Таранов вошел в склеп, запустил установку и тут же вышел на улицу. Несколько минут ничего не происходило. Затем кладбище расцвело разноцветными огнями.
— Вот так иллюминация! — восхищенно воскликнул Сотников.
Таранов указал рукой на туда, где интенсивность свечения достигала наибольшей величины.
— Смотри, Олег, эпицентр вот там! Запомни место, потом поглядим!
Когда свечение достигло апогея, из-под земли начали вырываться на волю отдельные сформировавшиеся призраки. Едва полупрозрачная сущность попадала в поле действия прибора, её тут же затягивало в накопитель. Монахи с изумлением наблюдали исход призраков, не переставая осенять себя крестным знамением. Сотников также не без интереса наблюдал мистическую картину.
— Жаль, камеру с собой не взяли! — сокрушался он. — Такое явление…
— Еще снимешь, как только разберемся, что лежит в основе сего процесса, — холодно заметил Таранов, не отрывая взгляда от анализатора.
На жидкокристаллическом дисплее бежали цифры, определяющие количество собранного времени. И судя по довольной физиономии Таранова, собрано его было уже не мало. А призраки все шли и шли нескончаемой чередой. Кого здесь только не было: и закованные в сталь рыцари, и разодетые в шелка дамы, мушкетеры с перьями на шляпах и кружевных воротниках, простые горожане и богатые купцы, пару раз промелькнули люди в звериных шкурах.
— Этакий показ исторических мод! — пошутил Сотников.
— Меня все-таки интересует тот факт, что время носит столь явный отпечаток владельца? — не унимался Таранов.
— Чего не знаю, того не знаю, — развел руками Олег. — Ты вон у святых отцов спроси — они просветят!
Стоявший поодаль отец Бенедикт произнес:
— Души это! Заблудшие! И то, что мы сейчас сотворили… не знаю на благо или нет!
— На благо, святой отец! На благо! Подумайте лучше о том, сколько жизней мы спасли! А за этих несчастных, — он указал на редеющий поток призраков, — вы помолитесь отче! Глядишь, и им легче станет на том свете!
Монах не ответил, а лишь судорожно перекрестился. Было видно, что его обуревают противоречивые чувства. Поток призраков таял. Наконец он истощился совсем.
— Дождемся рассвета? — спросил Сотников. — Или сразу пойдем? Могилку я запомнил!
— Давай сейчас! — махнул рукой Таранов. — До утра ждать — мочи нет! Только фонарик возьму и вперед.
Он скрылся в склепе и через секунду вернулся с большим фонарем.
— Слушай, Михалыч, а там до сих пор еще что-то светиться, — обратил внимание Дмитрия на остаточное свечение могилы Олег.
— Да, ты прав! — согласился Таранов. — Пойдем быстрей!
— По-моему здесь, — сказал Сотников, останавливаясь у полуразрушенного строения. — Отсюда светилось!
Небосвод уже совсем посветлел, до восхода оставались считанные минуты. Таранов взглянул на свой многофункциональный сканер:
— Да, это здесь! Прибор реагирует на мощные электромагнитные колебания! Нужно лезть внутрь!
Оттащив в сторону несколько упавших валунов, приятели освободили небольшой лаз. С трудом протиснувшись внутрь, Таранов осмотрелся: сканер однозначно указывал на могильную плиту в центре гробницы.
— Поднатужимся?
Таранов уперся руками в массивный каменный блок.
— Поднатужимся! — Присоединился к нему через секунду Сотников. С глухим шорохом надгробие поддалось. Среди истлевших останков, завернутый в чистую тряпицу, лежал некий предмет.
— Это оно генерирует волны! — Таранов указал глазами на находку, затем осторожно откинул тряпицу. В ярком свете фонаря тускло сверкнул металл.
— Золото, — На вес определил Сотников, доставая находку из саркофага. Дмитрий прикоснулся к нему сканером.
— Да, именно это мы ищем! Разворачивай!
Находкой оказался литой жезл, или скорее даже посох, увитый парой змей, смотрящих друг другу в глаза.
Когда приятели выбрались из склепа на улицу, там уже во всю светило солнце. При естественном освещении артефакт выглядел внушительнее, нежели при свете фонарика.
Сотников взвесил посох в руке:
— Килограмм на семь потянет! А то и поболе будет!
— Посмотреть бы, что там внутри! — задумчиво проговорил Таранов. — Какой такой мудреный механизм излучает электромагнитные колебания?
— Жалко такую красоту пилить! — высказался Олег.
— Зачем пилить? — удивился изобретатель. — Есть другие способы! Дай только до лаборатории добраться!
Незаметно подошли святые отцы.
— Вот он, источник всех ваших бед! — довольно продемонстрировал находку монахам Таранов. — Знакома кому-нибудь эта вещица?
Монахи отрицательно качнули головами.
— Древняя вещь, — сказал отец Бенедикт. — Приходилось мне дело иметь с реликвиями церкви, и вещь действительно древнюю от подделки я еще отличать не разучился. А похож сей предмет на золотой кадуцей Гермеса, богомерзкого демона, коего язычники почитали богом. Теперь понятно, почему мертвые восстали: согласно мифам, его посох открывал врата потустороннего мира, ведь Гермес — проводник умерших в царство смерти. В ад! Ибо в рай, не познавшему истинного Бога, не попасть! Лучше уничтожить эту штуку раз и навсегда! — фанатично воскликнул монах.
— Ну уж дудки! — со всей горячностью возразил ему ученый. — Её не уничтожать, её исследовать надо!
— Ничем хорошим эти исследования не закончатся! — насупился монах. — Послушайте меня…
— Согласиcь, святой отец, — сказал Сотников, — что без помощи Дмитрия Михайловича, вы бы не справились! И загубили бы еще десяток-другой жизней. Так что он имеет полное право забрать находку себе.
— Хорошо, — без особой радости согласился монах, — пусть забирает! Но она принесет с собой еще много горя! Я чувствую это! Спасибо за оказанную помощь, — отец Бенедикт все-таки нашел в себе силы поблагодарить Таранова, — нам пора!
— Будете проезжать «Сан-Марино» милости просим в гости! — сказал на прощание отец Клементий.
— Может подбросить вас до обители? — предложил Дмитрий.
— Нет, — последовал ответ, — мы доберемся сами.
— Да, — окликнул уходящих монахов Таранов, — на имя отца Бенедикта в банке Римини будет открыт счет. Все средства, которые мы получили в результате зачистки кладбища, можете использовать по своему усмотрению. Это очень большая сумма.
— Мы потратим их на благо церкви! — ответил монах. — Я надеюсь, Господь зачтет вам это! И еще прошу, — святой отец с надеждой посмотрел на Таранова, — думайте, прежде чем что-нибудь изобретать, и чем ваше очередное изобретение может обернуться! Это моя личная просьба!
