— Пошлите сообщение, — сказал Барни.
Пилот достал ручку.
— Кому, сэр?
— Мистеру Лео Балеро.
— Лео… Балеро… — быстро записывал пилот. — Передать на Землю, сэр? Если так…
— Нет. Лео на своем корабле недалеко от нас. Сообщите ему… — он принялся лихорадочно соображать.
— Вы хотите с ним переговорить, сэр?
— Я не хочу, чтобы он меня убил, — ответил Барни. — Вот что постарайся ему сказать. И помни: ты тоже здесь, в этом корабле. Как и каждый в этом неповоротливом транспорте. А он — идиотская громадная мишень.
«Но все это бесполезно, — подумал он, — кто-то из организации Феликса Блау, пустившей корни на Венере, видел меня на борту этого корабля. И Лео знает, что я здесь».
— Вы считаете, что конкуренция зашла так далеко? — удивленно сказал пилот и побледнел.
Появилась дочь, Зоя Палмер, в широком платье и меховых туфлях.
— Что такое?
— Лео поблизости, — сказал он. — У него вооруженный корабль, с разрешения ООН. Мы попали в ловушку. Нам ни в коем случае нельзя было лететь к Венере. Там Хепберн-Гилберт.
Потом, обращаясь к пилоту, он добавил:
— Постарайтесь с ним связаться. Я пойду к себе в каюту.
— Черт побери, — бросил пилот, — говорите с ним сами. Вы заварили кашу — вам и расхлебывать. — Он соскользнул с кресла.
Вздохнув, Барни Майерсон уселся в кресло и включил передатчик. Он настроил его на дежурную волну, взял микрофон и сказал в него:
— Ублюдок, Лео. Ты достал меня, вытащил туда, где можешь со мной расправиться. Ты и твой проклятый флот уже существовали и действовали, когда я возвращался с Проксимы. Мы тебе дали фору. — Казалось, он был больше зол, чем испуган. — У нас нет на корабле ничего, абсолютно ничего, чем можно было бы защищаться. Ты напал на безоружную мишень. Это торговое судно.
Он замолчал, пытаясь придумать, что бы еще сказать.
«Скажи ему, — подсказал он сам себе, — что ты — Барни Майерсон, что Элдрича никогда не поймать и не убить, потому что он бесконечно переходит от жизни к жизни. И что в действительности ты убьешь только одного из тех, кого знаешь и любишь».
— Скажи что-нибудь, — попросила Зоя.
— Лео, — сказал он в микрофон. — Разреши мне вернуться на Прокси-му. Пожалуйста.
Он подождал, вслушиваясь в доносящиеся из динамика помехи.
— Отлично, — сказал он, не дожидаясь ответа. — Я беру свои слова обратно. Я никогда не покину Солнечную Систему, и ты никогда не сможешь меня убить. Даже с помощью Хепберн-Гилберта или кого-то другого из ООН, с кем ты связан. Ну как? Как тебе это нравится? — добавил он, обращаясь к Зое и со стуком опуская микрофон. — Я кончил.
Первая же лазерная молния раскроила корабль пополам.
Барни лег на пол рубки, вслушиваясь в рокот аварийных воздушных насосов, пробудившихся к недолгой пронзительной жизни.
«Я добился, чего хотел, — подумал он. — Или, во всяком случае, того, что утверждал Палмер. Я умираю».
Перед его кораблем маневрировал изящный ООНовский истребитель Лео Балеро, выбирая место для второго, решающего удара. Он видел на экране пилота вспышки его двигателей. Истребитель был уже близко.
Лежа, он ждал смерти.
И вдруг через центральную комнату его апартаментов к нему подошел Лео Балеро.
Энни Хауторн поднялась с кресла.
— Так это вы Лео Балеро? У нас к вам масса вопросов. И все по поводу вашего Кей-Ди.
— Я не произвожу Кей-Ди, — сказал Лео. — Я всем сердцем ненавижу эту гадость. И ни одно мое предприятие не причастно к незаконным махинациям. Слушай, Барни, ты попробовал или нет? — он понизил голос, склонившись над Барни. — Ты знаешь, о чем я спрашиваю.
— Я выйду, — сказала Энни понимающе.
— Не надо, — бросил Лео.
Он обернулся к Феликсу Блау. Тот кивнул.
— Мы знаем, что вы одна из команды Блау, — объяснил ей Лео.
Он вновь раздраженно ткнул Барни.
— Не думаю, чтобы он его принял, — сказал Лео как бы про себя. — Я проверю.
Он принялся рыться в карманах костюма Барни, потом в рубашке.
— Здесь.
Он выудил тюбик с метаболитическим токсином.
— Не тронут, — сказал он с отвращением Блау. — Потому-то и Фэйн от него ничего и не получил. Он отказался.
— Я не отказался, — проговорил Барни.
«Я проделал долгий путь», — добавил он про себя.
— Ты что, не понимаешь? — сказал он вслух. — Чу-Зет. Очень надолго…
— Да-а, ты и удрал-то всего на две минуты, — сказал Лео с презрением. — Мы прибыли сюда, как только ты закрылся. Один парень — Норм, кажется, одолжил нам свой ключ.
— Но вспомните, — сказала Энни, — субъективные ощущения при Чу-Зет не связаны с нашим обычным временем. Для него могло пройти несколько часов или даже дней. — Она участливо взглянула на Барни. — Верно?
— Я умер, — провозгласил Барни. Он сел, чувствуя тошноту. — Ты меня убил.
Наступила удивительная тишина.
— Ты имеешь в виду меня? — спросил, наконец, Блау.
— Нет, — отозвался Барни. — Это неважно.
Во всяком случае, до следующего раза, когда он примет наркотик. Раз так случилось, конец должен быть близок. Палмер Элдрич может быть доволен. Сам Элдрич выжил. И это казалось невыносимым. Не собственная смерть, которая когда-нибудь все равно наступит, а бессмертие Палмера Элдрича.
«Серьезно, — подумал он, — где же победа над этим существом?»
— Я чувствую себя оскорбленным, — пожаловался Феликс Блау. — Так кто же вас убил, Майерсон? Черт, мы вывели вас из комы. А перед этим было долгое, трудное путешествие сюда. И для мистера Балеро, моего клиента, на мой взгляд, рискованное. Это район, где действует Элдрич. — Он опасливо оглянулся на Лео. — Дайте ему принять этот токсин. И потом — быстрее на Землю, пока не случилось что-нибудь ужасное. У меня предчувствие. — Он посмотрел на дверь апартаментов.
— Ты примешь токсин, Барни? — спросил Лео.
— Нет.
— Почему?
«Скука, усталость. Моя жизнь значит для меня слишком много. Думаю, пора кончать со своим искуплением, — решил Барни. — В конце-то концов».
— Что с тобой случилось во время трансляции?
Барни поднялся на ноги. На это едва хватило сил.
— Он не скажет, — проговорил Феликс Блау в дверях.
— Барни, — сказал Лео, — мы смогли бы улететь вместе. Я заберу тебя с Марса, ты это прекрасно знаешь. И К-эпилепсия — еще не конец…
— Ты теряешь время, — сказал Феликс и одарил Барни последним уничтожающим взглядом. — Мы сделали большую ошибку, положившись на этого парня.
Он исчез в коридоре.
— Он прав, Лео, — проговорил Барни.
— Ты никогда не выберешься с Марса, — уговаривал его Лео. — Я не получу разрешения на то, чтобы ты вернулся на Землю. И неважно, что сейчас здесь произошло.
