, но! Количество независимых излучателей - пф-ф! - придётся удвоить, вычислительные мощности бигбрейна придётся удвоить, и, наконец, энергия! Её тоже надо бы обеспечить. Мы и так временами работаем на пределе возможностей аппаратуры и при сканировании, и при обратном переносе, недавно я заметил возле соленоида...
- Понятно, - перебил Володя.
Дмитрий Станиславович не смог уяснить, огорчил инспектора тот факт, что подключение второго мозга невозможно, или обрадовал. Он решился на вопрос:
- Зачем это вам?
- Да так, из академического интереса.
Пришлось психофизику ограничиться весьма неопределённым ответом. Трудно было поверить, что интерес действительно чисто академический.
- Что он делает? - спросил Володя.
Сначала Синявский решил - инспектор просто пытается отвлечь внимание, - но, подойдя к прозрачной перегородке, понял - нет. Действительно странно. Горин исследовал выдвижной ящик тумбочки явно в надежде что-то найти, и, как это ни странно, нашёл.
- Он курит? - быстро спросил Володя.
- Бросил. Больше двух лет назад. Я не понимаю...
- Может, просто не помнит, что бросил?
- Да нет! Я не понимаю, откуда там взялись сигареты! Не было в ящике ничего! Я проверял, не осталось ли чего-нибудь колющего или режущего.
- Значит, кто-то подбросил, - спокойно подытожил инспектор, глядя, как Ян вертит в руках пачку.
Свистнула позади дверь, в предбанник вошёл Сухарев. Был он весел.
- Инспектор, - сказал он. - Сознавайтесь, это вы увели у меня из кармана пиджака пачку сигарет? Верните, очень курить хочется.
- Это не я, - с неопределённой интонацией ответил Володя. - Это он.
Андрей Николаевич проследил, куда указывает инспектор, и выругался:
- Чтоб вас!.. Кто ему дал? Вы Митя?
- Вы чуть что сразу Митя! - психофизик выглядел оскорблённым. - Он сам вытащил из верхнего ящика тумбочки. Полез, как будто знал, что они там, вытащил, сейчас будет курить.
- Издеваетесь? - осведомился заместитель директора.
- Нет, Андрей Николаевич, - ответил за доктора Володя. - Мы действительно не имеем никакого отношения к вашим сигаретам. Мы всё время с Митей занимались Гориным, у нас просто возможности не было... А где, вы говорите, висел ваш пиджак?
- В шкафу, в моей лаборатории, - с расстановкой ответил заместитель директора.
- Это та комнатушка, что за аппаратной? Ну, тогда мы с Митей тут ни при чём.
- Конечно, - подтвердил Синявский. - Сначала мы все втроём были в душевой, потом повели сюда Яна Алексеевича и заперли его. Мы не смогли бы пройти в лабораторию. Никто туда и не заходил после того, как мы привели Яна.
- А сам Горин?
- Исключено, - Синявский для убедительности отрицательно помотал головой, предварительно вынув изо рта трубку. - Он не помнит, как обращаться с пультом.
- Но тогда... - начал Сухарев.
- Смотрите! - перебил Володя.
Действительно, было на что посмотреть.
Ян колотил кулаком в силикофлекс. Когда человек по другую сторону прозрачной перегородки в гневе бьёт изо всех сил в стекло - это внушает трепет, но если при этом не слышно ни криков, ни стука - зрелище может показаться неподготовленному наблюдателю иррациональным.
- Откройте! - не выдержал доктор.
Инспектор хотел попросить заместителя директора о том же, но тот и без просьб возился с пультом.
- ... кройте! - ворвался в предбанник вопль. Когда силикофлексовая переборка отъехала полностью, Ян перестал кричать, сжатую в кулак руку нерешительно подержал навесу, потом опустил. На щеках - красные пятна. Видно - уже овладел собой.
- Не знаю, - нарочито спокойно проговорил он, - зачем вы держите меня взаперти, но если вы, Митя, добровольно взяли на себя роль тюремщика, не превращайтесь хотя бы в палача. Дайте мне спички, курить хочется. Это не запрещено тюремным распорядком?
- Не запрещено, - Синявский развёл руками (в правой- угасшая трубка) - курите на здоровье, но вы ведь бросили два года назад!
- Да? А почему тогда сигареты?
- Это мои, - коротко ответил Сухарев и протянул руку.
