И все же я расслышал тихий голос Урма:
— Мы ждем, Реут.
Тот нехотя встал, причем под глухим комбинезоном обозначился выпуклый животик, и, не разжимая губ, процедил:
— Тэ-эк… Достоин.
Когда я, отупевший от переживаний, даже не испытывая радости (она пришла позже), возвращался в жилую зону, кто-то положил мне руку на плечо.
Это был Урм.
— Вот мы и стали друзьями, — сказал младший советник вождя.
Обескураженный, я молчал. Он что, шутит? Или смеется надо мной? Кто я и кто он! Говорят, Урм любимец самого Лоора, каждый день видится с вождем. Что же могло его привлечь во мне?
— Ну, согласен дружить?
Я недоверчиво кивнул. А Урм (он был на полголовы выше меня) склонился к моему уху и вполголоса спросил:
— Хотел бы ты увидеть Гему?
Я оторопел окончательно:
"Испытывает меня… Ловит… Неужели кажусь ему таким дурачком?"
Нужно было ответить негодующе:
"Логово врага? Нет, нет и нет!"
Или:
"Я не предатель!"
Но… не смог, сам не знаю, почему…
— Меня ждет Асда, — буркнул невпопад и ускорил шаг.
Урм шел рядом.
— Это твоя подружка?
— Угу, — промычал я.
— Ну, иди…
Я побежал, а в конце пролета непроизвольно обернулся. Урм смотрел мне вслед.
Асда моложе меня на два года, заканчивает последний цикл обужчения. У нее лучистые сиреневые глаза, яркий румянец, что большая редкость для космополитян, зеленоватые, коротко остриженные волосы, хрупкая фигурка, острый ум и насмешливый характер. Последние два качества меня иногда раздражают, но я притерпелся к ним, потому что мы любим друг друга.
Любовь… О ней я узнал не от наставников, а из старинных книг, которые разрешено читать. Их немного. На страницах там и сям черные пятна, а некоторых листов вообще нет: нас оберегают от пагубного влияния Гемы.
Поразительная вещь: не существует уже великой и порочной цивилизации, доведшей себя до самоуничтожения, а картинки ее жизни, запечатленные на пожелтевших листках бумаги, все так же ярки и впечатляющи.
Это Асда пристрастила меня к чтению.
Перед катастрофой гемяне уже не читали книг. Их содержание перенесли на мнемокристаллы. Некоторое время и у нас так было. Но мы не захотели быть рабами техники, тем более, что она обвет- шала, и возвратились к книгам. Хотя, по правде, любителей чтения немного.
Да, техника ветшает… Помню, в детстве я любил кататься на многоуровневых эскалаторах, перепрыгивать с уровня на уровень, бегать навстречу движущейся дорожке, соревнуясь с ней в скорости. Ну и попадало же мне от взрослых!
Уже несколько лет эскалаторы стоят.
— Наше развитие обратилось вспять, — утверждает Асда.
Я доказываю ей, что так могут рассуждать лишь те, кто не постиг великой целесообразности равновесного замкнутого общества. Между тем, истинная цель и подлинное благо — не стремиться бездумно вперед, а оставаться на некотором оптимальном уровне, не обязательно самом высоком.
— Почему бездумно? — возражает она. — Прогресс — продукт разума.
— То, что произошло на Геме, тоже продукт разума? — иронизирую я.
— Ты прав, — неожиданно соглашается Асда. — Прогресс не всегда бывает разумным. Но я говорю о совсем другом прогрессе!
— Как ты не понимаешь, — сержусь я, — что Лоор сумел преодолеть инерцию движения в загоризонтные дали прогресса!
— Все это пустые слова! — устало говорит она.
Ах, Асда, Асда! Еще в первые дни нашего знакомства она спросила меня:
— Ты Лоора любишь?
— Конечно, — ответил я. — Как и ты.
— Вот уж нет!
Поблизости никого не было, но я инстинктивно зажал ей рот ладонью и зашипел:
— Ты с ума сошла! Ведь за такое…
Твердо и спокойно она отвела мою руку в сторону.
— Я знаю, с кем говорю.
— А я не желаю это слушать!
— Ну что ж, донеси на меня в охрану верности.
Я задохнулся от обиды.
— Если бы на твоем месте…
— То донес бы?
— Нет, отколотил!
— И на том спасибо, — рассмеялась Асда.
Обо всем у нее свое собственное, парадоксальное суждение, зато в теории лооризма я намного сильнее. Помню множество цитат и, естественно, опираюсь на них во время наших споров. Но она лишь морщится:
— У тебя что, своих мозгов нет?
Я доказываю, что цитаты это не просто выжимки из речей Лоора, а квинтэссенция его мудрости, распространяемая на нас. Можно, конечно, обойтись и своими мозгами, — здесь я выдерживаю язвительную паузу, — но зачем же делать лишнюю работу, зря напрягать мозг, если все уже продумано и заключено в чеканные формулировки?
— Ты сам не веришь в то, что говоришь, — парирует Асда.
И поразительно: мои доводы, только что представлявшиеся мне убедительными, блекнут, начинают казаться наивными. Но ведь так же, как я, рассуждает большинство. А большинство всегда право, таковы азы демократии.
Я говорю об этом Асде. Она же заливается смехом, просто захлебывается им до того, что ее чудесные сиреневые глаза наливаются слезами.
— Кто сказал такую чушь, твой Лоор?
Я выхожу из себя, чувствуя бессилие перед ее упрямством. Хочется бросить в смеющееся лицо Асды что-нибудь обидное, даже оскорбительное.
— Когда ты кривляешься, то становишься страшно некрасивой, просто уродкой!
Она сразу перестает смеяться. На глазах по-прежнему слезы, но уже совсем другие — слезы боли и отчаяния.
Мне становится нестерпимо стыдно.
— Прости, я пошутил, — говорю с раскаянием. — Ты самая красивая девушка Космополиса, а я подлец и дурак!
— Не дурак. Но живешь по принципу: "как все, так и я". У тебя стадный инстинкт. И еще… ты слишком бережешь свою психику. Ведь куда спокойнее закрывать глаза на ложь, несправедливость, лицемерие, чем бороться с ними!
— Как тебе позволили родиться? — поражаюсь я.
— Ты все еще веришь в эту чепуху с генными спектрами? угадывает мою мысль Асда. — Подумай сам, после катастрофы на Базу переправили жалкие крохи богатств Гемы, да и то, если бы не Кей с Корлисом…
Я снова начинаю горячиться.
— Не смей произносить имена врагов!
— Они не враги. Как раз наоборот. Но дело не в них. Ну скажи, откуда Лоор мог взять исходную информацию, чтобы получить генные спектры наших родителей? Ведь нужно проследить наследственную цепь за много поколений!
— Этим занимается вовсе не Лоор, а Тис.
— Приспешник Лоора, который мечтает оказаться на его месте, самому стать "отцом и учителем"? И что же, он завел генеалогические досье на всех космополитян? Чушь!
