— Чего мы ждем?
— Подвижка прошла, — пояснил болотный житель. — Одни колодцы закрываются, другие открываются. Нужно смотреть, вместо нашего неподалеку другой открыться может.
— А как это выглядит, когда колодец открывается? Ну, шум там какой-нибудь возникает, треск? Или еще чего?
— Просто в море вырастает столб света. Когда его увидишь, нужно сразу бросаться туда, и закреплять края. Иначе закрыться может.
— Понял, — кивнул Найл. — Просто лежать и ждать у моря света.
* * *
— Где мои копейщики?
— Они уже на кораблях. Утром будут здесь, — отчитался Дравиг.
— Я их встречу и сразу отправлю на дороги. Будут охранять караваны с продовольствием на пути в город и назад. Чтобы не пограбили под видом налога. Пока отдай приказ, чтобы подвоз задержали. Теперь Тройлек, — развернулась к советнику Ямисса.
— Да, княжна.
— Кто задержит выплату по рассрочке, сразу отправляй людей деревья-падальщики выкапывать. Дравиг даст им охрану. Выборный правитель успел издать указ о гуманизме. Кто на работу не выйдет — не кормить. Пусть сами соображают, кого слушаться надо. Соляные поставки отправь кораблями.
Ямисса с облегчением глотнула воды из стакана.
— Знаю я всех этих выскочек из черни. Они воображают, будто власть — это положить корону на голову, и можно вином бесконечно отпиваться. Им и в голову не приходит, что власть — это ежедневная работа, внимание к мелочам и отслеживание всех пошлин, податей и сборов.
Посланник Богини наконец-то понял, что заснул и вновь очутился в своем дворце. Однако на этот раз он ощущал себя слабым и словно размазанным, не способным ни говорить, не двигаться.
— И что там этот наш «правитель» поделывает?
— Он устроил пир в честь победы для своих сторонников.
— Как они?
— Их стало меньше примерно на треть, — с гордостью сообщил Дравиг.
— Хорошо, — княжна отпила воды.
— Кроме указа о гуманизме, Саманта объявила, что все налоги отныне должны выплачиваться новому правителю.
— И это хорошо, — кивнула Ямисса. — Нет лучшего способа разъярить население, чем объявить о введении налогов. Интересно, каким способом они эти сборы начнут получать? Если хоть один ремесленник пожалуется, Дравиг, «сборщика» немедленно найти и повесить. За разбой. Саманта никак не сможет находиться сразу везде, и защищать их всех. А наносить боевой удар в ответ на казнь преступника тоже не станет. Не той реакции от населения добьется. Однако женщина не дура, знает, в какую сторону гнуть надо. Налоги на моей земле собирать хочет!
— Вешать не нужно, — попытался возразить смертоносец. — Мы обычно применяли другие способы… — Именно повесить, причем в видном месте. Люди должны знать, кто их защищает, и к кому обращаться за помощью.
— Саманта желает встретиться с тобой, княгиня, — напомнил Тройлек.
— Нет, — покачала головой Ямисса. — Я в трауре и ни о чем не желаю знать и ничего слышать. А жизнь в городе просто идет своим обычным чередом. Как всегда…
* * *
— Дыши, дыши, — Лазун тыкал Найла лицом к себе в шерсть.
— Что со мной? — пробормотал правитель, сделав пару вздохов.
— Этот купол уже мертвый. Ты тоже почти умер, — и болотный житель с сожалением констатировал: — Тебе нужен более чистый воздух, чем мне.
Посланник обнял паука за брюшко и тот прыгнул в воду.
Спустя несколько минут они оказались в ближайшем домашнем куполе. Здесь правителя уже ждала такая же полка, как и в «жилом» шатре. Он вытянулся во весь рост и закрыл глаза. Потом открыл — ему следовало смотреть по сторонам. Сейчас жизнь их обоих зависела только от того, удастся им увидеть новый колодец или нет.
— Однако домашний купол куда меньше по размерам, — мысленно отметил правитель. — Здесь воздух кончится быстрее.
* * *
Когда он снова потерял сознание, стояла глубокая ночь и княжна спала. Он присел рядом с ней и улыбнулся:
— Ты знаешь, любимая, в умении одитора, которое я успел получить, есть одна очень приятная особенность. Когда я буду задыхаться и потеряю сознание, то буду лежать не там, в глубине, а здесь, рядом с тобой. Может быть, даже после смерти мы сможем побыть вместе еще несколько секунд. Жаль только, ты этого не заметишь.
Ямисса открыла глаза и резко приподняла голову.
* * *
Но в этот момент Лазун опять вытащил правителя из бессознательного состояния и перебрался с ним в предпоследний, самый маленький купол.
… Такой маленький, что его хватило всего на несколько часов, и Посланник смог увидеть, как его жена встречает высаживающихся на причал копейщиков.
— Что это значит? — подбежала взволнованная Саманта. — Кто это такие? Откуда, зачем?
— Охрана для продовольственных обозов, — холодно сообщила Ямисса. — Последнее время на дорогах стало неспокойно.
— Слушайте меня! — вскинула руку астронавтка, обращаясь к выходящим на причал воинам. — Я — Саманта Ферек, представитель нового правителя города, победившего на выборах. Вы будете слушаться меня и выполнять мои приказы.
— Я прибыл в ваше распоряжение, княгиня, — шериф Поруз, остановившись в двух шагах от Ямиссы, приложил руку к сердцу и склонил седую голову.
— Расставляйте людей у выездов из города, шериф, — приказала княжна. — Более подробные распоряжения получите позднее.
— Эй, — возмутилась Саманта. — Вы должны подчиняться мне, а не ей!
— Мы приносили клятву верности княжне Ямиссе, дочери князя Граничного, а не вам, — наконец-то соизволил обратить на нее внимание Поруз.
— Здесь прошли свободные демократические выборы. Теперь в городе новый правитель!
— У воина есть только одна присяга, — парировал шериф. — И она уже дана.
Поруз повернулся к своим копейщикам и скомандовал:
— Вперед!
— Ах так, — взъярилась Саманта и выдернула из-за пояса ручной излучатель. — А это вы видели?!
— Нет, — покачал головой шериф Поруз. Его воины продолжали спокойно уходить с причала, обтекая астронавтку с двух сторон.
— Вот что это такое, вот! — Саманта сделала два выстрела в ближайшие развалины, заставив рассыпаться в порошок угол стены. — Или вы немедленно начинаете выполнять мои приказы, или я…
Она повернул излучатель в сторону шерифа, и тут же ей в спину, в горло и в затылок уперлись острия копий.
— Не стоит женщинам баловаться с такими опасными вещами, — заботливо сказал шериф и осторожно вынул излучатель из рук замершей астронавтки. Повернулся к княжне: — Что с ним делать, госпожа?
— Выброси в воду.
— А с ней?
— Отпустите.
