— Получается так. Она ушла сама и находится в городе.
— Так какого же черта этот старейшина обвиняет нас в краже? Как мы могли ее украсть, если она ушла сама? И по какой причине?
— Не знаю, — ответил Медок. В голосе его чувствовалась некоторая усталость. — Просто, царица личинок находится на территории города, а он принадлежит нам. Поскольку она находится на нашей территории, и до сих пор не прошла обряд согласно которому кто-то должен взять над ней опеку, старейшины считают ее украденной.
— Понятно, — сказал я. — А в чем же состоит твоя безумная мысль?
Медок тихо хихикнул.
Вот это меня удивило более всего. Хихикающий банкир?
— Понимаешь, — сказал Медок. — А что если никакого убийцы нет?
— В каком смысле? — спросил я.
— В самом прямом. А что если все эти смерти всего лишь штучки царицы личинок? Черт знает какими там свойствами она обладает? Может быть, всех шестерых мыслящих ухлопала она?
— Но зачем ей это нужно?
— Откуда я знаю? Может быть, с ее точки зрения она поступает совершенно правильно и логично? Но какие причины толкают ее на это мы сможем узнать лишь когда ее найдем. Нравится тебе такой вариант?
Мог бы и не спрашивать. Конечно, не нравился. Одно дело ловить мыслящего, который все-таки в своих действиях руководствуется хоть какой-то логикой, совсем другое — пытаться поймать сумасшедшую царицу личинок.
— А как она выглядит твои агенты случайно не узнали? — спросил я.
— Нет. Истина покрытая мраком.
Вот именно — мраком. Поди не знаю куда — найди то, не знаю что.
— И все-таки, ты не исключаешь старый, добрый вариант с мыслящим, захватившим эту личинку, и теперь убирающим всех, кто пытается до него добраться?
— Безусловно нет. Идея которую я тебе подкинул, высказана лишь для того чтобы ты имел ее в виду.
— Хорошо, — сказал я. — Буду иметь ее в виду. Что-то еще?
— Нет. Пока все.
— Ну, в таком случае, не мешай мне заниматься делами.
— А где ты находишься? — спросил Медок.
Вместо того чтобы ответить, я выключил бормоталку и спрятал ее в карман.
Не стоило пока большому банкиру знать где именно я нахожусь. Проведав что я собрался прошерстить дома аборигенов, он может заподозрить что я пытаюсь его обойти, и добраться до царицы личинок первым. Пусть себе, вместе с кошаной проверяет дома инопланетного района, и не путается под ногами.
— Какой дом? — вывел меня из задумчивости голос коротыша. — Какой дом… Пойдем?
— Сейчас скажу, — пробормотал я, поспешно оглядываясь.
Нет, вроде бы никто ко мне, со злодейскими намереньями не подкрадывался. Вот только, ситуация на улице несколько изменилась.
Из какого-то переулка вышло несколько десятков аборигенов. Спокойным шагом, тремя колоннами, тихо позвякивая большими медными колокольчиками, они шли по улице, в нашу сторону.
— Что это? — спросил я у своего сопровождающего.
— Ничего особенного… — ответил тот. — Каждую неделю… поход благодарения за предоставленную возможность… надвиденья несуществующего внутримира мыслей, которые следует гнать.
И все-таки надо было поторопиться. Не нравилась мне эта компания.
Впрочем, до них было не менее ста метров. Я должен успеть.
Вытащив из кармана десять купюр, я показал их коротышу.
— Видишь?
— Лицезрею.
— Ну вот и хорошо. Они станут твоими, если ты ответишь мне на несколько вопросов. Согласен?
— Да… говори.
— Где-то в этих домах прячется инопланетянин. Я хочу знать в каком именно доме.
С жадностью глядя на банкноты, абориген ответил:
— Нет… нет в домах инопланетянина… только мои братья.
— А в других? Знаешь ли ты дом в котором вместе с твоими братьями живет инопланетянин?
— Нет… мою голову охватывает жалость… нет.
Я испытующе посмотрел на коротыша.
Либо он мне бессовестно врал, либо и в самом деле не знал где прячется убийца.
— Подумай хорошенько. Если ты укажешь мне такой дом, то получишь десять раз по столько.
Я помахал перед его лицом купюрами.
— Нет. Мне нужны эти листки… за них можно получить чудесные вещи… но нет такого дома.
— Ты уверен? Или не знаешь?
— Да… нет… Если бы я знал твой интерес… то поменял бы свои знания на листки. Но нет в наших домах инопланетянина.
Прежде чем задать следующий вопрос я еще раз оглянулся.
Улица позади меня была пустынна. Видимо, причиной этому была процессия благодарения. Кстати, она несколько приблизилась к нам, но все же была еще на достаточно отдаленном расстоянии.
— А теперь расскажи мне о царице личинок, той, что находится в городе.
Коротыш кивнул, как будто ожидал моего вопроса.
— Она особенная… Ей захотелось необычного… пытаться понять невозможные для понятия инопланетные законы обмена информацией. Так же как и мои братьям.
— Где она находится? — чувствуя как во мне нарастает радостное возбуждение, спросил я, протягивая коротышу банкноты.
Может быть он даже мне и ответил. Вот только что именно я не услышал, поскольку в следующее мгновение на мой затылок что-то обрушилось. Удар был так силен, что я потерял сознание.
Знаете ли вы что такое симбиот? Это очень хорошая штука. Особенно если он дорогой, выращен настоящим специалистом своего дела. Дорогой симбиот может довольно много. Не только защитит, но и при нужде поможет так изменять внешность, что тебя мама родная не узнает. А еще дорогой симбиот следит за здоровьем своего хозяина, и не только когда нужно убыстряет его реакцию, но и например, при нужде, может запоминать информацию, причем, в больших объемах. Да мало ли чего может дорогой симбиот? Сейчас их выращивают так много и стольких разновидностей, что можно запутаться. Не очень дорогие симбиоты могут соответственно меньше. Предохраняют тело своего хозяина от повреждений и в нужный момент ускоряют его реакцию. О дешевых симбиотах, я говорить не буду. Ничего кроме жалости к их владельцам, лично у меня, как обладателя симбиота классом выше, они не вызывают.
Но есть одно свойство, которое недоступно симбиоту даже выращенному самым дорогим и умелым специалистом.
Предсказывать будущее.
Другими словами, для того чтобы ваш симбиот сработал как надо, его нужно прежде всего активизировать. Если же вы не успели это сделать заранее — можете на симбиота не надеться. Сам он вам на помощь не придет.
Даже есть кто-то вдруг решил садануть вас чем-то тяжелым сзади по голове. Понятно?
Короче, очнулся я в темноте, и некоторое время лежал неподвижно, костеря себя самыми распоследними словами. Голова болела просто немилосердно, а тело словно стало резиновым. Заставить его повиноваться я не мог. Более того, даже сама мысль о том, что вот сейчас мне придется что-то предпринять вызывала головокружение и тошноту.
