– Работаете сверхурочно? - спросил он. Дауни подняла стакан на уровень глаз и посмотрела поверх него на Флеминга.
– Доктор Флеминг, в прошлом я отзывалась о вас не слишком лестно…
– О, не вы одна.
– Из-за позиции, которую вы заняли.
– Но ведь я ошибался, не правда ли? Премьер-министр говорит, что так. Ошибался и изгнан. - Он сказал это скорее с горечью, чем со злобой, и налил себе немного виски.
– Я вот никак не пойму, - сказала Дауни. - Начинаю сомневаться. Флеминг не ответил, и она добавила:
– И Джуди Адамсон тоже начинает сомневаться.
– Ну, от этого всем станет намного легче, - фыркнул он.
– Сегодня днем она устроила настоящую баталию с Джирсом. Признаюсь, это заставило меня задуматься. - Она отхлебнула коктейль и медленно проглотила, продолжая неподвижно глядеть поверх стакана, погруженная в размышления. - С одной стороны, кажется вполне разумным, если мы используем то, что у нас есть, вернее, то, что дали нам вы.
– Не сыпьте соль на раны.
– И все же я не знаю. В могуществе такого рода есть что-то развращающее. Вы видите, как это действует на здешних, да и на правительство. - Она кивнула в сторону телевизора. - Как будто совсем обыкновенные, вполне разумные люди вдруг оказались во власти чуждых им устремлений. Я думаю, что мы оба ощущаем это. И все же это кажется довольно безобидным.
– Так ли? Она рассказала Флемингу о получении фермента.
– Его действие поистине благотворно. Он просто восстанавливает клетки. Он должен давать эффект всюду - от пересадки кожи до процессов старения. Это может стать крупнейшим вкладом в медицину после антибиотиков.
– Ну да, божий дар миллионам. Когда Дауни рассказала о предложении "Интеля", Флеминг остался равнодушным.
– Куда все это заведет нас? - наконец спросила она, не ожидая ответа, но получила его.
– Всего год назад машина не имела никакой власти за пределами своего здания, но даже и тогда она нас контролировала. - Флеминг говорил бесстрастно, словно повторял старые истины. - Сейчас от нее зависит вся страна. Что произойдет потом? Вы ведь слышали? Мы будем продолжать в том же духе, снова выйдем на первое место в мире, а кто же будет дергать за веревочки? Флеминг показал на телевизор, совсем как до него Дауни, а потом, словно устав от этого разговора, медленно подошел к проигрывателю и включил его.
– А сумели бы вы держать ее под контролем? - Дауни настойчиво возвращалась все к той же теме.
– В последнее время - вряд ли.
– Так что же вы стали бы делать?
– Сбил бы ее с толку, насколько возможно. - Он принялся рыться в груде долгоиграющих пластинок. - Она знает это, она обзавелась этим созданием, чтобы шпионить за мной. Вот почему машина и устроила так, чтобы меня выставили. "Вы не можете победить", - сказала мне эта девица.
– Так и сказала? Флеминг кивнул, а Дауни, нахмурившись, посмотрела на дно своего полупустого стакана.
– Не знаю. Может быть, это неизбежно. Может быть, это эволюция.
– Послушайте! - Флеминг положил пластинку и резко повернулся к Дауни. - Я могу предвидеть, что настанет время, когда мы создадим высшую форму разумной жизни, которая в конечном счете будет нашей преемницей. И, возможно, это будет неорганическая форма, вроде вот этой. Но мы создадим ее сами, для собственного блага, то есть для блага в том смысле, как мы его понимаем. В этой машине не запрограммировано условие нашего блага, или, если такое условие и было, с ним что-то не задалось. Дауни допила коктейль. Да, то, что он говорил, звучало правдоподобно, более чем правдоподобно: здесь был какой-то здравый смысл, которого ей в последнее время так не хватало. Она была ученым-экспериментатором и сразу же почувствовала, что должен существовать какой-то способ проверки его выводов.
– Может кто-нибудь разобраться в этом, кроме вас? - спросила она. Флеминг покачал головой.
– Из всех этих - никто.
– А я?
– Вы?
– Я же имею доступ к машине. Флеминг немедленно утратил интерес к пластинке. Его лицо осветилось, будто слова Дауни замкнули в нем какие-то контакты.
– Почему бы и нет? Мы можем попробовать один экспериментик. - Он взял со стола блокнот с записанным в нем обращенным кодовым наименованием. - Кто-нибудь там сможет ввести это в машину?
– Андре?
– Нет. Только не она. Что бы вы ни делали, ей не доверяйте. Дауни вспомнила об операторе. Она взяла блокнот, и Флеминг показал ей раздел, который нужно было ввести.
– Ну, в этом я, признаться, ничего не понимают - сказала она. Затем поставила стакан и ушла. Пока она шла по территории, из домика Флеминга до нее доносилось начало какого-то пост-Шенбергианского произведения. Затем она оказалась в здании счетной машины и уже ничего не слышала, кроме гудения аппаратуры. В помещении пульта управления находились Андре и молодой оператор. Со времени происшествия с руками Андре еще более замкнулась. Она блуждала по зданию, как бледная тень, и редко покидала его, ни с кем не разговаривала и держалась хоть и не враждебно, но отчужденно. На вошедшую Дауни она взглянула с легким интересом.
– Ну, как идут дела? - спросила та.
– Мы ввели все данные, - сказала Андре. - Скоро вы должны получить формулу. Дауни отошла и встала рядом с оператором, сидевшим у входного устройства. Это был молодой человек, новоиспеченный выпускник университета, который делал все, что ему говорили, не задавая никаких вопросов.
– Введите и это тоже, хорошо? - Дауни передала ему блокнот. Он укрепил его над клавиатурой и начал печатать.
– Что это? - спросила Андре, услышав стук телетайпа.
– Мне нужно кое-что посчитать, - Дауни не давала ей приблизиться, как вдруг лампочки на индикаторной панели принялись неистово мигать.
– Что вы ввели в нее? - Андре схватила блокнот и прочла то, что в нем было. - Где вы это взяли?
– Это мое дело, - ответила Дауни.
– Зачем вы вмешиваетесь?
– Вам, пожалуй, лучше будет уйти, - сказала Дауни оператору. Тот поднялся и покорно побрел к выходу. Андре дождалась его ухода.
– Я не хочу вам зла,- сказала она тогда, и в ее голосе Дауни почудился не гнев, а какая-то огромная сила. - Зачем вы вмешиваетесь?
– Как вы смеете так разговаривать со мной? - Дауни понимала, что ее слова звучат слабо и смешно, но ничего изменить не могла. - Я создала вас… я сделала вас!
– Вы - сделали меня? - Андре с презрением взглянула на нее, затем подошла к индикаторной панели и положила руки на стержни. Сигнальные лампочки немедленно повели себя спокойнее, но продолжали мигать все время, пока девушка стояла там, сильная и уверенная в себе, как юное божество. Минуту спустя она отошла и остановилась, глядя на Дауни. - Мы устали от этих… этих шуточек, - сказала она спокойно, словно передавая поручение. - Ни вам, ни доктору Флемингу, ни еще кому-нибудь не удастся встать между нами.
