Бейли почувствовал какие-то перемены в себе. Сознание его точно прополоскали, буквально смыв эмоции. В несколько секунд он был спокоен и не разрывался более между инстинктивным порывом бежать и желанием броситься на Готтбаума. Глядя на него, он умом понимал, что должен был чувствовать страх и ненависть, но все эмоциональные обертоны куда-то пропали.
А Готтбаум улыбался, словно смущение Бейли этак малость позабавило его.
- MARHIS - абсолютный транквилизатор,- сказал он.- Всегда - онлайн и готов нормализовать ваши автономные ответные реакции. Улавливаете преимущество, мистер Бейли? Отныне - никаких негодований, депрессий, ревностей. Наконец найден способ избавить наш разум от примитивных побуждений и животных поведенческих рефлексов.
Бейли чувствовал себя обокраденным. Он невольно отступил назад, хотя в пустом круглом зале негде было укрыться.
- Я... не желаю, чтобы вы хозяйничали в моей голове! Не хочу, чтобы из меня делали робота! Эмоции - часть человеческого существа!
Готтбаум пожал плечами.
- Если вы действительно хотите получить назад свои эмоции, я верну их вам чуть позже. И, уверяю вас, что у меня нет ни малейшего желания, как вы выразились, хозяйничать в вашей голове. Хотя вы должны понять, что не все инфоморфы созданы одинаковыми. У меня, как говорят компьютерщики, имеется привилегированный доступ к системе. В конце концов, это я изобрел MARHIS, поэтому, согласитесь, мне можно позволить им управлять.
- То есть, вы заслужили ранг здешнего божества? - с отвращением спросил Бейли.
Готтбаум отвернулся, словно потеряв интерес к беседе. Неподалеку материализовались два глубоких, мягких кресла. Он погрузился в одно из них. Судя по виду, на этой необъятной арене он чувствовал себя вполне по-домашнему?
- Садитесь, Бейли. Мне нужно кое-что сказать вам.
Избегая встречаться с ним взглядом, Бейли молча продолжал стоять на месте.
Готтбаум вздохнул.
- Надеюсь, вы понимаете меру моей власти над вашим сенсорным восприятием? Я могу подгружать вам ощущения так же легко, как и отключать. Я имею доступ ко всем вашим болевым рецепторам. Варварство, конечно; однако Бейли, у меня нет времени на рассусоливания.
Бейли осознал безнадежность пассивного сопротивления. Угрозы Готтбаума не испугали его - ведь эмоции оставались нейтрализованными, однако он отлично помнил, как страдал, впервые очутившись в MARHISе, и не сомневался, что Готтбаум вполне может снова устроить ему то же самое, если не хуже.
Фаталистически, он подошел к креслу и сел.
Готтбаум кратко кивнул.
- Хорошо. Теперь - вперед, ко взаимопониманию.- В голосе его появилось нечто новое.- Пользы мне от вас не более, чем от любой бактерии. Последние тридцать лет жизни я посвятил исследованиям, которые - я уверен - поставят все человечество на следующую ступень эволюции. Моя работа почти завершена - а тут вы начинаете шарить вокруг нее. При этом вы одержимы глупейшими идеями по поводу того, что можно, а что - нельзя. Мне следовало бы уничтожить вас, понимаете? Вместо этого, в силу этических соображений, мы решили законсервировать ваше "я" в нашей системе. Вы ведь теперь бессмертны! Вы больше не какой-то смертный коп, сажающий людей в тюрьму за неугодные правительству поступки! Для вас открыты невероятные перспективы - если только вы решитесь воспользоваться преимуществами своего настоящего положения.
Бейли поежился. Ах, если бы Готтбаум заткнулся! Ах, если б можно было как-нибудь уйти от чувства, что пойман и подконтролен!
- Вы забываете о некоторых вещах,- сказал он.- здесь нет тех женщины и ребенка, которые придавали моей жизни смысл. Может, для вас семья - пустой звук. Очевидно, вашей дочери от вас - никакого проку. Но большинство людей считает семью чертовски важной вещью.
Готтбаум махнул рукой.
- С готовностью соглашусь: вы проиграли свою ставку. Но вы рискнули ею, вмешавшись в наши дела. И взамен получили чертову уйму утешительных призов. Взгляните на меня!
Лицо Готтбаума начало меняться. Морщины, заполнившись плотью, изгладились. Сухощавость сменилась здоровой полнотой. Тощая шея сделалась крепче и толще. Менее, чем в минуту, Готтбаум из восьмидесятилетнего старика превратился в молодого человека лет двадцати.
- Я понимаю,- сказал Бейли,- что здесь мы бессмертны, пока аппаратура обеспечивает наше существование. Но если бессмертие - лишь продление мук, оно мало похоже на благословение.
Взгляд Готтбаума стал презрительным.
- Бейли, вы - классический случай, как мы говорили в молодости, зацикленного. Вы так зациклились на утраченном, что не видите приобретенного. Постараюсь изменить вашу позицию к лучшему.
Он поднялся.
- А почему бы просто не оставить меня в покое? - спросил Бейли.
- Потому, что мы, к несчастью, нуждаемся друг в друге. Как вы уже видели, MARHIS на может целиком уподобить псевдоморфа настоящему человеку. Места здесь хватит лишь на восемь полнофункциональных инфоморфов, так что мы нужны друг другу - хотя бы как собеседники. Если вы, конечно, не пожелаете быть уничтоженным. Решайте сейчас. Место нам пригодится для того, кто сможет оценить его.
И вновь Бейли почувствовал, насколько подвластен этому человеку. Он вспомнил, что чувствовал, когда симулятор застыл и он, недвижный, наблюдал, как составляющие окружающего мира выключаются одна за другой...
- Я не хочу умирать,- сказал он, избегая взгляда Готтбаума.
- Тогда идемте.
Тут же из-под купола опустилась к полу лестница. Судя по виду, она была сделана из полированной стали, поблескивавшей в рассеянном свете. Конец ее коснулся пола невдалеке, и Готтбаум жестом пригласил Бейли подниматься. Памятуя о наказании за неповиновение, Бейли подчинился.
Лестница превратилась в эскалатор. Бейли, против воли, приятно удивился. Готтбаум был прав: система предоставляла невообразимые возможности - если только сможешь забыть о неизбежных потерях...
- Воспользуйтесь случаем обозреть базовую архитектуру MARHISа, сказал из-за спины Готтбаум, указывая на схему, подрывавшую пол арены. Эскалатор продолжал нести их вверх.В частности, вам необходимо понять принцип дисковых пространств. Как инфоморф, вы располагаете личным дисковым пространством, в пределах которого полностью контролируете свое окружение, и ни один инфоморф не может вторгнуться туда против вашей воли.
- Кроме имеющих привилегированный доступ,- мрачно сказал Бейли.
- Верно. Но, уверяю вас, я не стану пользоваться им по своему произволу. И, во всяком случае, вы в настоящий момент находитесь в моем пространстве. А реконструировали свою квартиру, естественно, в своем.
У верхнего конца эскалатора в крыше появился люк, открывая прямоугольник голубого неба. Эскалатор, пронеся Бейли через люк, доставил его на заросший высокой травой склон холма. Зажмурившись на миг от яркого света, он оглядел новое место. У подножия холма росли сосны, за ними виднелся океан. Мягкий бриз коснулся его лица.
