— Жучков здесь нет. Я все время думаю, каким бы я был, если бы не ты, Вольд. Лимон, скажи!
— Тварь дрожащая, аморфный урод! — сказал тот с готовностью.
— Умнейший человек, — указал на него Леший. — Почти полтысячи рентген в своем жутко секретном ящике получил, может по этому такой и умный.
— Что надо от меня? — спросил Картазаев, получилось неожиданно грубо, Лимон даже отставил стакан.
— Так нельзя милейший. С вами же, как с человеком.
Картазаев не успел ответить, откровенно говоря, он не успел и рта раскрыть, как Леший буквально взвился с места. Он подскочил к Лимону и хлестнул его прямо по плеши, в результате чего на ней осталась полоса еще более желтой кожи, чем на остальной части головы. Командир боевиков, гроза конкурирующих банд, от одного взгляда которого у любого стыла кровь в жилах, даже не поднял рук, чтобы защититься. Сидел и смотрел на главаря, вернее на распоясавшегося подростка.
— Меня нельзя бить, у меня и так страшная головная боль, — тихо сказал он.
Леший приблизил лицо вплотную и заорал так, что на того полетели слюни:
— Пошел вон, мерзавец! Голова у него болит. Да я прикажу вообще ее отрезать! Ты на кого голос поднял, урод! Чтобы я больше не видел тебя и не слышал!
После чего взял за шкирку и потащил к дверям. Вернее, конечно не потащил, слишком слаба рука была у мальчишки, чтобы тащить этого хоть и костлявого, но все-таки взрослого мужчину. Тот шел сам. Но лицо боевика Картазаеву не понравилось. Он подумал, что Лимон унижение в присутствии постороннего еще припомнит.
Когда тот вышел с недовольным видом, Картазаев заметил:
— Не расстраивайся так. Контингент сложный. Сам выбирал стезю.
— Издеваешься? Но тебе можно.
— За что такая честь?
— У меня к тебе деловое предложение.
— Не хочу ничего слышать. С бандитами я не работаю, — отрезал Картазаев. — Я тебе еще в прошлый раз сказал. У нас не может быть общих дел.
— А "Гелион"? — спросил Леший, будто выстрелил.
Картазаев мысленно ругнулся, с досады крякнул еще стакан.
— Ну и что ты скажешь на это? — спросил Леший. — Я даже не предлагаю тебе относиться ко мне с уважением. Да, я бандит, и дела у меня грязные, я законы нарушаю. Этого аспекта мы не будем даже касаться.
— За информацию о "Гелионе" моя контора заплатит любые деньги. Назови свою цену.
— Деньги мне не нужны, — Леший искоса глянул на него и сказал. — Надо одного типа убить.
— Ты в своем уме! — возмутился Картазаев. — У тебя хватило наглости такое мне предлагать!
— Разве тебе не приходилось убивать раньше? — поднял бровь Леший. — А Ржавый?
— Ржавый был законченный бандит. К тому же это входило в мое задание.
— Я тоже не профессора предлагаю. Ликвидировать надо бандита и убийцу, так что совесть твоя может быть чиста. Мне нужен ты и твое умение убивать. Короче, ты нужен мне как ликвидатор.
— Я не палач.
— Моя информация того стоит.
— Эта сделка не состоится в любом случае, так и знай.
Картазаев двинулся к двери, но как в лужу смотрел, за ней стояли охранники, не давая ему выйти.
— Отсюда выходят с моего разрешения, — пожал плечами Леший.
— Угрозы и шантаж, есть такая статья в уголовном кодексе.
— Обижаешь, ты можешь уйти. Только после того, как я назову имя человека, которого надо убрать.
— Я должен предупредить, что в любом случае буду вынужден сообщить то, что ты скажешь, по службе. В дальнейшем, если с названным тобой человеком что произойдет, ты будешь первым на подозрении.
— Ничего ты не сообщишь. Если бы я не был уверен в твоем молчании, не пытался бы с тобой заговорить. Ну что, мне продолжать?
Картазаев никак не среагировал, но не ушел ведь.
— Его зовут Костя Костогрызов. Я признаюсь, он не только давит на меня, он меня выдавливает. Может, тебе легче будет убить его, когда ты узнаешь, на кого он работает?
— Мне плевать, на кого он работает! — в запале сказал Картазаев. — Я не буду ни киллером, ни антикиллером.
— Даже если Костогрызов работает на "Гелион"?
— Костя Костогрызов появился в городе в прошлом году, — начал Леший, когда Картазаев вернулся к столу и налил себе еще стакан.
Полковник никогда не кичился своей способностью много выпить, но требуемая разрядка никак не наступала. Внизу сидел Бзилковский, в кармане лежала табуляграмма, которую тот мог расшифровать, а он даже выйти из этой комнаты не может. Нет, выйти-то он конечно может. Ножи по-прежнему в ботинках, с охраной можно справиться, мальчишку и за соперника считать нельзя. Но он боялся, что, как обычно бывает, в неминуемой панике можно потерять самого важного, самого дорого для него свидетеля. А ведь город сейчас тысячи людей перетряхивают в поисках этого придурка, подумал Картазаев. Мысль затерялась на периферии сознания, Вольд умел вычленять главное. Вычленять и уничтожать.
— Костогрызову хватило года, чтобы подмять под себя всю наркоторговлю! — продолжил Леший. — Он делает немыслимые вещи. В частности, снизил цену на опий сырец в два раза. Это был крах для местных авторитетов, так или иначе завязанных на наркотики. Город у нас зажиточный. Богатых наркоманов только по официальным данным около 10 тысяч. В старших классах сидят на химии до 90 процентов учащихся. Кто владеет рынком наркотиков, тот владеет городом. Старики конечно взбухли. Поначалу стрелки забивали. Те, кто обозначился первыми, первыми же и умерли.
— Их убили, — уточнил Картазаев.
— Официальная версия естественная смерть, — не согласился Леший. — У кого сердце остановилось само по себе прямо на женщине. Кто заполучил смертельную болезнь. Я думаю, что без ядов, используемых в спецоперациях секретных служб, здесь не обошлось. Костю стали бояться. Кто не боялся, тех он или травил или перекупал. Деньги платил баснословные. Не понятно, что ему оставалось при таких расходах. Но те, кого он переманил, тоже долго не жили. Кто умер в страшных мучениях от жутких очень редких болезней, а кто исчез. Вопросов уже больше не задавали, потому что время вопросов прошло. Решили, что руками Кости кто-то из числа столичных денежных мешков, опирающихся на мощь ВПК, решил прикупить город себе.
— Почему ты вознамерился убрать его именно сейчас?
— Пару дней назад через третьих лиц Костя передал мне, что хочет работать совместно со мной. Якобы сил у него не хватает, и следить за всем хозяйством тяжело. Для меня это приговор.
— Сейчас у него вряд ли что получится. После сегодняшних событий город находится на особом контроле. Здесь сейчас всех так зажмут, никто без команды даже пукнуть не сможет.
