– Понятно. Так как насчёт полиглота? В гостинице он не появляется. В вашем московском офисе тоже.
– Сейчас я в мобильнике найду номер. Записывайте.
– Спасибо.
– Хорошо. У меня, в свою очередь, просьба. Персонаж, о котором мы говорим, глубокий провинциал. В столице он может… куда-нибудь влипнуть. Нельзя ли ему помочь, как-нибудь присмотреть за ним…
– Понял, постараюсь что-нибудь сделать в этом направлении.
– Спасибо. Извините, что побеспокоил.
– Что вы. Звоните почаще. Можно и без повода. Желаю удачи.
После этого Пивнев просмотрел электронную почту, ответил на несколько писем зарубежных коллег. Позвал Светлану и попросил ответить на остальные.
– И ещё. Пожалуйста, позвоните в приёмную директора, спросите, можно ли мне зайти.
Директор, как мог, старался удержать институт на плаву. К тому же он был учёным. Когда они стояли рядом: Исаак, Эсэн и директор, то именно директор выглядел среди них настоящим учёным. Усы и бородка на добром лице, очки, аккуратный тёмный костюм со следами мела на правом рукаве пиджака, незапоминающийся галстук. Исаак: коренастый с очень широкими плечами. А на голове при любой стрижке беспорядочные завитки жёстких рыжеватых волос. Как такие мужики назывались у Бабеля? Биндюжник. Но очень точная речь. Сергей Николаевич. Высокий, очень быстрый в движениях. И всегда очень элегантный. Он помнит его ещё в нехитрой стандартной одежде, но всё равно элегантным. Саркастичным. Студентки млели и балдели. Правда, тогда связь преподавателя со студенткой была немыслима. Исаак и Эсэн часто спорили. Ругались. Почти каждый день. А с директором, который тогда не был директором, никогда. Он и тогда был очень добросовестным в работе. Правда, они все были добросовестными, невероятно тщательными.
Говорили, что это школа их учителя, академика Петренко. Все трое получили в своё время Госпремию за общую работу. C тех пор Александр Петрович так и пахал эту ниву в тени бывших соавторов. Но, в общем, такой директор – не самый худший вариант. Нужно переговорить. Может, удастся помочь институту с научно-исследовательским судном ледокольного класса.
Ровно в половину седьмого Пивнев сидел в столовой. Минут через пять вошли Иула и Люда. Пивнев встал, и, стоя, дождался, пока они рассядутся.
– Здрасьте, Иннокентий Васильевич.
– Здравствуй, Иннокентий.
– Здравствуйте. Как провели время в столице?
– Интересно. Только очень устали. Я устала. Очень много… встречаться, людей. Кремль… красиво, понятнее стала ваша страна, но быстро, мало времени мы смотрели. Балет мне сначала не понравился. Прыгают и странно бегают на кончиках пальцах необычно одетые люди. Как он назывался?
– Щелкунчик.
– Такое я никогда не запомню. Мне пытались рассказать, что они, те кто танцуют, изображают, но я не поняла. Но потом начало нравиться. Музыка и движения. Танец. Иногда я понимала всё, как будто слушала разговор.
Официантка принесла первую порцию тарелок.
После десерта они посидели и помолчали в каминной комнате с двумя потемневшими кабаньими головами на стене. Люда была полна энергии, её переполняли впечатления, но воспитанно молчала. Иула была строга и непроницаема.
В этот вечер Иула рано пришла к Пивневу. Она сидела в кресле молчаливая и отчуждённая. Пивнев расстроился, он очень долго, как ему казалось, ждал очередной встречи.
– Наверное, я пойду, – сказала Иула и поднялась с кресла.
– Не смею задерживать, – холодно ответил он.
– Я беременна, – сказала она.
Пивнев осторожно взял её за руки. Так они стояли, взявшись за руки. Невыносимая нежность переполняла его.
Интернет
Пожелавший остаться неизвестным член команды Друнга рассказал о группе, которая разрабатывает проект устава межгосударственной организации. В качестве прототипов группа располагает уставами подобных организаций двух планет, членов Совета. Разработке проекта предшествовало создание Концепции, в которой изложены основные принципы деятельности будущей организации.
Концепция предусматривает:
– права национальных государств сопряжены с обязанностями;
– принятие решений большинством голосов;
– большой бюджет, который формируется из взносов членов;
– создание мощных вооружённых сил организации;
– создание системы международных судов и арбитражей;
– возможность добровольного выхода и исключения стран-участниц;
– количество голосов и величина взносов членов пропорциональна величине ВВП за последние пять лет и площади территории.
– первоочередная задача – исключить на планете возможность военных конфликтов и сделать гонку вооружений бессмысленной.
Вряд ли эта утечка случайна и несанкционированна.
Эпифан. Выходит, создаются вооружённые силы организации, а национальные вооружённые силы – само собой.
Просто Иван. Эпифану. Прикинь, будут мощные международные силы, а параллельно страна гонит танки, ракеты, крейсера. В конце концов, подданные спросят: «а на фига?»
D_Bond. Генералам, что нашим, что американосам, это дело сильно не понравится. А у нас не только генералам. С ВВП у нас не густо (я имею в виду валовой продукт).
Эпифан. А как они (страны) будут делить военные заказы?
D_Bond. Эпифану. Будет большая бумажная война. Но всё-таки без стрельбы.
Рыбак. Господа! Чой-то нам не всё говорят. А как быть с атомным оружием, нашим любимым ракетно-ядерным щитом? Тоже провести коллективизацию?
ОBAMAMAMA. Рыбаку. Не забываем, что где-то в Солнечной системе парит корабль ПВЦ. Они могут присмотреть за атомными щитами и мечами.
Просто_ Иван. Корабль или корабли ПВЦ – серьёзная вещь. До сих пор были хорошие правила и уставы. Д, кто их соблюдал. Англичане легко убеждали туземных вождей вести себя хорошо, если под рукой был полк королевских стрелков. Тока чувствовать себя туземцем неуютно.
Прикол. А где у них в концепции экономика?
Гостей оказалось трое: представители Государственной комиссии по изучению внеземных технологий.
Старший по должности – зампредседателя Комиссии, биолог Крутов, членкор РАН. Кроме него строгая безликая женщина в очках, одетая в тёмный костюм, который неловко сидел на ней. Третьим был молчаливый мужчина с незапоминающейся внешностью. Во время взаимных представлений женщина назвалась Ириной Артёмовной, и только тогда Пивнев узнал её. Она равнодушно взглянула на Пивнева и подала вялую руку.
