— Он сказал, что добудет обезболивающее для Терры, если я не буду упрямиться.
— Кто такая Терра?
— Это его мать, — ответил за бригадира начальник охраны. — Она лежит в госпитале. Ее мучают сильные боли, а анальгетиков на всех не хватает.
— Сочувствую, — обращаясь к склонившему голову Багиру, произнес настоятель, и после непродолжительного молчания добавил:- Это многое объясняет, но не оправдывает. Командир во время боя должен думать о своих бойцах, а не о больной матери.
— Так ведь не было боя.
— Был. Бой начинается задолго до драки, и не заканчивается сразу же после нее. И командир должен понимать это. — Мортафей ненадолго замолчал, давая возможность слушателям осмыслить сказанное, и продолжил уже совершенно о другом:- Мне вообще иногда кажется, что кто-то перепутал Храм с преступным синдикатом, главной целью которого является нажива.
Привратник, до этих слов потуплено смотревший в пол, медленно поднял голову и удивленно взглянул на настоятеля. Похоже, хотя последние слова не были адресованы напрямую, но все-таки предназначались лично ему, потому что Крот, словно бы споря с мнимым оппонентом, продолжил:
— Да, нам приходится порой прибегать к незаконным способам в борьбе за существование, потому что соронги используют против вольных запрещенные приемы. Тем не менее, рисковать жизнью своих товарищей ради прибыли для истинных прихожан Храма немыслимо.
— Но ведь… — попытался возразить бригадир.
— И не спорь. Целью операции было доказать разнеженным барчукам, что настоящие леомуры способны решить самые сложные задачи без помощи слуг. Если б нас всерьез интересовали наркотики, то можно было пойти стандартным путем, привлечь кобортов, вооружить их самыми последними достижениями техники…
— Но Нихат говорил…
— Мало ли что говорил Нихат? Я кого поставил руководить операцией? Его или тебя? Торгаша или боевого командира? Легко списать все на тех, кто уже не сможет ответить за свои ошибки.
— Боевой командир во время операции не думает о здоровье матери, — неожиданно подал голос магистр. Короткая фраза прозвучала, словно одиночный выстрел, и всем стало ясно, что это был приговор, не подлежащий обжалованию.
— Кто-нибудь еще хочет высказать свое мнение? — после некоторой паузы спросил Мортафей.
Роджер поднял глаза, но настоятель покачал головой:
— Твое мнение нам известно, можешь не повторяться. Я хотел бы услышать, что скажет Таира.
Алиса посмотрела в глаза Мортафея, потом бросила взор на магистра и Привратника.
— Я не берусь судить отношения Багира с Нихатом. Что касается остальных действий, бригадир поступал правильно, как это не прозвучит жестоко по отношению к погибшим. Во-первых, он внимательно следил за потенциальной опасностью, и единственный увидел то, что охранники спустили шоргов. Во-вторых, моментально скомандовал отступление. В противном случае, потери были бы намного больше. У бригады не было возможностей справиться с боевыми шоргами. Нихата все равно было не спасти.
— Ну, а то, что он бросил вас?
— Последним отходило самое сильное звено, и это тоже логично, у сильнейших больше всего шансов на спасение. Тем более что мы почти что прорвались, а Рамзесу просто глупо не повезло. Возвращаться за телами смысла не было, только еще положили бы бойцов впустую.
— Почему же командир не отходил последним?
— Так получилось. После выхода из строя Нихата, бразды правления операцией легли на мои плечи, потому что кроме меня никто не умел работать с чужим кобортом. Именно поэтому я оказалась в хвосте колонны. Если б после поднятия тревоги Багир захотел стать замыкающим, он бы потерял последний шанс выжить без какой-либо пользы для дела.
— Ты не согласна с обвинением его в трусости? — Настоятель был настойчив.
— В трусости нельзя обвинять. Скорее, можно укорять в безрассудной смелости. Привлекать к ответственности стоит только за нарушение установленных правил. Осторожность является основой боевого искусства. Как руководитель операции Багир допустил несколько мелких просчетов, но ничего не нарушал.
— Эти мелкие просчеты привели к смерти двух прихожан.
— Иногда цепь мелких случайностей выстраивается в одну линию, и даже горы рушатся.
— Хорошо. Я понял твою позицию. Что скажешь ты, Привратник?
— Я не считаю Багира виновным в смерти товарищей, хотя, на мой взгляд, операцию надо было отменить и провести дополнительную разведку.
— Этьен? — Мортафей повернулся к начальнику храмовников.
— В боевых действиях часто кто-нибудь гибнет, и не всегда в этом виноват командир, хотя в нашем случае доля вины Багира достаточно высока. Впрочем, я думаю, что главное наказание для него будет его собственная совесть, но в такой ситуации его нельзя оставлять бригадиром.
— Ты — магистр, тебе и решать.
— С сегодняшнего дня бригаду возглавляет Таира.
— Ты не торопишься? — удивленно спросил начальник охраны. — Она без году неделя в Храме.
— Я тоже здесь не так давно, если ты не забыл.
— Не забыл.
— Так вот, в сложной ситуации она показала себя настоящим лидером. Если б не она, от бригады остались бы рожки да ножки.
— Полностью согласен, — поддержал магистра настоятель. — Я тоже не устаю удивляться талантам нашей юной воительницы. И помню, кстати, по каким причинам следопыт-рейнджер вызывает у мудрого Привратника такое сильное раздражение. Таира, разреши поздравить тебя с повышением, надеюсь, ты оправдаешь наше доверие, по крайней мере, мое и магистра. Принимай бригаду, нюансы обсудим позже. Все свободны.
Когда они втроем вышли из зала, Багир был мрачнее тучи, но Алиса к удивлению Роджера по пути в казарму сказала ему следующее:
— Не бери в голову, им надо было на кого-то свалить вину, вот тебя и назначили виноватым. Не мог же Крот признаться, что ради этой дури он был готов и несколько бригад положить.
— Ты думаешь? — удивился бывший бригадир.
— Даже не сомневаюсь. А насчет командования мне кажется, что нам надо поступить следующим образом. Перед магистром за бригаду буду отвечать я, внутри же будешь руководить ты.
— Как это? А что мы скажем ребятам?
— Правду. Думаешь, найдутся те, кто донесут?
— В своих бойцах я не сомневаюсь, но что скажет Роджер, который считает меня трусом?
— Что молчишь, малыш? Ты способен донести на меня и на Багира?
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился воспитанник Таиры.
— Тогда тебе придется смириться с моим решением.
— Но почему?
— Неужели непонятно? Я же ничего не смыслю ни в управлении бригадой, ни в порядках, существующих в Храме, ни в интригах, плетущихся наверху. Да и бойцов бригады практически не знаю. Если ты хочешь, чтобы я положила их из-за каких-то глупых амбиций, то меня это не устраивает. Кроме того, кому из храмовников понравится подчиняться молодой девушке, которую они знают всего несколько дней?
