— Мда… — капитан презрительно скривился, на мгновение представив себе досуг госпожи Беолли и ее игрушки, и полез в Сеть, чтобы сказать оттуда всю информацию о возможностях продукции корпорации «Удовольствие»…
Список наворотов был поистине безграничен. От знания языков и этикета большинства народов Лиги и до способности к перевоплощению: развлекая хозяйку или хозяина, инкуб мог легко менять походку, тембр голоса и черты лица. Последнее — с помощью встроенного генератора голомасок. Имея высочайший коэффициент адаптации и потрясающие способности к обучению, игрушка могла менять линию поведения в зависимости от настроения хозяина хоть по сто раз на дню, не испытывая при этом ни малейшего морального дискомфорта: пройдя процедуру импринтинга при покупке, инкуб (или суккуб) был готов служить покупателю так, как ему было необходимо. Даже три закона робототехники, сформулированные каким-то фантастом древности, в управляющих программах этих игрушек были прописаны весьма своеобразно: при угрозе для хозяина инкуб мог причинять вред другому человеку, причем любым доступным способом. Правда, за все время продаж клонов не было зарегистрировано ни одного преступления, совершенного с их помощью, но гарантий того, что они могут быть использованы не по назначению, не было никаких. Как и законов, регламентирующих их использование. Создавалось ощущение, что все вопросы, связанные с инкубами, были кем-то очень плотно пролоббированы.
— Ну, учитывая их стоимость, я даже представляю, кем… — мрачно подумал капитан. — Хотя, подставлять такую дорогую игрушку ради копеечной выгоды тоже не очень логично…
Впрочем, перед органами, лицензировавшими ее продукцию, корпорация «Удовольствие» выглядела белой и пушистой. Благодаря одному пунктику в проектной документации: «Срок жизнедеятельности изделия под названием „инкуб“ в состоянии импринтинга обратно пропорционален загрузке его процессора и не может превышать восемь месяцев со дня активации»…
— Какой выгодный бизнес! — хмыкнул Верден, пробежав глазами остальной текст. — Человек подсаживается на куклу, потом она ломается, и он покупает новую… За те же деньги… И так — пару раз в год… С такими средствами можно лоббировать все, что угодно…
Подумав еще немного, Кайм скривился и сплюнул на пол:
— Мда… Приплыли… Офицер СВБ — на побегушках у игрушки… Дурдом…
Для того, чтобы просмотреть постановление о лишении его неприкосновенности и постановление суда об аресте, у Генри ушло чуть более двух минут. Еще минута понадобилась, чтобы связаться с сервером Конгресса и удостовериться в том, что перед ним не фальшивка: увы, майор Персиваль Лонди, стоящий перед ним, сделал свою работу безукоризненно. А вот дозвониться до адвоката, не смотря на многочисленные попытки, Свордману не удалось — его комм упорно отказывался отвечать на входящий звонок. Оставив ему сообщение, к которому он приаттачил полученные от майора файлы, конгрессмен мрачно повернулся к ожидающему его офицеру и, вздохнув, пробормотал:
— Увы, дозвониться до адвоката не получается… Даже как-то странно… Ладно, полетели…
Майор криво усмехнулся, и, не сказав ни слова, жестом пригласил арестованного в висящий неподалеку полицейский флаер.
Всю дорогу до следственного изолятора Генри мрачно пялился в пол: участие в преступлении второй категории, использование служебного положения в корыстных целях и еще четыре пункта предъявленного ему обвинения казались бредом или кошмарным сном, и поверить в то, что это происходит на самом деле, было чрезвычайно трудно. Поэтому на просьбу следователя покинуть флаер он среагировал не сразу, в который раз пытаясь связаться через наглухо заблокированный комм хотя бы со своей женой.
— Господин Свордман! Бесполезно! Оба положенных вам по закону звонка вы уже совершили, соответственно, до вынесения приговора ваш комм лишен доступа к системам коммуникации. Буквально через пару минут его подключат к серверу изолятора, и вы получите пакет инструкций по правилам поведения в этом заведении. Советую внимательно ознакомиться с последними пунктами — штрафные санкции могут быть весьма унизительны и неприятны…
Затравленно посмотрев на майора Лонди, Генри выбрался из отсека для арестованных, оглянулся вокруг и еле сдержался, чтобы не выругаться: парочке звероватого вида охранников, с нетерпением посматривающих на очередного «клиента», явно было наплевать на статус конгрессмена и главы комитета по развитию и распространению перспективных технологий!
— Гражданин Генри Свордман! Следуйте за мной… — здоровяк с гипертрофированными трапециями коротко кивнул следователю, и повернулся к массивной двери за своей спиной…
…Камера угнетала своими размерами и полным отсутствием каких либо удобств: две полки, назвать которые кроватями не поворачивался язык и санузел в небольшой каморке рядом с дверью. Абсолютно гладкие поверхности стен с самовосстанавливающимся покрытием. Маленький столик под прямоугольным окошком системы доставки. Ни кресел, ни головизора.
Тяжело опустившись на первую попавшуюся «кровать», Генри покосился на закрывшуюся за ним дверь и постарался, чтобы на его лице не проявлялись обуревающие его чувства: с той стороны она была прозрачна, а давать повод охранникам считать его слабаком ему совершенно не хотелось.
— Ладно, подождем пару дней. Думаю, что следователь разберется с этим недоразумением, и я забуду этот кошмарный сон… — подумал про себя конгрессмен. И попытался прилечь. Но не тут то было: комм принял входящий звонок без всякого запроса о подключении!
— Думаю, вы уже немножечко обжились в камере… — появившееся перед ним лицо майора Лонди выражало легкое презрение. — Так что есть время поработать. Хотелось бы задать вам несколько вопросов.
— Я вас слушаю… — Свордман прислонился спиной к стене и вздохнул.
— Итак, по имеющейся в нашем распоряжении информации, вы и ваш подчиненный, конгрессмен Смирнов Егор Петрович, лоббировали интересы ряда производителей высокотехнологичного оборудования. Пользуясь своим служебным положением, вы фальсифицировали информацию по технологиям, которые можно было бы внедрить в производство, и, таким образом, давали возможность своим партнерам получать многомиллиардные контракты. Или лишали такой возможности их конкурентов…
— Бред!!! — не сдержавшись, зарычал конгрессмен. — Я не вступал ни в какой сговор ни со Смирновым, ни с кем другим, и все решения, принятые комитетом, который я возглавляю, являлись следствием серьезного анализа всей имеющейся у нас информации…
