Когда наконец пришел Вернон в сопровождении двух солдат, Кронт разъярился до предела. Он встал, сложив руки на груди, и хмуро уставился на вошедших. Вернон остановился перед ним, ожидая, пока Кронт заговорит первым.
«Ага, высокородный, поиграть со мной решил… Думаешь, я буду обьяснять, оправдываться, просить. Обойдешься. А молчать и лыбиться я долго могу. Хоть до вечера.» Вернон со спокойствием мраморной статуи смотрел на Кронта. Его ладони были тщательно перебинтованы — вчерашнее рукопожатие не прошло бесследно.
— Во двор! Соберите отряд! — резкий приказ Вернона нарушил затянувшееся молчание.
Солдаты кинулись вон из комнаты.
— Так что? — спросил Кронт.
Вернон криво улыбнулся:
— Хорошо провел ночь?
— Я… что с этой девчонкой?
— Сошла с ума. Многим из нас приходится балансировать на грани безумия, — Вернон равнодушно пожал плечами.
— Может, ей хоть раны перевязать?
— Зачем? От кровопотери она не умрет. Она вообще не умрет, физически, по крайней мере. А ее разум ты уже уничтожил.
— Я не хотел…
— Да ладно тебе. Ты ведь чувствуешь себя гораздо лучше, чем вчера, так ведь?
Кронт пожал плечами. Ему действительно было лучше — по крайней мере, сознание не проваливалось в душную трясину сумасшествия.
Вернон подошел к девушке, осветил ее факелом.
— Да, ее, пожалуй, уже не вытащить. Добей ее.
— Что?
Вернон ухмыльнулся:
— Попробуй сделать что-нибудь из того, чем вы занимались ночью. По крайней мере, покажи ей еще разок эти свои стеклышки.
Кронт склонился над телом Лиет. Ее зрачки пульсировали, то сжимаясь в точки, то растекаясь почти на всю радужку. Искусанные губы кривились, будто силясь что-то сказать. «Прости. Я не хотел… я не знал», — еле слышно прошептал Кронт. Он поднес ладони к ее лицу.
— Поторопись, у тебя масса дел! — резко сказал Вернон.
Лиет чуть слышно застонала.
— Ну!
— А ты уверен, что ничего нельзя сделать?
Вернон подошел и резко надавил руками на ладони Кронта. Острые стекла вонзились в плоть. Девушка закричала — отчаянно и низко, как раненый зверь.
— Давай! — Вернон отошел.
Кронт чувствовал, как Лиет трепещет под руками, ощущал ее горячее дыхание на своей коже. Он сжал пальцы. Девушка исчезала, рассыпалась песком. Ее крик стал завываниями ветра. Кронт стоял на коленях, опустив окровавленные руки.
— Вот и все, — Вернон легко коснулся его плеча. — Тебя не тошнит?
— Нет. Что с ней случилось?
— Как тебе сказать… Она растворилась. Стала частью этого места. Это обычный конец для тех, кто становится безумен — и для тех, кто слишком крепко связан с долиной. Пойдем, ты должен увидеть одну вещь, прежде чем уедешь.
Они прошли по узким захламленным коридорам. В какой-то момент сзади появился огромный черный пес: он неслышно ступал мягкими лапами, иногда полностью исчезая в тенях. Кронт удивился, но спрашивать Вернона о псе не стал, также, как не стал спрашивать и о предстоящей поездке. Происходящее было слишком странным — а в таких случаях он предпочитал меньше говорить, но больше смотреть и запоминать.
Винтовая лестница привела на вершину смотровой башни. Каменные колонны поддерживали дырявую крышу, деревянные поручни ограждали открытую всем ветрам площадку.
— Вот, взгляни! — торжественно и гордо сказал Вернон.
Кронт подошел к краю. Перед ним чернела бесплодная пустошь. Здесь не росла ни жесткая степная трава, ни вереск, только голые камни подставляли бока под лунный свет. К самой стене замка подходила трещина, зигзагом тянувшаяся от темного кратера посреди равнины. Она походила на хищное щупальце спрута. В центре огромного разлома лежал каменный шар — как показалось Кронту, он слегка светился.
— Внимательно смотри! Это сердце долины и всего здешнего мирка. Десятая луна. В нашем мире от нее не осталось и пыли, а здесь… здесь она лишь уменьшилась в размере.
— Из-за нее все и случилось?
— Да, пожалуй, да. А теперь послушай, Кронт. Я привел тебя сюда не для того, чтоб ты насладился пейзажем. Ты, конечно, хотел бы вонзить мне нож в спину, а?
Кронт промолчал.
— Или сделать меня таким, как Лиет… — продолжил Вернон. — У тебя неплохо вышло, кстати. Не каждый палач сможет за одну ночь вселить в человека такой ужас и довести до безумия. Я рад, что не ошибся в тебе. Но не вздумай предать меня, Кронт. Я ведь даже не стану мстить. Я просто подожду, пока ты не приползешь на брюхе, облизывая землю под моими ногами и умоляя о помощи. Тебе ведь не хотелось бы этого?
Он достал из кармана небольшой флакон зеленого стекла.
— Посмотри на луну, Кронт. На луну.
Кронт, сохраняя на лице безразличное выражение, снова обернулся к кратеру. Он разглядывал огромный шар, отмечая, что тот немного сплюснут, а поверхность его покрывают мелкие трещинки. Чуть заметное сияние было сильнее там, где луна касалась земли. Кронт хотел отвести взгляд, но не смог. Внезапно закружилась голова и почудилось, будто от камня исходят удушливые тяжелые волны.
Трещины сложились в рисунок — метку Зарна. Луна загорелась. Среди языков пламени мелькали лица и фигуры. Трещина у замка налилась чернильной тьмой, подползла ближе, к самым носкам ботинок. Кронт подумал, что сейчас провалится вниз, к холодному пламени и ослепительной тьме. От татуировки по всему телу распостранялся жар. Кронт закачался, пытаясь удержать равновесие, — и тут его подхватили, ткнули в зубы чем-то твердым.
Он медленно пил безвкусную маслянистую жидкость, и бредовые галлюцинации понемногу отпускали.
— Ну как? — спросил Вернон.
— Ты мне чуть зубы не выбил бутылкой, — пробормотал Кронт.
Вернон засмеялся:
— Уж извини, это было обязательно. Понял теперь, ради чего все это? По глазам вижу, что понял… Тогда — в путь. Замок, как ты заметил, старый и разрушенный, нам нужны поставки. Доски, железо, еда. Этим ты и займешься. Поведешь отряд — они ждут во дворе, там тебе все объяснят и выдадут снаряжение.
Он повернулся и заметил пса, сел на корточки и тихо зашептал тому на ухо. Потом поднялся и сказал:
— Познакомься, это Кронт. Пойдешь с ним — поможешь ему и заодно присмотришь.
Пес фыркнул и поднялся.
— Удачи, Кронт! — бросил на прощанье Вернон.
Ступени винтовой лестницы проскрипели под его ногами.
Кронт еще некоторое время провел на площадке, приходя в себя. Смотреть на десятую луну он больше не осмеливался, просто сидел, прислонившись спиной к колонне. Ветер развевал лохмотья черного плаща на его плачах.
Пес Вернона сел у ног, внимательно глядя темными, умными глазами.
