Хрюк безропотно подчинился, сказав:
— Ты не подумай чего, я знакомой звонил.
— Номер, наверное, случайно стер? Ну, да ладно, я же ничего такого не думаю. Пойдем, выпьем, как принято у земляков. О, да у тебя номер оказывается, не стерт!
— Где? — Хрюк, позабыв осторожность, потянулся к экранчику и поплатился за это.
Мужчина погрузил нож ему в сердце и сразу вынул. После чего подхватил агонизирующее тело и отволок к морю.
— Земляк успел отзвониться, — сообщил он Луке, вернувшись.
— Пускай. Костя уже такси выслал.
Последний абонент Хрюка положил трубку на аппарат, дыхнул на огромный бриллиант, украшавший мизинец, и вытер его о лацкан сверкающего смокинга. Лешему было 17 лет, но никто не рискнул бы напомнить ему об этом. Под его главенством ходил мощный конгломерат, включавший в себя десятки казино, ресторанов, супермаркетов и автосалонов. Людской контингент включал в себя банкиров, проституток, сутенеров и небольшую армию настоящих отморозков, следивших за всем этим стадом и исправно его доивших. Командовал боевиками бывший военный специалист и зек по кличке Лимон. Именно ему Леший и приказал ехать в бар "Мокрая глотка" и привези Вольда.
— Это чужая территория.
— А мне плевать! Возьми людей побольше. Я не хочу опозориться перед старым корешом.
— Да кто он такой? Как я его вообще узнаю?
— Базар окончен, — холодно проговорил Леший. — Если с Вольдом что случится, считай себя покойником.
Такого приема Картазаев не ожидал. За порогом с распахнутыми хромированными дверцами замерли бумер и джип, рядом стояли 8 человек. Пятеро из них здоровые мордовороты, а трое так вообще настоящие хряки, Столько мне не убить, грустно подумал Картазаев.
— Чего надо? — крикнул он, половчее расставляя ботинки, мечтая только об одном, чтобы в них вместо ножей располагались ракеты ПЗРК "Мрак".
— Костя просит вас в гости, — стараясь быть вежливым, ответил самый здоровый, у которого был самый узкий лоб.
— Не время ходить по гостям. А если мы откажемся?
— Я чего-то не всасываю, ты че не понял, козел, тебя Костя просит. Ты че не слышал про Костю Костогрызова?
— Не слышу волшебного слова "пожалуйста", — пробормотал Картазаев, а спутникам тихо сказал. — Сделаем вид, что подчинились, но у машин не останавливаемся и ходу. Прыгаем в воду и смываемся.
Тот, кому повезет, зло подумал он.
— Я плавать не умею, — проблеял Бзилковский.
— Молчал бы, Западловский! — энергично встрял Мошонкин. — Из-за тебя Владимир Петрович сюда угодил, а ты плавать не умеешь. Называется, он у моря живет.
— Чего вы шепчетесь, как бабы? — рыкнул здоровяк. — Пацаны тоже желают базар послушать. Только без цирка, Костя иногда и мертвых гостей принимает.
— Мы идем! — крикнул Картазаев, прикидывая как бы так стрельнуть сквозь толстяка, чтобы уложить, по крайней мере, еще одного, но уж больно соперник толстый, бель элефант, эпидемия элефантизма, чур меня.
Со свистом покрышек из-за угла разом вывернули 3 "мерса". Они были не только новые, они были отдраены так, что от блеска болели глаза. Не успели машины качнуться на рессорах, останавливаясь, как из них посыпались вооруженные автоматами люди. Лишь один был безоружен: абсолютно лысый мужчина лет тридцати с желтым, словно у китайца лицом.
— Лимон! — сдавлено ахнули встречающие.
— Базара о стрелке не было! — крикнул здоровяк. — Это наша территория!
— Твоя территория на кладбище! — ответил Лимон, показав стальные зубы.
— От смерти и ты не застрахован. Рубиться будем!
В ответ Лимон показал на свой обтянутый желтой кожей череп и сказал:
— Смерти я не боюсь, я и так скоро сдохну, потому что в этой голове болячек больше, чем в твоей мыслей. К тому же нас больше. Положим вас тут всех. Ну что, герои среди вас есть? Посмертно. Я так и думал, — после чего повернулся к Картазаеву и спутникам. — Кто из вас Вольд?
— Я.Только меня уже пригласили, — буркнул Картазаев.
— Вас Леший просит об аудиенции, — вежливо произнес Лимон. — Нижайше прошу в машину.
При упоминании имени Лешего Картазаев внутренне напрягся. Откровенно говоря, он считал историю законченной и был уверен, что никогда не услышит об этом человеке. С Лешим он столкнулся в то время, когда тот еще был никем, вернее он был сыном убитого крупного авторитета, но сам авторитетом не был. Леший тогда еще и преступником не был по большому счету. Так получилось, что Картазаев присутствовал при сем довольно криминогенном процессе, а может так статься, что и подтолкнул его своими действиями. С другой стороны, он всего лишь не дал парню погибнуть, не ожидая, впрочем, что тот пойдет так далеко. С другой стороны, в том мире, куда волей судьбы и дурного отца заволокло парня, не будучи волком прожить не возможно. Но Леший-младший пошел еще дальше, он стал не волком, а волкодавом.
Все-таки Леший лучше, чем Костогрызов, решил Картазаев, только уточнил, что он не один.
— О чем разговор, — сделал великосветский жест бандит.
Когда они садились, водитель недовольно заметил:
— Вы там осторожнее, только что из мойки, к бабам собирались.
— Заткнулся бы, чмырь! — Лимон двинул в складки на мощной шее.
— Ты чего?
— Ты не знаешь, с кем говоришь! Это Вольд, старый кореш самого Лешего.
— Так бы сразу и сказал, — водитель виновато потер покрасневшую шею. — Прости, братан, не знал.
Картазаев непроизвольно столкнулся с полным благоговения взглядом Мошонкина, поняв, какая каша в голове у парня по поводу его личности. Их привезли в центр города в ночной клуб "Мадрасс". Днем здесь всегда было пустынно, и когда в пустующий зал разом вошли десять человек, это выглядело вызывающе. Впрочем, все остались внизу, включая Мошонкина и Бзилковского, наверх Лимон повел только Картазаева.
В коридоре на втором этаже была охрана, и дюжие охранники тщательно обыскали Картазаева. В комнате был накрыт столик, рядом на диванчике сидел Леший, одетый как голливудский актер и подстриженный не дешевле. Он встал и протянул руку, которую Картазаев без паузы пожал. Это всего лишь жест, подумал он. У нас не может быть ничего общего. Ему показалось, что он занимается самовнушением.
— Как Маша? — спросил Картазаев.
— Родит скоро.
— Ей ведь 15.
— 16 уже. Проходи, угощайся. Разговор есть.
Лимон уже разливал. Картазаев махнул стопку, не глядя.
— Ты изменился, — сказал он, оглядывая Лешего с головы до лаковых туфель.
— Таким сделал меня ты.
— Надеюсь, это не записывается, — буркнул Картазаев. — Суд может это не так понять.
