Джон задумчиво сказал:
– Возьми достаточную мощность в ваттах, свет, звук, все примочки шоу-бизнеса... и коричневый цвет будет плесневеть в дождливую погоду.
– А?
– Они пойдут за тобой.
Карл обдумал его слова, потом кивнул:
– Возможно, все мы идем за чем-то, сами того не зная.
– И не знаем куда.
В глазах Карла появилась печаль и безнадежность.
– Может быть, вниз по тому самому черному тоннелю, который ты видел.
Джон посмотрел на Маму:
– Значит, ты вовсе не иронизировала? Мама отрицательно покачала головой.
– Мне кажется, вы расстраиваетесь по одному и тому же поводу. – Потом она добавила: – Но знаете, что я на самом деле думаю? Думаю, Господь говорит с вами.
Джон любил свою мать. И не хотел задевать ее чувства.
– Что ж, возможно, и так.
Мама не клюнула на это. Она повторила, совершенно уверенная в своей правоте.
– Думаю, Господь говорит с вами. Он старается достучаться до ваших душ. Джон улыбнулся.
– 0'кей, Ма. – Он не хотел вдаваться в размышления о Папиных словах по поводу криков заблудших душ. Карл выказал больше заинтересованности.
– Дедушка понимал в этом, так ведь?
– Да, он был очень близок к Господу, – только и ответила Мама.
Джон быстро сказал:
– Я не дедушка. Я его сын и горжусь этим. Я верю в Бога, но не думаю, что Он делает такие вещи.
Мама улыбнулась, словно найдя слова сына забавными.
– Даниил видел четырех чудовищ, выходящих из моря; Иезекииль видел иссохшие кости, из которых восстал народ; апостол Петр видел нечистых животных, спустившихся с Небес на огромном покрывале; а апостол Иоанн на острове Патмос видел осиянного славой Христа и всю книгу Откровения. Почему бы Господу не явить моему сыну видение торговой улицы, засосанной в трубу огромного пылесоса?
Это прозвучало настолько глупо, что Джон не удержался от смеха. Ма просто молодчина! Она тоже рассмеялась, но все-таки слегка наклонила голову к плечу, что обычно свидетельствовало о полной ее серьезности, и сказала:
– Просто подожди, Джон. Очень скоро...
– Хорошо, Ма, хорошо. Послание принято и сохранено в памяти. И ты тоже, Карл. Спасибо за информацию. И извини, что я так набросился на тебя.
– Да, и ты меня извини.
Джон положил локти на стол и немного расслабился.
– Последнее время меня одолевает слишком много мыслей, это совершенно очевидно.
– Да, – согласился Карл. – И всех нас тоже. Они еще немного поговорили о том о сем, не касаясь жизненно важных вопросов, а просто с целью сбросить напряжение. Джон отъел еще немного от своего сандвича, а Мама сделала еще один для Карла.
Наконец Джон вернулся к насущному вопросу.
– Карл... что ты думаешь о деле Брюверов? Карл слегка просветлел.
– Ты думаешь о нем?
– А как же.
– А что с Брюверами? – спросила Мама.
Ох-охо. Джону следует быть поосторожнее. Конечно, Мама знала об Энни, но гипотеза Макса относительно Папиной смерти... это было всего лишь ничем не подтвержденное предположение, и не стоит волновать Маму попусту.
– О, я об Энни и ее смерти. Меня тревожит это дело.
– И меня, – сказал Карл. Мама кивнула.
– И твоего отца тоже тревожило.
– Так давайте что-нибудь предпримем в связи с этим, – сказал Карл. – Мы наверняка сумеем разузнать что-нибудь.
Джон посмотрел на Карла – этого странного молодого человека, который казался таким потерянным, таким далеким. И все же... их миры, такие разные, похоже, нашли общий интерес в этой единственной ситуации.
– Ты... э-э... хочешь заняться этим?
– Можешь не сомневаться.
– Что ж... я тоже. Я все еще не знаю, пойдет ли эта история в качестве новостей, – но какая нам, к черту, разница, пойдет или нет? Папа считал это дело важным, а если он считал его важным, то оно важно и для меня.
– И для меня.
– Тогда порядок. Давай сделаем это. Карл просиял.
– Отлично! С чего начнем?
Джон думал об этом. Он даже приготовился сделать первый ход в расследовании.
– Ма, ты случайно не знаешь, какому врачу Папа и Макс Брювер показывали копию заключения патологоанатома? Мама считала ответ совершенно очевидным:
– Доктору Мередиту.
– Ну конечно. – Доктор Мередит многие годы был семейным врачом Барретов.
– Макс и Папа пошли к нему, и он все объяснил им. Меня там не было, так что вам придется самим спросить доктора Мередита и получить ответ от него лично.
– Ладно, мы сделаем это. Теперь, Карл, мне пришла в голову еще одна мысль. Не знаю, насколько это поможет, но раз уж мы собираем всю возможную информацию, нам стоит попросить в школе Джефферсона журнал посещаемости и посмотреть, была ли Энни на занятиях в последнюю пятницу перед смертью. Думаю, Дин Брювер сможет сходить в школу и взять эти данные.
– 0'кей. Я позвоню ей.
– Но теперь выслушай меня внимательно, это важно: прежде чем Дин сама пойдет туда и попросит данные из журнала посещаемости, попробуй выяснить у нее, какие именно занятия посещала Энни в весенней четверти прошлого года. Потом попроси Дин связаться с учителями Энни и сначала получить эти данные у них. Я просто предполагаю и надеюсь, что даже если школьное правление попытается скрыть факт ее отсутствия, некоторые учителя не станут ничего утаивать.
– Хорошо.
Итак... ты звонишь Дин Брювер и начинаешь работу в этом направлении, а я поговорю с доктором Мередитом о заключении патологоанатома. Мне хочется выслушать его, прежде чем выходить на... э-э... как его...
– Кажется, Деннинг.
– Точно, Деннинг. Да, и еще одно. Рэйчел Франклин, официантка. Если она сможет найти кого-нибудь, кто ехал в том автофургоне вместе с Энни...
– Я позвоню Рэйчел завтра, просто спрошу, как дела, и вроде как ей напомню.
Джон сунул в рот остаток сандвича, уже немного подсохшего к этому времени.
– Ну что ж... тогда вперед.
Карл был возбужден. Он даже легко ударил отца по плечу – крайне редкое проявление энтузиазма.
– Вперед!
На следующее утро Джон отправился в офис доктора Ирвинга Мередита, лечащего врача Баррета – старшего.
Доктор Мередит был добродушным стариком, немного похожим на Марка Твена, хотя его приятный голос и мягкие манеры мгновенно рассеивали это впечатление. Он знал Джона и Лилиан Барретов многие годы и с радостью согласился встретиться с Джоном Барретом – младшим на следующее утро в перерыве между визитами пациентов. Они прошли в его кабинет, и Джон показал ему фотокопию переписанного от руки заключения. Доктор Мередит вытащил из кармана очки.
– Ах да! – сразу вспомнил он. – Ты взял это у Брюверов?
– Точно. Я хочу, чтобы вы объяснили мне написанное.
– Ну... ты, конечно, понимаешь: это трудно назвать документом. Это просто несколько отрывков, выписанных от руки из некоего документа, который, конечно же, должен существовать, но, насколько я понял, безнадежно где-то затерялся.
