Бен внимательно посмотрел на него.
- Вы о них знаете?
- Да, конечно. И изрядное количество старожилов тоже. Самого-то меня тогда в Уделе не было, но были Мэйбл Уэртс, Глинис Мэйберри и Милт Кроссен. Кое-кто из них уже связал одно с другим.
- Что связал?
- Ну, ну, Бен. Связь совершенно очевидна, разве не так?
- Наверное. Когда этот дом был обитаем в последний раз, за десять лет исчезли четыре мальчика. Теперь, спустя тридцать шесть лет, там снова кто-то поселился - и тут же исчезает Ральфи Глик.
- Вы думаете, это совпадение?
- Полагаю, да, - осторожно сказал Бен. В ушах явственно звучало предостережение Сьюзан. - Но занятно. Я справился в подшивках "Леджера" с тридцать девятого по семидесятый годы - просто, чтобы сравнить. Пропало трое ребят. Один сбежал и позже нашелся, работал в Бостоне. Ему было шестнадцать, но выглядел он старше. Другого месяцем позже выудили из Эндроскоггина. А еще одного нашли зарытым в стороне от дороги N_16 в Гэйтсе - по-видимому, он стал жертвой наезда. Все объяснилось.
- Возможно, исчезновение мальчика Гликов тоже объяснится.
- Может быть.
- Но вы думаете другое. Что вы знаете про этого Стрейкера?
- Абсолютно ничего, - сказал Бен. - И даже не уверен, что хочу с ним знакомиться. Как раз сейчас я работаю над жизнеспособной книгой, которая в определенном отношении привязана к дому Марстена и его обитателям. Если я обнаружу, что Стрейкер - рядовой бизнесмен (уверен, так оно и есть), это может меня сбить.
- По-моему, все окажется иначе. Знаете, он сегодня открыл магазин. Как я понял, туда заскочила Сьюзан Нортон с матушкой... черт, почти все женщины города зашли туда взглянуть, что к чему - и не на пять минут. Если верить Деллу Марки - а этот источник под сомнение не берется - туда приковыляла даже Мэйбл Уэртс. Должно быть, этот Стрейкер - совершенно потрясающий человек. Щеголь в одежде, крайне изящен и абсолютно лыс. И обаятелен. Мне сказали, он действительно кое-что продал.
Бен усмехнулся.
- Замечательно. А вторую половину команды кто-нибудь уже видел?
- Он на закупках. Предположительно.
- Почему "предположительно"?
Мэтт беспокойно пожал плечами.
- Может быть, все это чистая правда, но дом Марстена меня нервирует. Можно подумать, эта парочка долго искала его, пока не нашла. Вы же сами сказали - он напоминает идола, восседающего на вершине своего холма.
Бен кивнул.
- Сверх всего, у нас опять пропал ребенок. А брат Ральфи, Дэнни? Умереть в двенадцать лет! Случай злокачественной анемии со смертельным исходом.
- А что в этом необычного? Конечно, это большое несчастье...
- Мой доктор - молодой парень по имени Джимми Коди, Бен. Когда-то учился у меня. Тогда это был маленький чертенок, а теперь - хороший врач. Помните, все это слухи и сплетни.
- Ладно.
- Я зашел к нему провериться и случайно упомянул мальчика Гликов дескать, какой позор, мало было родителям, что второй исчез, еще и этот кошмар. Джимми ответил, что консультировался по поводу этого случая с Джорджем Горби. Да, у мальчика действительно была анемия. По его словам, количество эритроцитов у мальчика одних лет с Дэнни должно составлять от 85 до 95%. А у Дэнни оно снизилось до сорока пяти.
- Ничего себе, - сказал Бен.
- Ему кололи Б-12 и давали телячью печенку, что вроде бы отлично срабатывало. Его уж собрались выписывать, и тут бум! парнишка падает мертвым.
- Вы же не хотите, чтобы это дошло до Мэйбл Уэртс, - сказал Бен. - Ей начнут мерещиться в парке туземцы, стреляющие отравленными пулями из духовых ружей.
- Об этом я не говорил никому, кроме вас. И не скажу. Кстати, Бен, на вашем месте я бы, наверное, не предавал сюжет книги огласке. Если Лоретта Старчер спросит, о чем вы пишете, отвечайте - об архитектуре.
- Мне уже дали такой совет.
- Несомненно, Сьюзан Нортон.
Бен взглянул на часы и поднялся.
- Кстати о Сьюзан...
- Ухаживающий самец в полном оперении, - сказал Мэтт. - Между прочим, мне надо в школу. Очередной черновой прогон третьего акта школьного спектакля, комедии большого социального значения под названием "Проблема Чарли".
- В чем же его проблема?
- Прыщи, - ответил Мэтт и усмехнулся.
Они вместе направились к дверям. Мэтт задержался, чтобы натянуть старенький выцветший школьный пиджак.
Бен подумал, что, если не обращать внимания на лицо - умное, но мечтательное и какое-то невинное, - по фигуре Мэтта скорее примешь за стареющего тренера-легкоатлета, чем за домоседа-словесника.
- Послушайте, - обратился к нему Мэтт, когда они вышли на крыльцо, а что вы думаете делать в пятницу?
- Не знаю, - отозвался Бен. - Я думал, можно бы сходить в кино со Сьюзан. Короче говоря, что-то в этом роде.
- Мне пришло в голову кое-что другое, - сказал Мэтт. - Может, образуем втроем комиссию и съездим наверх, к дому Марстена, представимся новому владельцу. От имени города, разумеется.
- Конечно, - сказал Бен, - всего лишь из обычной вежливости, правда?
- Деревня явится рассказать о себе новому члену общества, - поддакнул Мэтт.
- Поговорю сегодня со Сьюзан. Думаю, она будет за.
- Хорошо.
Ситроен Бена с мурлыканьем двинулся прочь, Мэтт поднял руку и помахал. Бен в ответ дважды нажал на гудок, а потом задние фары ситроена исчезли за холмом. Шум мотора замер вдали, но Мэтт еще добрую минуту стоял на крыльце, сунув руки в карманы пиджака, обратив взгляд к дому на холме.
В четверг вечером репетиции не было, и около девяти Мэтт заехал к Деллу, пропустить пару-тройку стаканчиков пива. Если бы чертов недомерок Джимми Коди не прописал ему от бессонницы такое средство, Мэтт сделал бы это сам.
В те вечера, когда музыканты не играли, у Делла было практически пусто. Мэтт увидел только троих знакомых: Проныру Крейга, медленно опустошающего в уголке кружку пива, Флойда Тиббитса с грозовыми тучами на челе (на этой неделе он трижды говорил со Сьюзан, два раза - по телефону и один раз лично, в гостиной Нортонов, но успеха не добился) и Майка Райерсона, сидевшего у стены в одной из дальних кабинок.
Мэтт подошел к стойке, где Делл Марки протирал стаканы и смотрел по переносному телевизору "Айронсайд".
- Привет, Мэтт. Как дела?
- Отлично. Тихий вечер.
Делл пожал плечами.
- Да. В Гэйтсе в киношке крутят пару картин с мотоциклами. С этим я тягаться не могу. Стакан или кувшин?
- Давай кувшин.
Делл наполнил кувшин, сдул пену и долил еще пару дюймов. Мэтт расплатился и, секунду поколебавшись, направился к кабинке Майка. Майк, как большая часть молодежи Удела, прошел через один из классов, где Мэтт преподавал английский. К тому же он был симпатичен Мэтту: при заурядном интеллекте парень проделал работу выше среднего уровня, поскольку трудился в поте лица, вновь и вновь расспрашивая о том, чего не понял, пока не схватывал смысл. Вдобавок он шутил без напряжения, обладал чистым чувством юмора и такой приятной чертой, как независимая манера держаться, что и делало его любимцем класса.
